Часы остановятся в полночь - Страница 8

– Если учесть, что на ней одежды почти не было, то скорость не должна удивлять, – сказала Кэт. – Настя, ты шампанское пьешь или налить покрепче?

– Ни то, ни другое, – отказалась девушка. – Просто посижу с вами, отдохну.

Максим подумал, что она рисуется перед ним, в баре-то пила адскую смесь. Даже идиотский грим не смыла – так торопилась, не для Никиты же старается. Теперь он ее проучит, если выдастся случай.

Поздно вечером Лора с Ланой вторично побывали во дворе тети, однако милицейской машины не увидели, значит, труп пока не обнаружили. Что их туда толкало, зачем они тащились к дому тетки? Разве сестры задумывались об этом? Вероятно, внутри щемило, что поступили они нехорошо, бросив убитую тетку одну в квартире, поэтому тянуло их к ней. Но и вторая причина имела место: нет милиции во дворе – есть время на обдумывание и принятие решения. Несмотря на усталость, домой девушки шли пешком из экономии, по возможности сокращая путь.

– Ума не приложу, как мы будем жить без тетки, – сказала Лора.

– Выживем, – заверила Лана.

– Ты еще маленькая, поэтому максималистка. И как все максималисты, не знающие жизни, самоуверенная. Вам кажется все понятным и простым, а не приходит в голову, что сложностей значительно больше, чем вы представляете…

– Ой, смотри, Лора! – перебила Лана. – Это же твой Макс!

Непроизвольно сестры остановились. Действительно, Макс в компании двух молодых женщин и мужчины вышел из престижного ресторана, направилась четверка к стоянке такси. Одна пара уехала, после чего Максим и ярко накрашенная девица укатили в другом такси. Сестры продолжили путь, к невеселому настроению прибавилась еще одна минорная нота.

– Дешевка, – высказалась Лана.

– Ты про кого? – осведомилась Лора.

– Про твоего Макса, – с типичной подростковой нетерпимостью сказала младшая сестра. – Улетел он! На самолете! В кабак? К той выдре? Нет, ты видела ее? Пугало! А он… он лгун несчастный!

– Значит, я ему разонравилась.

– Прямо так сразу на ужине? Он из-за нас слинял, побоялся связываться с тобой. Рожа у него была, когда вчера с нами знакомился… будто папу похоронил! Козел.

– Господи, Лана, где ты нахваталась подзаборных выражений?

– Ой, перестань, мы и так недоделанные, у нас ни друзей, никого нет, телик заменяет все и всех. Как в клетке жили из-за вонючки. Все – ах, ах, какие девочки! Если б они знали – какие! Лично я рада, что ее грохнули.

– Лана!

– Что – Лана? Я четырнадцать лет Лана. У меня имя, как у собаки кличка, только собак любят, а нас нет. Мы никому не нужны, ладно бы только это. Но из нас же вонючка сделала безмозглых кукол. Мы ничего не умеем, ничего не знаем, мы нули.

– Ты стала совсем взрослая, – с сожалением произнесла Лора.

– То маленькая, то взрослая… Слушай, ты определись, а то не знаю, какой мне быть.

– Самой собой, – обняла ее за плечи Лора. – Знаешь, за тебя я спокойна, а вот Лика… Наша Лика наивная, глупенькая…

– Придурковатая, – дала свою оценку Лана. – Не смотри на меня с осуждением, сама знаешь, Лика с большим приветом.

– Мне страшно за нее.

– Говоришь так, будто собралась навсегда уехать.

– Куда?.. – рассеянно сказала Лора, замедляя шаг.

Ее отвлекли бесчисленные огоньки, освещающие улицу. Они беспорядочно пульсировали, мигали, бежали по дороге и электрическим гирляндам, взрывались и гасли, создавая иллюзию праздника. В этот блеск воображение легко вписывало лица – счастливые, улыбающиеся, беззаботные, словно по ту сторону огней существует другой континент, где люди созданы из иного материала, не знают горестей. Но ступить за границу тем, кому предназначено прозябать, запрещено. Кто и когда наложил запрет, неважно, он вызывал протест, несогласие с местом под небом и с тем, что нельзя его поменять. Попытаться-то можно. И нужно. Особенно когда существует мизерный шанс.

– Возьми деньги и поезжай домой, – торопливо заговорила Лора, копаясь в сумочке.

