Чеченская обойма - Страница 54

После возвращения Игорю удалось вернуться на родину, службу продолжил в Балтийске, в автороте. Через друзей-одноклассников познакомился с омоновцами. Но даже когда в армии стало служить просто невыносимо, он долго колебался, прежде чем уволиться и перейти в отряд. Однако возможность вновь вернуться к любимому и очень нужному для людей делу оказалась решающей.

И для отряда было большой удачей заполучить такого квалифицированного и безотказного специалиста.

Еще в училище Игорь получил прозвище «Кот» за безобидный, спокойный, какой-то умиротворяющий характер. Была и еще одна черточка, вписывавшаяся в это прозвище. Немного замкнутый, сдержанный, он был типичный кот, который гуляет сам по себе. И всегда поступал так, как считал правильным. Любимое выражение: «Человек сам, своими руками, строит себя и свою жизнь».

Добиваться чего-то для себя лично Игорь просто не умел, или не считал нужным. Даже явные несправедливости и обиды молча погружал в свой закрытый от других мир и никогда не выносил их на поверхность. Но если что-то касалось любимого дела…

И командиры и бойцы отряда единодушны во мнении, что, если бы не Игорь, не видать бы ни ОМОНу, ни области передвижной взрыво-технической лаборатории на базе «Газели», да и многих других вещей. В приобретении этой дорогостоящей техники участвовало много людей, в том числе и важных должностных лиц из различных силовых ведомств. Но главным двигателем, организатором и непосредственным исполнителем этой идеи был несгибаемый в своей тихой «упертости» старший сапер ОМОНа Щербаков.

Так же, без лишнего шума, но настойчиво, Игорь реализовал другую свою идею. Проведя серьезную поисковую работу, списавшись с архивами Германии, раздобыл план Астрономического бастиона, в котором сейчас располагается отряд. Никто лучше него не знал, где и что находится в этой крепости. Он буквально всю территорию перерыл с лопатой в руках, прошел все уцелевшие ходы и коммуникации, помог в разумном устройстве помещений и хозяйства отряда.

И редкое разминирование нестандартных взрывных устройств в городе и области проходило без его участия.

Если сосчитать количество личных поединков Игоря Щербакова со смертью, то даже немногие собратья-саперы могли бы соперничать с ним. А если б хотя бы за каждый десяток настоящих, рискованных разминирований он получал награды, то не хватило бы места на его груди.

К сожалению, человеческая неблагодарность — явление, в отличие от самих людей, бессмертное.

Однажды крутой бизнесмен буквально умолял Игоря разминировать его навороченный джип. Бомба-самоделка была радиоуправляемой, на основе пейджера. В любую секунду преступники могли отзвониться на этот номер и… Хозяин джипа сулил золотые горы. Но Игорь взялся за работу не из-за его обещаний. Это устройство было вызовом его профессионализму. И он сумел решить новую для него задачу. Радостный «клиент» рассыпался в благодарностях… и исчез. Что ж, этика этой публики — дело понятное. Не зря они дарят друг другу подарки с пейджерами. Но, когда Игорь расстрелял из охотничьего ружья мелкой дробью мощное самодельное взрывное устройство у стены «Табачного капитана», то, вместо благодарности за точное решение, предотвращенный взрыв и сохраненные фрагменты СВУ, подвергся разносу со стороны руководителей, которые, наверное, и «живой» гранаты не видели. А в ответ на слова о том, что такой области, как наша, давно пора обзавестись гидропушкой для разрушения взрывных устройств, получил в ответ еще одну порцию начальственного хамства.

И даже после его гибели городские власти Калининграда, расходующие сотни тысяч долларов на праздничные салюты и показушные мероприятия, никак пока не увековечили имя сапера Щербакова, спасшего город от десятков (если не сотен) совсем других «фейерверков».

Никогда и никому не высказал Игорь ни слова упрека. Лишь однажды, когда переполнилась душа, поделился с братом. И снова работал, такой же спокойный и безотказный, подменяющий всех, кто «не смог», заболел, загулял, «не вышел на связь».

Игорь вовсе не был крутым героем с глянцевой обложки боевика.

