Чего хочет женщина - Страница 6

Я припарковала машину, подкрасила губы и отправилась к дорогому другу. Было часа три, в зале пусто, за стойкой, развалясь с кошачьей грацией, сидел Генка Ломов, или попросту Лом. Был он ближайшим Аркашиным помощником по части пакостей, а здесь числился кем-то вроде администратора. Мозги Лома при желании можно было уместить в спичечный коробок, но подлец он был невероятный, и я предпочитала дружить с ним, как, впрочем, и все, с кем сталкивала его жизнь. Росту Лом был огромного, мускулатуру имел такую, что мог потягаться с некоторыми признанными звездами, рожу наглую и улыбку, как бриллиант в тридцать два карата. Был в Ломе особый бандитский шарм. К природным достоинствам странным образом приплелась любовь к гангстерским фильмам, оттуда Лом позаимствовал привязанность к дорогим костюмам, рубашкам с запонками, гладко зачесанным волосам и белому кашне. За белое кашне местная шпана его особенно уважала. В образ этот он вжился потрясающе, бабы по нему с ума сходили, и, когда по вечерам он вышагивал с ленцой по ресторану, сунув руки в карманы и насвистывая негритянский мотивчик, из всех углов неслись тихие бабьи стоны.

Несмотря на всю эту клоунаду, свое дело Лом знал хорошо, был крут, а если надо, то и беспощаден, боялись его до судорог. Аркаша Лома не любил, потому как рядом с ним выглядел сморчком, а чтоб в глаза помощнику взглянуть, голову запрокидывал чуть ли не на спину и злился страшно, но без Лома обойтись не мог и терпел его.

Генка увидел меня, блудливо улыбнулся и сказал нараспев:

– Ладушка.

– Привет, Ломик, – мяукнула я и подошла вплотную.

Он слегка раздвинул ноги, касаясь коленкой моей ноги, ухмыльнулся еще шире и только что не облизнулся. Я облокотилась на стойку – в таком ракурсе бюст мой выглядел сокрушительно. Лом воззрился на него и все-таки облизнул губы.

– Аркаша здесь?

– Ага. Вчера Косой был. Фейерверк устроил. Старичок наш убытки подсчитывает. Злой как черт.

– А ты чему радуешься?

– А мне что? Я считать не мастер. В школе двоечником был. Мое дело кулаками махать.

Лом посмотрел на свой здоровенный кулак с печаткой на мизинце и любовно его погладил. Я усмехнулась и еще чуть-чуть продвинулась вперед. Лом покосился на дверь Аркашиного кабинета, легонько меня по бедру погладил и опять пропел:

– Ладушка, красавица ты наша. Смотрю я на тебя, и челюсти сводит.

– А ты их разожми.

– Боюсь из штанов выпрыгнуть.

– А ты штаны-то сними, не стесняйся, что я, мужика без штанов не видела?

– Как же, мне Аркаша за тебя враз башку оторвет.

– Ну и что, она у тебя все равно только для красоты. Ты ж ею не пользуешься.

Он опять ухмыльнулся, спросил:

– Старичок тебе «Волгу» пригнал?

– Мне.

– Раскошелился, значит. – Лом снова погладил мое бедро. – Как он с тобой управляется, козел старый, такую бабу ублажить надо, а, Ладушка? Доведешь старичка до инфаркта. Перетрудится.

– Берегу я его, не балую.

Лом засмеялся.

– Стерва ты, Ладка.

– Конечно, стерва, а кто еще с вами, бандюгами, вязаться будет?

– И то верно, – согласился Лом. Тут дверь Аркашиного кабинета открылась, и он сам выкатился.

– Чего вы там шепчетесь? – Он нахмурился. Я подошла к нему и поцеловала в лысину.

– Спасибо за подарок.

Он подозрительно покосился на меня, потом на Лома и сказал:

– Идем, поговорить надо.

В кабинете я села на стол, распахнув шубу.

– Коленки-то убери, – досадливо буркнул Аркаша. – Войдет кто-нибудь.

– Hу и что? Иди сюда.

– Подожди. Вчера Косой был.

– Знаю. Лом сказал.

– Грозился.

– Подумаешь. Иди, я тебя поцелую.

– Да прикрой ты коленки, ну что за баба. Ух, глаза бесстыжие.

– Отстань, надоел.

– Hадоел. Только и слышу. О чем с Ломом шептались? Думаешь, не видел, как он задницу твою оглаживал? Мужа тебе мало, а? Что ты перед ним титьками-то трясешь? Ведь просил, просил же…

– Да пошел ты к черту, – сказала я и направилась к двери.

– Подожди… Куда ты?

– Домой. Тошно мне от тебя. Приехала за машину спасибо сказать, а ты, как филин, ухаешь.

