Частная жизнь знаменитостей - Страница 63
Один из предков Колчака упоминается как сербохорват, он принял мусульманство и служил туркам. В войне с русскими в 1711 году отличился полковник Колчак, или по-турецки Булюбаш. Потом он стал визирем, то есть высшим чиновником — и даже был сераскером турецкой армии — главнокомандующим в русско-турецкой войне 1737 года. Но попал в плен к русским. Его вместе со старшим сыном увезли в Петербург. О нем упоминает в своей оде на взятие Хотима М. В. Ломоносов: «Коль скоро толь тебя, Колчак, учит российской сдаться власти, ключи вручить в подданства знак и большей избежать напасти?..»
После плена, отпущенный в Турцию, Колчак туда не поехал, а обосновался в Галиции и вернулся в христианскую веру. С тех пор все его потомки служили России. Во время Павла I и Александра I в источниках упоминается сотник Бугского казачьего войска Лукьян Колчак — прадед А. В. Колчака.
Образование Александр Васильевич получил в 6-й петербургской классической гимназии, где пробыл до 3-го класса. С 1888 года обучался в Морском кадетском корпусе, собираясь продолжить семейную традицию — службу на флоте. Среди кадетов считался талантливым по природе своей и отличался упорством в учебе. Выделялся он и внешним обликом — невысокого роста, худощавый, лицо южного типа с орлиным носом, глаза выразительные, взгляд сосредоточенный, голос грудной, прекрасная образная речь. Но главное — ощущение в нем моральной силы, которой невозможно не повиноваться.
Блестяще окончив корпус, Колчак получил звание мичмана. Началась его долгая и блистательная служба на флоте. Судьба свела его с легендарным адмиралом С. О. Макаровым. Под его влиянием Колчак увлекся Севером и написал свои первые исследования по океанографии. Его пригласили принять участие в первой русской полярной экспедиции под руководством Э. В. Толля. Летом 1900 года экспедиция отправилась на судне «Заря» на поиск неведомой Земли Санникова, якобы расположенной в Северном Ледовитом океане к северу от Новосибирских островов. Но обнаружить ее не удалось. Однако Толль не хотел отступать и во главе маленького отряда из четырех человек двинулся в сторону острова Беннета. Надеялся, что оттуда, с высоких ледяных куполов, ему удастся увидеть желанную Землю. Остальные участники экспедиции вернулись в Петербург, а от Толля никаких известий не было. Решено было летом идти на его поиски. Колчак предложил смелый, если не сказать, безумный план — отправиться к острову Беннета на весельном вельботе. Никто до этого не отваживался плавать на шлюпе по Ледовитому океану. Риск был более чем велик.
Преодолевая торосы, штормы, снег и ветер, смельчаки спасательного отряда во главе с Колчаком прошли более пятисот верст по тяжелым всторошенным льдам. Однажды Колчак провалился в ледяную полынью, и его едва удалось спасти. С тех пор всю жизнь его мучили ревматические боли.
С величайшими трудностями достигли острова Беннета, где рассчитывали обнаружить живыми или мертвыми Толля и его спутников. И тут узнали из записки, оставленной ими в хижине, сложенной из камней и плавника, что Толль покинул остров и двинулся при самых неблагоприятных погодных условиях на юг к Новосибирским островам. Больше о нем и его товарищах ничего узнать не удалось.
Восемь месяцев спустя спасательный отряд Колчака вернулся на Большую землю. В телеграмме, отправленной в Академию наук, Колчак доложил, что найти Толля не удалось, но что все члены его собственной поисковой группы живы и здоровы.
Так тогда наметилось, можно сказать, будущее главное поприще Колчака — путешествия и научные исследования. Однако началась русско-японская война, и Колчак попросил направить его на фронт. В Порт-Артуре он встретился с адмиралом С. О. Макаровым, которого считал своим учителем, и был определен им на боевую должность. Вскоре стал свидетелем гибели своего учителя на подорвавшемся и затонувшем флагманском корабле — эскадронном броненосце «Петропавловск».
Колчак воевал на минном заградителе, командовал миноносцем. Но тут сказался суставный ревматизм, к тому же он потерял почти все зубы — наследие цинги, полученной в Арктике, — и перешел на берег, где командовал батареей морских орудий. На ней он оставался до последнего дня войны, здесь и был взят в плен японцами. К этому моменту он был легко ранен и едва ходил из-за своего проклятого ревматизма.
В конце апреля 1905 года он был освобожден и вернулся из Японии в Россию. Врачи признали его совершенным инвалидом. Тем не менее с флотом он не порвал. В Первую мировую войну командовал четырьмя миноносцами на Балтике. На минах, поставленных им, подорвались четыре германских крейсера, восемь миноносцев и одиннадцать транспортов. Руководил высадкой десанта на Рижском побережье в тылу у немцев. За это был представлен к ордену Георгия Победоносца. Потом назначен командиром минной дивизии и произведен в контр-адмиралы. А летом 1916 года Колчак уже в чине вице-адмирала командовал Черноморским флотом. Здесь его застала Февральская революция 1917 года. Когда начался развал дисциплины и революционные матросы потребовали от командующего флотом сдать золотое оружие, он бросил свой кортик в море со словами: «Море меня наградило, морю я возвращаю награду». После чего телеграфировал о своей отставке в Петроград, не согласившись с постановлением матросских команд о сдаче офицерами личного оружия как позорящим флот. Вскоре на кораблях начались массовые самосуды и расправы над офицерами, но Колчак к тому времени был уже в Петрограде.
При Временном правительстве Колчак был назначен главой военной миссии в США. Здесь его принял президент Вильсон. Колчак знакомился с американским флотом, участвовал в маневрах. В Сан-Франциско получил известие об октябрьском большевистском перевороте, но ему казалось, что это не надолго и не серьезно. И когда получил из России телеграмму с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от партии народной свободы и группы беспартийных по Черноморскому флоту, ответил согласием. Но ответ его опоздал. События в России развивались стремительно. Большевики затеяли сепаратные переговоры с немцами, заключили позорный Брестский мир — Россия вышла из войны, нарушив свой союзнический долг. Колчак понял, что от Ленина и его партии ничего хорошего для России ожидать не приходится. Перед ним встал вопрос: что же делать, как действовать дальше? Служить большевикам он и подумать не мог. «Единственная форма, — позже скажет он, — в которой я мог продолжать свое служение Родине, оказавшейся в руках германских агентов и предателей, было участие в войне с Германией на стороне наших союзников». Колчаку хорошо было известно о связях Ленина и других большевистских лидеров с германскими властями, получении от них денег за выход из войны и вообще поддержке ими большевистского переворота. Колчак все больше проникался мыслью о необходимости борьбы с большевиками. Но как и где ее начинать?
В этот момент англичане предложили ему отправиться на Месопотамский фронт. Они рассчитывали, что Колчак, став офицером английской армии, будет способствовать соединению их войск в Месопотамии с русскими войсками, находившимися еще с царских времен в Персии и сражавшимися против турок.
Но к тому моменту русские войска в Персии и Месопотамии фактически разбежались. Правительство Ленина, верное своей предательской политике по отношению к бывшим союзникам царской России, передало Турции огромные территории. Так что Колчаку пришлось возвращаться в Россию, на Дальний Восток. Он оказался сначала в Шанхае, затем в Пекине и, наконец, в Харбине. Вот когда пригодилось ему знание китайского языка, который изучил во время долгих своих плаваний по морям в молодые годы (европейскими языками — английским, французским и немецким — он владел свободно).