Чаша роз - Страница 4

Черт бы их побрал, и черт бы побрал…

Нет, он даже в мыслях не мог проклинать свою мать, но она завещала ему тяжелый путь и оставила мучительную загадку: «Я сделала все, что могла». Его отец ничего не знал о клятвах и их цели, но однажды Майкл спросил, не происходило ли чего-нибудь особенного в его юные годы.

«Помимо навязчивой идеи твоей матери отправить тебя в монастырь? — спросил Уильям де Лаури. — Это семейная традиция. Чепуха, еще в колыбели было ясно, что ты создан для битвы».

Но потом он нахмурился и задумался: «Монастырь был уделом твоего брата-близнеца».

Майкл знал, что у него был близнец, но второй ребенок умер при рождении.

«Что в этом особенного?»

«Тот родился первым, но умер. — Отец пожал плечами. — Правда, через несколько лет повитуха сказала, что первым был ты. Думаю, близнецов легко перепутать, новее это не имеет значения. Поскольку есть старшие братья, ни один из вас не стал бы моим наследником».

Майкл тоже не мог понять значения, этих подробностей, но часто вспоминал реакцию матери на отъезд в монастырь в Сент-Эдмундсбери, когда ему было двенадцать…

— Повернись, — сказал Раннульф.

Майкл перекатился на спину.

В двенадцать лет он ожидал причитаний и упреков, но, казалось, мать тогда плакала из-за того, что он несчастлив дома. «Я правда верю, что это к лучшему», — сказала она, провожая. Он ухитрился не бранить ее за то, что она отправила его в монастырь, и отнес ее непонятную речь к эмоциям. Женщины позволяют эмоциям захлестывать их разум. Все это знают.

От умелых рук Раннульфа его ум очистился, но открылась дверь памяти. Памяти о том, что произошло несколько часов назад.

Волнистые каштановые волосы под тонкой вуалью, милое округлое лицо, полные нежные губы, голубые глаза, с заботой устремленные на него. Ее волосы странно короткие, но это не важно. Волосы отрастут. Позор, что ее зеленое платье не подчеркивает линии ее фигуры, как это сейчас модно, но он до сих пор видел, как чудесны эти изгибы. Отделка на подоле и рукавах говорила о богатстве. Но его не заботило, богата она или бедна.

Отец поколотил бы его за такие слова. Брак существует ради земель и могущества.

Но что эта девушка делала на поле битвы? Он не понимал этого ни тогда, ни теперь, но она была там, с риском для жизни. Потом в мгновение ока она исчезла. Он бросился искать, думая, что ее могли сбить на землю, но ее и следа не было, а был Уилли Си, с которым надо разобраться, получить выкуп, даже если мысли путаются.

Любить иллюзию не имеет смысла, но Майкл не знал, как еще назвать наваждение, не отпускавшее его уже несколько месяцев. Увидев девушку так близко, он больше ни о чем не мог думать. Он был почти опьянен этим, и ему нужно увидеть ее снова, как человеку в пустыне нужна вода.

Он мечтал упасть перед ней на колени, взять ее маленькую руку, положить свои победы, мастерство и доблесть, все, чем обладал, к ее ногам, как трубадуры — песню любви. Судя по их историям, жизнь без любви не имеет вкуса. Он должен найти ее.

И не хочет, чтобы от него пахло смрадом битвы.

Он поднялся с койки, накинул плащ на голое тело.

— Пойдем со мной, — сказал он Элейну и отправился в общую купальню. Оруженосец поспешил за ним со стопкой чистой одежды.

Раннульф нашел жилье в деревне, и это оказалось мудрым выбором, поскольку недавние дожди затопили лагерь. Майкл шел мимо домов и лавок, за месяц постоя люди уже привыкли к виду воинов, направлявшихся в купальню. Он привлекал мало внимания, если не считать обычных Дерзких комментариев женщин. Сейчас здесь были только дети, матроны и старухи отправились в деревню Аллакорн. Всех молодых женщин из благородных фамилий ради безопасности отправили подальше от воинов. Армия путешествовала с собственными шлюхами.

В лагере его приветствовали криками за разгром Уилли Си. Все это звучало добродушно, но Майкл знал, что стал мишенью. Завтра кто-нибудь захочет одолеть его ради отблеска славы. Он собирался побеждать или платить выкуп, пока его кошелек не опустеет.

Все это казалось несущественным.

Только его невеста. Его возлюбленная.