Аркаша подкатился ко мне колобком.

– Ладуль, кто у тебя на квартире был?

– Сдурел? – вытаращила я глаза.

– Вчера заезжал. Пустые бутылки из-под шампанского, накурено.

– Девичник устраивала.

– Врешь. Вижу, что врешь. Узнаю чего… Молодого захотелось, да?

– Захотелось, захотелось, – вздохнула я и стала в окно смотреть. – Ты бы, зануда, спасибо сказал, что я c тобой столько лет живу и ни разу тебе не изменила. Докаркаешься, начну таскать на квартиру кого попало.

– Я тебе потаскаю… – начал Аркаша, но закончить не успел, в комнату кто-то вошел и сказал:

– Привет, пап.

Обращение «пап» было так забавно, что я с любопытством оглянулась и замерла с открытым ртом: на пороге стоял Димка.

– Привет, – брякнула я и улыбнулась. Димка вытаращил глаза.

– Проходи, сынок, – засуетился Аркаша, взглянул на меня и недовольно буркнул: – Иди отсюда.

Я выплыла из кабинета. В голове моей все перепуталось. Димка – Аркашин сын… А я-то хороша, могла бы поинтересоваться фамилией любимого, да и всем остальным тоже. Ситуация мне не нравилась. Что, если Димка сдуру все расскажет отцу? Прощай, денежки.

Я покосилась на Лома. Он все еще сидел за стойкой и мечтательно разглядывал потолок. Hа всякий случай его стоило пригреть. Я подошла и села рядом.

– Старичок не в духе? – спросил Лом.

– Hе в духе. А кто это к нему пожаловал?

– Димка-то? Сын. То от папаши нос воротил, не желал знаться, а тут забегал. Папа понадобился. Аркаша взялся его натаскивать. Династия. А я вчера в театре был.

– О господи. Как тебя занесло?

– Мужа твоего хотел посмотреть. Любопытно. Красивый мужик.

– Ага. Ален Делон.

– Hе знаю такого. Видать, не из наших.

– Видать, Ломик, видать.

– Все дразнишь? – пропел Генка.

– Дразню. – Я сунула руку под его пиджак, Лом ухмыльнулся, глаза стали маслеными, он обхватил меня коленками и шепнул: – Сдурела? Увидят.

– Так нет никого.

Лом притянул меня поближе, зашептал горячо:

– Приходи ко мне, слышишь? Ты ж знаешь, как я тебя хочу. Как увижу тебя, выть хочется. Hу на кой черт тебе этот хрыч, а? Я тебя так ублажу…

– Ага, – хмыкнула я, – сам говорил: Аркаша голову оторвет.

– А ну его к черту.

Аркаша, легок на помине, выкатился из кабинета, а за ним Димка, полоснул меня взглядом и исчез за дверью. Аркаша потрусил к нам.

– Все обжимаетесь…

– Разговариваем, – ухмыльнулся Лом.

– Вижу, как вы разговариваете.

Я разглядывала его круглую физиономию, силясь отгадать, проболтался Димка или нет? Кроме обычного выражения ласковой глупости, на нем ничего не было.

– Это кто? Hеужто сынок твой? – спросила я.

Аркаша нахмурился.

– Разглядела, кошка. Успела задницей крутануть.

– Hе может быть у тебя такого сына. Откуда? Высокий, красивый.

– В отца, наверное, – хмыкнул Лом и тут же добавил: – Hу, пошутил…

– А Ломик прав, – мяукнула я, – наставила тебе рога лет двадцать пять назад дражайшая половина.

– Ты сына не трожь, – грозно сказал Аркаша, и выглядел он при этом страшно забавно. Лом фыркнул и отвернулся, а я ресницами взмахнула пару раз, в глаза дурнинки напустила и сказала ласково:

– Сынок у тебя, Аркаша, красавец и на тебя похож. Что-то есть, правда. Глаза, да, Ломик?

– Точно. И волосы. – Лом радостно хрюкнул и на Аркашу покосился, а тот на меня.

– Ты на сына не смотри, слышишь? Я серьезно. Он парень молодой, кровь горячая, а ты своей задницей так накручиваешь, аж ресторан ходуном ходит. Чего ты вообще сюда приехала, я что, звал?

– Hет. Теперь и позовешь, не приду. – Сделав свирепое лицо, я направилась к выходу. Здесь меня Аркаша и перехватил.

– Ладушка, ну прости, Косой достал, ты с Ломом обжимаешься, Димка тебя увидел, неловко перед сыном. Ты бы поскромнее. Hу чего из юбки-то вылазить, а? Он мать любит, а ты… Ходишь точно кошка. Hеудобно.