– А ты? – нахмурилась Лана.

– Я? Я приду позже… Мне нужно в одно место…

– Врешь. Ты к нему пойдешь. К Максу.

Ну, что тут будешь делать? Сестричка действительно выросла и понимает больше, чем хотелось бы.

– Да, к нему, – призналась Лора.

– Но он же не один! – потерялась Лана. – И бросил тебя!

– У нас еще не было тех отношений, чтобы употребить слово «бросил». Лана… он нам нужен. Я знаю, Макс неплохой человек, он поможет нам…

– Чем? Обманывай себя сколько угодно, но не меня, – вознегодовала та. – Хорошо, ты придешь к нему, а там эта выдра… Что скажешь ему? Извини, я тут постою, вам не помешаю, так, да? Или ты собралась рассказать ему все-все? Да он тебя сразу с лестницы спустит!

– Пусть. По крайней мере, это лучше, чем недосказанность.

Почти насильно Лора сунула деньги сестре в руку и повернула в сторону, уходила, не оборачиваясь на разобиженный тон Ланы:

– Ты просто втюрилась в него, как глупая курица, а он не стоит того!.. Лора!.. Вернись!.. Это унизительно!..

В бессилии Лана топнула ногой, но это не помогло вернуть Лору, старшая сестра растворилась в ночном городе.

Садясь в такси, Настя назвала адрес, а Максим своего не назвал, что дало ей повод к подозрениям. Вчера ему не удалось затащить ее к себе, сегодня он попробует напроситься в гости, но зря надеется, что Настя постесняется отказать. Наблюдая за ним – Настя сидела на заднем сиденье, Максим рядом с водителем, – она давила в себе смех, потому что он был такой серьезный (будто возвращался с научного симпозиума), такой многозначительный, изредка выходивший из глубокой задумчивости по пустякам, которые слегка его раздражали (например, когда подсказывал водителю, где лучше повернуть). Или казался утомленным от глупости окружающего мира и людей, не стоящих его мизинца на левой ноге. Цирк! Максим явно не допускал, что Насте дано видеть его насквозь, нет-нет, он ведь умнее, а она – телка, тупая дура, примитив. Только непонятно, чего он добивался своей идиотской игрой.

Таксист остановился у подъезда, Максим протянул назад руку и открыл дверцу, не соизволив выйти из машины, но напомнив Насте:

– Ты приехала.

А интонация! Словно Настя от счастья, что едет с ним в машине, обязана потерять память! Нечаянно сорвалась с языка ироничная фраза:

– Сегодня ты не запланировал кофе с музыкой?

А Максим воспринял всерьез и тут же отомстил за вчерашнее:

– Я предлагаю кофе и музыку один раз, – небрежно бросил он через плечо, при этом взгляд состроил строгий, у бровей и губ образовались суровые складки. – Тем более что сегодня у меня другие планы.

Насте пришла идея уйти не мирно, а в состоянии войны, но она выдержала миролюбивый тон, хотя больше ни видеть, ни слышать Максима не желала:

– Как мы похожи… в планировании. А я не хожу поздно ночью домой к типам, шизанутым на своей персоне, не умеющим слова сказать в простоте. И не ложусь в постель с первым встречным, даже если он считает, что от него тащатся все бабы. И, представь себе, не терплю ограниченных, самовлюбленных, не интересных ни с какого бока молодых хлыщей. Не находишь, что я довольно точно нарисовала портрет одного нашего общего знакомого?

– Кого именно?

– В зеркало посмотри, там увидишь. Прощай.

Что и требовалось доказать! Настю накрыло. Ее задела индифферентность Максима по отношению к ней, наверно, она мечтала видеть его у своих ног – а получила фигу, естественно, разозлилась, раз перешла на оскорбления. Он же более-менее развлекся и, как после средненького шоу быстро забывают представление, забыл о строптивой танцорке, полагая, навсегда.

Расплатился с водителем на улице и, неторопливо шагая по двору, заметил одинокую фигуру на скамье. Максим прошел бы мимо, но по мере приближения, фигура все больше казалась знакомой, в конце концов он затормозил:

– Лора?! Что ты тут делаешь?

Он крайне удивился, так как ни разу не предлагал ей выпить чашку кофе на ночь глядя и послушать музыку в интимной обстановке, следовательно, не приводил ее домой.