Чаша ярости - Страница 88

Вот и сейчас в прохладной — кондиционеры фугачили исправно! — дежурке шла яростная, но бескровная полувиртуальная баталия на световых мечах, на отличном компьютерном симуляторе, который был одновременно и увлекательной игрой, и средством для неплохого тренинга. Двое затянутых в специальные сетчатые костюмы качков ожесточенно фехтовали лучами — красным и синим. В комнате стояло характерное силовое гудение и пахло озоном. Режиссер стародавнего фантастического фильма «Звездные войны» оказался пророком — картина, что наблюдал сейчас Петр, один в один походила на то, как рубились двухмерные Люк Скай-вокер и Дарт Вейдер на архаичных плоских экранах. При виде Петра фехтовальщики остановились, погасили лучи, вопросительно уставились на вошедшего начальника.

— Тренируетесь? — зачем-то спросил Петр.

— Тренируемся, — хором ответили бойцы.

Они были в нерешительности — с чего бы это боссу так вот росто приходить в дежурку? Не царское вроде это дело…

— Хорошо, — лаконично резюмировал Петр и вышел. За спиной вновь включились силовые поля и зазвенели еветовые мечи.

Компьютерный зал тоже сюрпризов не преподнес: все спокойно и мирно, экраны горят, дежурные сидят.

— В ходе дежурства никаких нештатных ситуаций не возникало, — отрапортовал начальник смены, вытянувшись по стойке смирно.

— Вольно — сказал ему мистер Оруэлл. Тот обмяк. — Скучно?

— Скучно, — почему-то с сожалением ответил начальник.

— Бдеть непрестанно! — гаркнул Петр.

— Бдим! — с готовностью гаркнул в ответ боец.

Петру не послышалось в голосе начальника смены сожаление; оно было, плюс замешенное на тревоге. О чем сожаление? О тишине вокруг? О скуке бессобытийной смены?.. Странное существо человек военный. Покой ему — опасное состояние. Как затишье перед грозой. И тревога: когда наконец придет гроза?..

В том, что она придет, сомнений, похоже, не было. Веселая, повторимся, жизнь последних месяцев приучила бойцов к тому, что жизнь в стране Храм перестала быть спокойной и милор, и если для простых жителей любой инцидент досадная и явно случайная помеха, то для профессионалов-безопасников все инциденты — звенья одной цепи. А уж какая у нее длина — кто подскажет!..

На самом деле это славно, думал Петр, на самом деле это говорит о том, что свою службу он выстроил грамотно и людей в нее подобрал профессиональных — с одной стороны, а с другой — неравнодушных. Пока все внешнее удавалось в той или иной степени блокировать. Пока удавалось. Один вопрос постоянно мучил Петра: надолго ли это «пока»?

И еще: надолго ли хватит и без того невеликого терпения Иешуа? Что ожидать от него?..

Выйдя на улицу, Петр подставил лицо солнцу, сощурился, ощущая яркое тепло, утер пот.

— Жарко? — участливо спросил проходящий мимо негр из обслуживающего персонала.

Петр помнил его — американец, приехавший паломником, нашел себе в Храме работу. Какую-то — по хозчасти.

— Не без того, — вежливо склонил голову Петр.

— Белым всегда тяжелей жару переносить.

— Спасибо за сочувствие, но стать черным мне, увы, не суждено… — Петр вяло улыбнулся.

Походя родилась безумная мыслишка, что мистера Оруэлла надо было изначально проектировать негром… Может, врач-испанец и взялся бы за это, только помог бы искусственный цвет кожи легче переносить адскую температуру тропиков?..

Петр вслух засмеялся. Не иначе тепловой удар схватил, если такое думается. И если не только в одиночестве сам с собой разговаривает, но и на людях ничто его не стопорит. Нет, скорее под крышу, в кондиционированный воздух.

Ноги сами понесли его в стеклянный дом, где обитал Иешуа. Паразитическое желание разделить свою скуку с кем-нибудь Петр бессознательно решил направить на Машиаха. Зайдя в прохладный — блаженство! — холл, Петр кинул мысленный вопрос:

«К тебе можно?»

После короткой паузы в голове прозвучал ответ:

«Конечно. Заходи».

