Час Орды. Волчонок - Страница 64

Галиан споткнулся и упал, взмахнув руками с трубкой, которая полоснула огнем по правому боку Джима, прежде чем вывалиться из рук Высокородного. Внезапно, глубоко под ребрами, Джим почувствовал пустоту и холод, и Галиан распростерся у его ног.

Сквозь застланные потом глаза он увидел теперь, что Словиэль забрал у Ро трубку, которой она раньше целилась в Афуан. И не только это. Словиэль, как ни удивительно, уже стоял на ногах, хотя еще тяжело опирался на Ро. Как только к Джиму вернулось дыхание, он медленно отошел от распростертого тела Галиана и направился к Ро и Словиэлю.

– Джим, – сказал Словиэль, с удивлением глядя на него и медленно засовывая свою трубку за пояс. Сейчас, когда подошел Джим, он уже не обращал никакого внимания на Афуан. – Кто ты?

– Дикий Волк, – ответил Джим. – Зачем ты встал?

Словиэль невесело рассмеялся.

– Мы Высокородные, залечиваем свои раны быстро, – сказал он. – Как ты?

– Со мной все будет в порядке, – сказал Джим. – Но я оставил после себя еще один труп, так что придется тебе заняться всем этим. А мне, я думаю, пора отправляться домой.

– Домой? – переспросил Словиэль.

– На Землю – в мир, из которого я пришел, – сказал Джим. – Чем меньше будет шуму, тем лучше для Императора. Никто не обратит внимания на мое исчезновение, а ты сможешь сказать остальным Высокородным, что Галиан убил Вотана и Старкиенов в припадке безумия, а тебе, в свою очередь, пришлось убить его, чтобы защитить Императора. – Он взглянул на Афуан, которая стояла, как высокая белая статуя. – Все это, – добавил Джим, – если тебе удастся заставить принцессу молчать.

Словиэль едва взглянул на нее.

– Афуан не захочет меня огорчать, – сказал он. – Галиан предположил, что если я не соглашусь с ним, Император может найти необходимость отправить меня на дальнюю планету и изолировать меня в моих же интересах. То же самое будет относиться и к ней.

Он повернулся, отпустив плечо Ро, и пошел к неподвижной фигуре Императора, лишь слегка прихрамывая, но явно владея своим телом. Джим и Ро последовали за ним на ковер.

Словиэль легко дотронулся до руки Императора.

– Оран… – мягко позвал он.

Несколько мгновений Император оставался недвижим. Затем он медленно выпрямился и повернулся, тепло улыбаясь.

– