Час отправления (Сборник рассказов) (СИ) - Страница 2

— Когда выезжаем? — поинтересовался Виталик.

— Завтра.

Осеннее море штурмовало волнорезы. Несколько дней кряду виллу заливали дожди. Выходишь на террасу второго этажа — и ветер пытается сбросить тебя вниз, перетащив через перила.

Виталику нравилась такая погода. Всё здесь было настоящим, фактурным. Трогаешь, и понимаешь значение вещей. Культурный код, заложенный предками.

Конечно, глобальное потепление внесло коррективы. Дед Кобаяси выстроил дом в предгорьях, на высоком холме. Море простиралось в двадцати километрах к югу — пока ледники не начали таять. И вот они, волны. Шумят в низине, превратившейся в бухту.

— Любите непогоду, — Кобаяси присоединился к своему верному псу. — Я помню времена, когда здесь лежал снег.

— Я заметил, — Виталик даже не повернул головы. — Один из уровней вашего лабиринта прямо кричит об этом.

Магнат рассмеялся.

Азиатские черты у пожилого миллиардера едва просматривались. Похоже, предки Кобаяси любили путешествовать. Граждане мира.

— Вы успели оценить мою оборону, — голос нанимателя стал серьёзным. — Что скажете?

— Ничего хорошего, — Виталик пожал плечами. — Я знаком с дюжиной демонов, для которых ваш эшеровский примитив не будет преградой. Они пройдут сквозь ваши баррикады, даже не заметив их.

— Я нанял лучших архитекторов.

— Возможно. Но это всё — для малолеток. Школьника и ботов вы остановить сможете. На большее не стоит претендовать.

— Куда же мне обратиться?

Виталик задумался. Лучшие ментальные архитекторы ушли на вольные хлеба. В Даркнет. Никто не хотел работать на легальные студии за копейки. Серьёзный продукт вознаграждается серьёзными деньгами. Универсальный принцип.

— Могу порекомендовать парочку имён. — Порыв ветра взъерошил волосы Виталика. — Если мне понравится с вами сотрудничать. Знаете, эти ребята — мои друзья. Не хочется подставлять.

Миллиардер понимающе кивнул.

Пёс-призрак скользнул в заповедник иллюзий, порождённый мозгом Кобаяси. Лабиринт простирался в нескольких эпохах и тысяче локаций. Всю эту Фата-моргану можно было расширять до бесконечности. Торин пролистывал реальности в скоростном режиме, тенью продвигаясь к внешним кольцам лабиринта. Мозг автоматически подмечал уязвимости, удобные места для схваток, особенности рельефа. В памяти фиксировались обходные пути и ловушки.

Поле битвы.

Странно, что Кобаяси нанял одного стражника. С возможностями этого патриарха можно было собрать свору профессионалов экстра-класса и с гарантией выйти на заказчиков атаки. По словам миллиардера, его служба безопасности уже работала над этим, переворачивая всю Сеть в поисках врагов. Что ж, у Торина свои заботы.

Тень осознала себя на краю бескрайней степи. Снег уже начал таять — стояла ранняя весна. Не похоже на Японию, ухмыльнулся Виталик. Больше смахивает на юг России. Или на Монголию какую-нибудь. Тут не разберёшь.

Окраина лабиринта.

Дальше идут поверхностные воспоминания, неустойчивый океан случайных образов. То, что хозяин не посчитал нужным защищать. Станет ли эта периферия ареной для битвы? Виталик сомневался в этом. Атака могла начаться из любой точки периметра. Чтобы оперативно реагировать, пёс должен укрыться в центре лабиринта. Подобно пауку. Или Минотавру. Кому что больше нравится.

Ветер степей был ледяным. Пробирало до костей, но Виталик умел регулировать пороги восприятия, не выходя из вирта. В противном случае, он уже давно был бы мёртв.

Окинув степь прощальным взглядом, пёс растворился.

В лучших английских традициях.

По ночам ему снились вокзалы. Те, на которых он прятался от преследователей. Морские и аэро, автобусные и гиперные. Конечно, ему приходилось пользоваться Петлёй. Что может быть быстрее и надёжнее? Ты мчишься под землёй со скоростью ракеты, а вокруг твоей капсулы — смертоносный вакуум.