Настоящие саперы, те, которые «от бога», — люди немножко шальные. Они живут в своем мире каких-то расчетов, оригинальных идей, поиска нестандартных технических решений, реализовываемых либо в «красивых» взрывах, либо, наоборот, в ликвидации чужих ловушек. И Щербаков был таким же, немного чудаковатым «профессором подрывных наук». Товарищи до сих пор вспоминают, как он однажды утащил у командира новенькое оцинкованное ведро, чтобы сделать из него ловушку для любопытных или жадных «духов». Хорошо, что бойцы успели вовремя остановить командира, отправившегося на розыски пропажи, без которой — не умыться, не побриться. А второе, отрядное прозвище — «Чека» — Щербаков получил после одного смешного случая (правда, смеялись потом, когда все благополучно кончилось). Нужно было подорвать кирпичную стенку возле блокпоста. А заодно и продемонстрировать бойцам действие так называемых растяжек. Ручную гранату закрепили в кирпичной кладке, разжали усики чеки, привязали к ней струну. Отойдя на безопасное расстояние вместе со «слушателями», Игорь со словами — «тянем растяжку, вылетает чека!» — дернул струну. Чека выскочила. А за ней выкатилась к бойцам… и сама граната. Сапер спокойно закончил речь:

— И мы все дружно с… (в смысле, смываемся)!

Команда была выполнена влет. Занятие удалось. Что такое растяжка — прочувствовали все его участники…

Последняя командировка в Чечню была обычной. «Зачистки», при которых сапер идет впереди всех. Проверки дорог, при которых сапер идет впереди всех. Разминирования, при которых сапер идет впереди всех…

В тот день, 22 июля 2001 года, боевики готовили целенаправленную акцию против оренбургского ОМОНа, командир которого поехал пообщаться с соседями-калининградцами. На обратном пути его остановили и предупредили местные жители: «Там фугас!» Пришлось снова вернуться и обратиться за помощью к братишкам. На проверку информации выехали командир калининградского ОМОНа Валерий Зарецкий, его оренбургский коллега и, разумеется, сапер — Игорь Щербаков. Там, где указали местные жители, ничего обнаружено не было. Приличный кусок асфальтового полотна нигде не нарушен. В поисках фугаса группа медленно пошла вдоль дороги. Пройдя сотню-другую метров, омоновцы вдруг совсем рядом увидели гравий оползшей уступом дороги. Здесь! Все они были не новички на войне. Знали, что нужно немедленно покинуть опасную зону и уж потом решать, что делать дальше. Но им просто не позволили этого сделать. Радиоуправляемый фугас, усиленный щебнем, ударил смертельным веером.

Валерий Зарецкий получил свою долю: больше сорока стальных осколков и камней. Но, видно, не все, что ему предназначено, завершил он на этой земле. Чудом остался жив, отделавшись восьмимесячным путешествием по госпиталям.

А потомок оренбургских казаков калининградец Игорь Щербаков и командир оренбургского ОМОНа погибли, по-братски разделив страшную участь.

Указом президента России старший сапер калининградского ОМОНа Игорь Щербаков был награжден орденом Мужества посмертно.

Это — действительно почетная награда.

Но каким орденом можно отметить и какими словами можно описать спокойное мужество человека, который на протяжении четырнадцати лет, изо дня в день, выходил на работу, сущность которой — уничтожение смерти. А значит — подвиг.

Все же это особая судьба: жить и умереть сапером…

«Первыми уходят лучшие…» Эту фразу так затаскали, что она, пожалуй, уже потеряла свою убедительность. Привычный житейский и журналистский штамп.

Но когда эти слова, словно сговорившись, произносят все, кто знал Виктора Гакуна, начинаешь понимать, что это — не просто дань старому правилу: говорить о погибших только хорошее. Значит, действительно яркий след оставил в сердцах своих друзей и близких этот совсем еще молодой паренек.

Он родился в Грузии, в Кутаиси. И свободный воздух Кавказа сплавил в его душе терпимость и великодушие предков-славян с гордостью и отвагой соседей-горцев. Об этом тоже говорят все, кто его знал. Удивительный получился характер. Всегда дружелюбный, улыбчивый и спокойный, Виктор не любил мелких дрязг и суеты по пустякам.