Чаша небес - Страница 67

– Противоречит интуиции, – заметил Говард. – Вероятно, поля крепче охватывают металлическую подструктуру.

Айбе кивнул.

– Мне кажется, что подструктура Чаши сплошь металлическая, а значит, с внедренными магнитными полями.

– Может быть, это те самые линии «координатной сетки», что мы видели с той стороны? – спросила Ирма. – Это могут быть гигантские сверхпроводники… Говард, какова напряженность магнитного поля на уровне почвы?

– Большая. Мой простой магнитометр зашкаливает. По крайней мере сто земных, если не больше?

Вскоре впереди поднялся горный хребет. Айбе направил машину прямо на него.

– Это место не так удалено от пересечения координатных линий, – сказала Ирма. – Может быть, оно обитаемо и там город?

– Тогда лучше бы нам туда не соваться, – заметил Говард.

Но в бинокль возносящийся гребень выглядел совершенно обычно – скала как скала. Признаков присутствия местных не было.

Айбе облетел узкие каньоны, ведущие к основанию гребня.

– Ни следа жизни, – заключил он. – Возможно, гребень исполняет структурную функцию?

– Сверху перспектива откроется лучше, – мягко вмешался Клифф. Ему хотелось обозреть колоссальный объект на большее расстояние, но пока он не придумал лучшего способа это сделать, чем захват воздушного судна. Увы, летали они редко и далеко.

Машина понеслась вверх по склону венчавшего гребень скального шпиля. Он состоял преимущественно из твердого камня, но там и сям проглядывали металлические внутренности, словно бы в толще скалы скрывалась какая-то арматура. Маглев превосходно слушался пилота.

– Мне кажется, магнитное поле еще возрастает, – сказал Говард.

Айбе кивнул.

– Нас цепляет крепче. Мы поднимаемся очень быстро.

Он снизил маглев относительно скалы и перевел его в стационарную позицию.

Клифф оглядывал ландшафт.

Лес, пастбища, невысокие холмы. Шпиль поднимался практически отвесно, однако маглев каким-то образом держался вблизи скалы и, негромко взревывая, взбирался все выше. Он задумался, как это возможно – компактный ядерный двигатель? Под ногами прокатывалась вибрация. Впрочем, чужая техника на то и чужая…

По мере набора высоты в отдалении возносились многоярусные башни облаков, подобные горным хребтам. Атмосфера была такая плотная, что облачные стопки формировались и перемещались как целое, словно небоскребы из хлопка. Чаша совершала один оборот примерно за десять дней, в плотной атмосфере это порождало волны и течения. Облака следовали величественному ритму. Он уже наблюдал его воздействие на атмосферную пленку, а теперь видел, как сказывается оно на глубоких слоях атмосферы – рябь порождает ветра, крутит розовые ураганы, точно волчки на колоссальной столешнице. Как вообще можно предсказывать температуру и осадки в таких колоссальных масштабах?

Айбе снова повел маглев вверх по шпилю. Это напоминало подъем по стене здания без страховочной сетки. Они уже поднялись над слоем атмосферы, где висели маленькие тучки, открылась дальняя перспектива. Напротив облаков была область ясности. Он взглянул с ободка Чаши в сторону Свища. Медленно закручивалась и извивалась, подобная тонкой красно-оранжевой змее, Струя. Он проследил ее путь до Свища, но в синеватой дымке не различил тамошних структурных деталей. Ближе, за зелеными полями, простиралась странная сильно искривленная зона – зеркала.

Он уже собирался было повернуться в другую сторону, как заметил что-то новенькое. Глаз привлекло перемещение пикселей. Вся зеркальная зона пришла в движение, по ней покатились солнечные зайчики. Зеркала перестраивались в новую конфигурацию. Вероятно, понадобилось поднастроить Струю и сгладить катящиеся по ней волны возмущений.

– Отправимся туда, – указал Клифф. – Кто бы ни правил Чашей, они обитают именно там.

– В высокие широты? – с сомнением спросил Говард. – Мы понятия не имеем, что там творится!

– У нас нет никаких идей на этот счет! – взорвалась Ирма.

– Значит, нам нужны новые, – сказал Айбе.