Некоторые снаряды Гиперпетли отличаются особой комфортабельностью. Там можно жить. Это касается маршрутов дальнего следования. Туннелей, протянувшихся под Атлантикой в районе Берингова пролива. Несмотря на впечатляющие скорости, межконтинентальные перегоны занимают несколько часов. Иногда — сутки. Всё зависит от ветки и количества промежуточных стыковок. Так что фрилансеры арендуют отдельные снаряды и живут в них сколько потребуется. Единственный минус — Сеть работает с перебоями. Это и неудивительно, раз вы мчитесь сквозь планетарные недра, экранирующие любую связь.

У Виталика было много времени для размышлений. Он подолгу пересматривал украденные данные, отсыпался после изнурительной гонки, погружался в локальные реальности собственного производства. И планировал дальнейшую жизнь. Точнее — дальнейшее бегство. Заглядывать даже на неделю вперёд было бессмысленно.

Бешеная скорость внутри капсул не ощущалась. Виталик знал, что это происходит благодаря мощным компенсаторам, гасящим инерцию. Стены легко превращались в экраны, транслирующие записи ландшафтов, проносящихся мимо. При желании можно было поменять ландшафты на что-нибудь другое. Виталик предпочитал космос. Выводишь панораму земного диска и представляешь себя астронавтом, доставляющим груз в лунную колонию. Сидишь в тишине, смотришь на далёкие континенты и воображаешь себя в полной безопасности.

Умиротворение.

Впоследствии Виталик ничего подобного не испытывал. Даже в той горной деревушке, куда он добирался на канатке. Похоже, там разбили горнолыжный курорт. Привезли пушки, выровняли склоны. Соответственно, появились хостелы, гостевые домики и уютные забегаловки с национальной кухней. Ах да, ещё прокатные пункты со снаряжением. Виталик никогда не ездил на лыжах и держался подальше от сноуборда. Скука взяла своё — он присоединился к одной из групп, занимавшихся с профессиональным инструктором. Хорошее дело, но в каждом встречном Торин видел безжалостного киллера, явившегося за его головой.

Всякий раз, когда Виталик садился в поезд, курсирующий по ментальному лабиринту Кобаяси, он вспоминал те дни, проведённые в Петле. Вспоминал острые звёзды и континенты, прячущиеся в облаках. А ещё — невероятную всепоглощающую тишину.

Оборона всегда прощупывается куклами. Это что-то наподобие полуразумных вирусов, умеющих ориентироваться в изменчивом пространстве. Куклы идут толпой, причём с разных сторон. Задача демона, через которого прокачиваются потоки данных, состоит в выявлении уязвимостей. Сунь Цзы назвал бы это разведкой.

Куклы наводняют лабиринт и устремляются к его центру. Цифровые твари не видят ловушек и замкнутых локаций, не чувствуют угроз, не обладают интуицией. Их много, все функции сводятся к непрерывному движению. Наверное, так действует саранча. Или тупые лемминги, рвущиеся к точке размножения.

Кстати, о размножении. Куклы умеют воспроизводить себя и переделывать незащищённые куски реальности. Виталику довелось наблюдать, как плотный мужик в цилиндре (фирменный почерк Диккенса) коснулся мусорного бака, и тот начал искривляться, порождая нового мужика. Неприглядное зрелище.

Торин встретил армию кукол на заброшенной мебельной фабрике. Все ключевые магистрали лабиринта пёс-призрак вывел в огромный цех, опустевший, казалось, ещё в прошлом веке. Улицы и лестницы выворачивались под немыслимыми углами, закачивая толпы «людей» в необъятный железобетонный зев.

С потолка сыпался чёрный снег.

Пёс-призрак оборудовал себе наблюдательный пункт в кабинете директора, под самой крышей фабрики. В запылённые окна с трудом пробивался тусклый дневной свет. Три стены были переоборудованы в экраны телевизоров, по которым транслировалась картина истребления. Торин видел, как чёрный снег перекраивает программную ткань кукол. Всё это выглядело, как если бы радиационный пепел разъедал живую плоть. Существа корчились, беззвучно разевали рты и распадались на части. Никакой крови, внутренностей. Фрагменты армии вторжения превращались в цементную пыль и с шорохом рассыпались по обширному пространству фабрики. Этот шорох доносился со всех экранов — словно белый гибсоновский шум.