Чаша небес - Страница 29

– Рядом – это как? – спросила Ирма.

Айбе демонстративно выпучил глаза, заломил панаму, пожал плечами.

– Скажем, на расстоянии пяти световых лет. Когда развились динозавры, Клифф?

– Вероятно, сто миллионов лет назад или около того. Я сейчас не припомню всю классификацию с точностью до дат. Я вообще-то полевой биолог, а не палеонтолог. – Он внезапно залился смехом. – В жизни не думал, что мне пригодится в полевых условиях универовский курс палеонтологии.

Они вышли на относительно свободное пространство. Ирма автоматически переместилась на правый фланг отряда и задумчиво произнесла:

– Парни, вы кое о чем забыли. Сто миллионов лет назад Земля находилась в другой области Галактики. А значит, Кубок летел по какой-то иной траектории, совсем не по прямой линии между его нынешним положением и Землей.

– Ну да, – сказал Говард. – Звезды за это время существенно переместились.

Ирма подняла на него усталые глаза и сбилась на шепот.

– Вы только подумайте. Мы понятия не имеем, зачем это им. Чужакам. В смысле тем, разумным. Чем они заняты? Странствуют по Галактике в утлом челне? Да что же за разум способен на такое?

– Медленный разум, – ответил Терри. Клифф давно уже сделал для себя вывод, что Терри высказывается редко, но метко. – Возможно, бессмертный?

– Как биолог, – сказал Клифф, – я очень сильно сомневаюсь, что бессмертие реализуемо в принципе. Как только останавливается размножение, перестает работать естественный отбор. Краткосрочные выгоды оборачиваются против тебя.

– Но с таким биотехнологическим изобилием… – начала Ирма.

– Да, козыри биты, – признал Клифф. – Ладно. Что у нас есть? Строители – я так буду называть тех, кто создал эту штуку, – могли жить вечно. А Кубок мира летит своим путем по крайней мере миллионы лет, может быть, даже шестьдесят миллионов – с тех пор, как вымерли динозавры.

Вглядываясь в подступавший лес, они поднимались по склону и размышляли о том грустном, что вытекает из этой беседы. Клифф вспоминал, как в бытность свою аспирантом отправился в эквадорский дождевой лес. Инструктор пообещал, что трехнедельное путешествие по Амазонке позволит им «познать себя». И нисколько не преувеличил. В экспедиции узнаешь себя лучше, нравится тебе это или нет. Как правило, самопознание это нелицеприятно.

На Айбе без предупреждения налетело существо размером с борзую. Бежала тварь быстро и уверенно, и Клифф успел еще подумать, что она, наверное, охотилась на сходных с людьми существ в прошлом. Айбе выстрелил в нее с метра, прямо в лоб. Лазерник пропалил в морде зверя круглую дыру. Большие желтые глаза дико задергались, «борзая» упала, засучила лапами и испустила последний вздох. Она напоминала рептилоидную собаку, если б такие существовали. Тело зверя покрывала толстая чешуя, задние ноги были толстыми и мощными, челюсти – крепкими.

Земляне разглядывали тушу.

– В яблочко! – прокомментировал Терри.

– А теперь-то можно разложить костер и поджарить пару больших кусков мяса? – с надеждой спросила Ирма.

Клиффа по-прежнему беспокоило, как бы их не выдал дым, но остановить своих людей от собирания хвороста он уже не смог. Аминокислотные сканеры указывали на биохимию, в общих чертах сходную с земной, при аналогичной структуре ДНК. Возможно ли, что эти структурные основы и вправду универсальны? Ему припомнилась старинная фольклорная песенка об ужине на костре в лунном свете.

Не бери ты дерево гнилое и зеленое, по дыму сразу как выдаст паленое…

– Свежеопавшие ветки не берите, – крикнул он, – выбирайте сухие.

Терри поглядел на него с некоторым презрением, но остальные кивнули: в сборе хвороста они мало что понимали. Клиффу все еще приходилось шикать на них, чтоб меньше говорили: он-то как биолог-экспедиционщик усвоил это правило накрепко.

Костер разложили под плотным лиственным пологом, чтобы серый дымок не поднимался в безоблачное небо. Рассевшись кружком, они отведали свежезажаренного мяса из ляжки «борзой».