Иешуа был не один, В его кабинете, больше похожем на зимний сад, если слово «зимний» вообще уместно в этих краях, помимо него самого, находились три женщины — Мари, Клэр и Соледад. Когда Петр вошел, все повернулись в его сторону и замолчали, явно прервав какой-то оживленный разговор. Петр в очередной третий уже! — раз за сегодняшний день почувствовал себя лишним. Захотелось извиниться и, пятясь, выйти прочь, но вместо этого он издал глуповатый смешок и брякнул ну совсем уж по-детски:

— А что это вы здесь делаете?

— Беседуем, — невозмутимо сказал Иешуа. — Присоединяйся.

Но Петру, даже вопреки вселенской скуке — все-таки внешней, излишне, на его взгляд, скучной скуке, с перебором… — почему-то не хотелось вливаться в такой уютный, чисто женский коллектив собеседников Иешуа, и, бросив: «Нет, спасибо, я так просто зашел. Обхожу владения дозором. Не стану мешать», — вышел из кабинета-сада.

Ну что за дела? Храм — вроде целая страна, по крайней мере, как мы сами себя называем, больше полумиллиона жителей — а поговорить не с кем! Скука и тишина… Или затишье? Которое, как только что отмечено, бывает перед неблагоприятными метеорологическими явлениями — то есть бурями, ураганами, тайфунами, цунами, землетрясениями, а еще перед…

Додумать Петр не успел: вдалеке послышался выстрел, потом еще один, потом целая очередь, а над толовой свистнула пуля. Бросаясь, влекомый вбитыми на тренировках навыками, за скамейку, в укрытие, Мастер успел заметить, что выстрелы производились по меньшей мере из двух единиц оружия. Значит, можно надеяться, что пуля, так милостиво разминувшаяся с его головой, не адресная «для мистера Оруэлла, до востребования», — а шальная. Выходит, в Храме перестрелка?

— Ни хрена себе — опять громко, вслух произнес Петр.

Оглянулся по сторонам — поблизости никого. Хоть это хорошо, гражданское население не пострадает.

А стрельба тем временем продолжалась. Тарахтел «калаш», в ответ ему — или дуэтом? — глухо стукал «глок». Внезапно к этой беседе на повышенных тонах присоединился еще один голое — звук мотора «хаммера», мчащегося на всех парах. Явно к укрытию Петра. Сквозь щели скамейки было видно, как машина чешет через газоны и клумбы, но за тонированным стеклом было не разобрать липа водителя. Но номера на кем местные, храмовые.

«Кифа! Ты где?!»

Иоанн?!

«Я здесь, брат!» — Петр помахал рукой, и «хаммер», уже было собиравшийся протаранить скамейку, а вместе с ней и прячущегося за ней Петра, резко и сразу остановился, гудя движком, работающим в режиме рекуперации. Открылась дверь, Иоанн, сидящий за пультом управления, махнул — залезай, мол, быстро! Петр живо вскочил в машину.

— Что происходит, Вань? Там стрельба, ты слышал?..

— Слышал, еще как! Смотри, — Иоанн показал на дсбовое стекло со следами отскочивших пуль, — видал?

— А кто это? Откуда оружие? Это охранники?

— Ну, засыпал, засыпал вопросами, — Иоанн находил возможность улыбаться, ведя машину на высокой скорости тем же путем — через клумбы и бордюры, — откуда я знаю? Я только выехать собирался, а тут — пах! пах! — и от тебя такой импульс, что я чуть не поседел. Ну, развернулся и сразу к тебе — уж извини, но спасать. По линии огня пришлось проехать, вот…

Следы на стекле показывали, что стрелявшие щедро отсыпал пуль Иоанвовому «хаммеру». За что вот только?

— Они здесь, — Иоанн тормознул, — за углом. Что предпримем?

Петр уже предпринимал.

— База! Это первый! В шестнадцатом секторе переетрелка. Срочно группу сюда! Как понял?

— Уже на марше! — отозвался переговорник.

— Почему не доложили о ЧП?

— Простите, виноват. Услышал выстрелы, мгновенно группу, а тут вы меня опередили…

— Какого хрена они не следят за территорией? Группа должна быть здесь раньше нас! — Отключившись от штаба, Петр позволил себе понегодовать. Стрельба не прекращается уже минут пять! Неизвестно сколько людей полегло! Блин, я им докладываю о происшествии, а не они мне!

— Тихо, тихо, Кифа, не шуми. Начальник смены прав. Пока он тебе докладывал бы, время могло уйти… Возьми-ка это. — Иоанн протянул Петру пистолет, штатное оснащение «хаммера» охраны, у Иоанна был такой же. — Мы же не можем остаться в стороне, правда?