— Сэр? — поторопил его Элейн, и Майкл сообразил, что как болван стоит посреди улицы. Он двинулся, но не мог удержаться и искал глазами девушку. Это безумие.

Но когда он найдет ее, он женится на ней, даже если придется преодолеть сопротивление ее семьи. Он всего лишь младший сын, без земли и состояния, но…

— Слева! Герцог! — подтолкнул его Элейн.

Майкл мгновенно отпрянул и, повернувшись, увидел Генриха Анжуйского. Предполагалось, что герцог в Ноттингеме, осаждает замок в десяти лье отсюда, а не здесь, с войсками, поставленными охранять дорогу с юга. Отсутствие действий рядом с Аллакорном вело к скуке и неофициальным турнирам, Майкл задавался вопросом, приехал ли герцог положить этому конец. Он был известен крутым нравом и тем, что считал турниры пустой тратой времени.

Однако герцог, похоже, в хорошем настроении, шутит со свитой из баронов и рыцарей. Возможно, осада ему наскучила. Он славился кипучей энергией, это вполне в его духе — примчаться сюда, чтобы увидеть все собственными глазами.

Генрих Анжуйский был на два года моложе Майкла и на голову ниже. У него рыжеватые волосы, во внешности ничего особенного, но от вибрирующей энергии и переполнявшей его силы дух захватывало. Если энергия и сила могут завоевать корону, то Генрих Анжуйский получит Англию, и скоро.

Майкл, опомнившись, поклонился.

— Майкл де Лаури, — сказал герцог Генрих сиплым голосом. — У твоего отца замок Морборн в Херефордшире.

— Да, милорд. — Майкла потрясла способность этого человека помнить такие детали. Он не знал, имеет ли Генрих Анжуйский право на трон, но поддержит его за его ум и военную доблесть.

— О тебе говорят в лагере, де Лаури. Я не одобряю турниры, но скучающие мужчины недисциплинированны, да и мастерство надо оттачивать. Мы с де Боэном завтра устроим схватку. — Он пристально взглянул на одного из стоявших вокруг лордов, и Майкл задумался, нет ли тут чего-то большего, чем дружеское соперничество. — Я поставил деньги и намерен выиграть. Будешь в моей команде?

Майклу не оставалось ничего другого, как снова поклониться:

— Почту за честь, милорд.

— Хорошо. Мы должны выиграть. Позаботься об этом. — Герцог двинулся дальше, и Майкл — тоже, но это уж слишком для совета его матери скрывать свои способности.

— Какая честь! — взволнованно воскликнул Элейн. — Вы завтра им покажете. Они будут лежать в пыли.

— Даст Бог. — Майкл начал видеть в этом светлую сторону.

Он привлек внимание будущего короля Англии, но, сделав это, должен проявить все свое мастерство и добиться, чтобы команда герцога победила. Успех расстелет перед его ногами дорогу славы, и, возможно, семья невесты не будет так уж возражать против свадьбы. Однако все это шло вразрез с предостережением матери, Майкл всегда подозревал, что она видела иные проблемы, нежели навязчивое внимание смазливых шлюх.

Ну почему его жизнь такая сложная? Другие без колебаний ухватились за возможность славы и процветания. Счастливчик Генрих Анжуйский родился для великой судьбы, и с юных лет его готовили к этому. Его мать не запирала в монастыре. Графиня Матильда не требовала от него клятв, отпуская в мир. И не умерла, так и не досказав ему значения всего этого.

Майкл стер с лица хмурое выражение и вошел в палатку, воздух в которой был густым от шума, пара… и искушения. Женщины в легких влажных одеждах подносили кувшины с горячей водой, сухую одежду, масло для массажа.

Он сбросил накидку и забрался в лохань, поздравления с победой над Уилли Си вились вокруг него, словно пар. Покроет он себя славой завтра или нет?

У него может не оказаться шанса. Сэр Уильям Сихэм, обросший волосами, словно медведь, смотрел на него из другой лохани, молча грозя возмездием.

После простого обеда Глэдис вернулась в пивоварню с сестрой Элизабет. Лето было в разгаре, в садах жужжал и пчелы, созревшие стручки готовы были вот-вот лопнуть. Воздух был полон ароматов. Лето так чудесно, что она задумывалась, зачем Господь создал зиму. Она слышала, что на юге есть земли, где зимы не бывает. И снова она дивилась милосердию Господа. Удивительно, что он не поразил ее насмерть за все ее грехи.