Они продолжали подниматься по каменистым террасам колоссальной башни, пока не решили сделать перерыв на сон. В избранном для отдыха месте из стены торчали спирально закрученные деревья с мягкой, как бумага, корой – он прежде такие уже видел. Кору можно было использовать взамен туалетной бумаги и для запекания рыбы. Терри обнаружил, что одно местное растение, если его запечь в рыбе, придает приятный вкус белой плоти.

Клифф с аппетитом поглощал улов (террасы на этом уровне оказались неожиданно богаты ручейками и прудиками) и делал заметки на комме. Анатомия рыбины его несколько удивила: одно из телесных отверстий открывалось в боку, а не под хвостом, а другое было усажено чем-то вроде зубьев циркулярной пилы. Средство обороны? Мера отпугивания? Трудно сказать…

Все наслаждались открывшимся пейзажем. В одной стороне блестело, как ружейный металл, синее море. В другой горизонт, казавшийся совсем плоским, уходил в бесконечность, теряясь в мареве. Ощущения вогнутой поверхности не было, только чувство простора. Клифф подумал, что здесь догадаться о приближении корабля по мачтам не удастся.

Вообще земные аналогии тут редко срабатывали. Например, на Земле создания морской пучины обитали во тьме – в условиях, противоположных постоянной освещенности. Здесь же солнце висело в одной и той же точке небес, так что животные могли по нему ориентироваться. Всем приходилось прятаться для сна, не считая нескольких видов хищных ящериц, которые нежились под вечным полуднем. Из этих голых фактов Клифф с трудом выжимал обобщения.

Терри сел рядом с ним и тоже залюбовался видом. Потом перебрались на другую сторону террасы и уселись там в молчании. Они уже давно избавились от привычки к болтовне. Бесконечный день всех изматывал; одежда землян, хоть и сделанная из сверхустойчивых тканей, истрепалась и залохматилась. Они останавливались помыться у каждого озерца или ручейка, но избавиться от неприятного запаха зачастую не удавалось. У мужчин отросли неопрятные бороды, Ирма махнула рукой на прическу. Стричься они не рисковали: так меньше ультрафиолета попадало на кожу. Хотя в команду «Искательницы солнц» набирали людей исключительно сильных и выносливых, постоянная жизнь дикарями их сильно утомила. И, что еще хуже, все они отчетливо осознавали, что перемен к лучшему в ближайшее время не предвидится.

– Вон там, – указал Терри, – это же вверх по Чаше, другая сторона, не так ли?

– В смысле – вверх? В высокие широты?

Клифф столкнул ногой камушек с серой скалы, на краю которой сидел, и какое-то время безучастно наблюдал, как тот отскакивает и рикошетирует. Потом камушек скрылся в облаке.

– Да, по ту сторону зеркал. В сотне миллионов километров от нас.

– Если по прямой, – согласился Клифф, и тут его что-то насторожило. Он извлек бинокль и всмотрелся, сфокусировался на зеркалах, дал увеличение. Зеркальная зона плясала радужными зайчиками. Рябили пиксели синего, белого, розового цветов. Он уже видел прежде нечто подобное, но на сей раз целые области зеркал принимали одинаковый оттенок, формировали… изображение.

Он уставился на это изображение, и у него отвисла челюсть.

– Эй, глянь вот туда, – шепнул он Терри. – Ты видишь?..

– Ага, я… о небеса, это же… лицо.

– Не просто лицо. Человеческое лицо.

– Что?! – Терри умолк. – Да! Это женщина.

– Оно движется… это… это Бет!

– О боже… да. Она. Это она.

– Губы шевелятся.

– Да. Я умею читать по губам, позволь мне… сейчас… она говорит: Иди. Кажется.

Клифф обнаружил, что не дышит.

– Правильно.

– Иди… ко… мне. Иди ко мне. Повторяет снова и снова. Это всё.

Лицо в зеркалах повторяло слова раз за разом. Затем по нему пошли пятна, черты зарябили: когерентность пропадала.

– Это значит, что они ее схватили? – спросил Терри.

– Это чужаки. Возможно, их контекст отличается от нашего. Сообщение может означать призыв ей идти к ним. Или же, если оно предназначено нам, призыв мне идти к Бет.