Терри рассмешил всех, вслух замечтавшись о бокале красного вина.

После трапезы спать не хотелось, так что отряд двинулся дальше, в поисках более безопасного источника воды, возле которого легче будет отстреливаться. Спать на деревьях особого желания ни у кого не было, но какая уж тут альтернатива? Клифф все еще толком не понимал, что делать, постоянно шикал на весело галдевших товарищей и злился сам на себя. Лидерство – тяжкая ноша, признался он себе. Я словно в школьную училку превратился.

– Мы вот о чем должны прежде всего помнить, – сказал Клифф, ведя отряд вверх по крутому склону в тени высоких деревьев с толстой изумрудной листвой. – Здешние звери нас не боятся.

– Разве это не значит, что нам легче будет на них охотиться? – спросил Айбе.

Клифф покосился на него.

– Не спорю. А еще это значит, что нас не боятся здешние хищники.

Мемор решила изолировать пленников от многовидового разнообразия Мира. Стоило идее всплыть из Подсознания, Мемор сразу же приняла ее как руководство к действию. Она видела влажные сине-зеленые логические связи и прослеживала всю мыслецепочку. Безусловно, роскошь Мира ошеломит их: сколь небывалым покажется примитивным видам это сине-зеленое великолепие. Не исключено, что, невыносимо пристыженные, они совершат массовое самоубийство. Поэтому она приказала сделать их клетки относительно приемлемыми для жизни, но не более того.

Подчиненные докладывали: существа проверили все пути к бегству и убедились, что те перекрыты. Изоляция пойдет на пользу как им самим, так и науке. Несложно было переместить их на десятки миллионов миль от естественного воздуха, воды, растительности, дивной прелести Мира. В Давних Анналах указывалось, что такие меры когда-то уже были приняты против последних на данный момент пришельцев и сработали хорошо, обеспечив их повиновение. Оставалась проблема, чем их кормить.

Она вскоре нашла превосходное решение. Теплица. Цепь благодатных зеленых холмов недалеко от оси вращения и тяги Мира. В ярком небе тянется путеводная белая Струя, указывая в сторону Звезды. Здесь было солнечно и уютно: уникальный заповедник, место, где Астрономы могли отдыхать от повседневных забот и предаваться созерцанию. Разумеется, как существа, ответственные за благополучие Мира и выверявшие его курс, Астрономы вполне заслуживали обладать местом беспечально роскошного уединения, да и прислужников своих туда допускали. С незапамятных времен там простирались равнины, обитали животные и птицы, тщательно модифицированные и приспособленные к условиям микрогравитации. Такова была мудрость Древних.

В пышном раю Мемор позволила Захватчикам некоторое послабление. Она не отняла у них бывшее с ними оборудование, опасаясь, что, лишившись чего-либо из своей техники, те погибнут. Вероятно, какие-то из этих приспособлений, грубые и несовершенные, обладали для Захватчиков сакральной значимостью или служили предметами развлечения. Ну что ж, Мемор милосердна.

Совместно с прислужниками из числа Меньших она наблюдала, станут ли Захватчики высвобождаться из своих скафандров. Они раздели пострадавшего сородича, но выводов из увиденного явно не сделали. По каким-то (безусловно, примитивным) соображениям остальные Захватчики оставались в своих скафандрах, даже забываясь сном.

Они проводили во сне вдвое больше времени, чем Астрономы, а просыпались более или менее одновременно. Вероятно, так проявлялся внутривидовой защитный механизм.

Они наконец разделись до нижнего слоя одежды. Какие тощие! Мемор сомневалась, что они от нее прикрываются. Возможно, одежда служит им примитивным средством ограничения рождаемости, сдерживая первобытные сексуальные импульсы. Не исключено также, что она способствует терморегуляции в менее благоприятном для жизни окружении. Низшие виды Мира выработали сходные защитные механизмы. Некоторые из них способны были использовать простейшие орудия труда.

Мемор внимательно наблюдала, как Захватчики обнаружат туалет и воспользуются им. Она отметила, что совместное удаление отходов для этих существ нехарактерно. Вероятно, очередность пользования туалетом отражала ритуальный статус индивида.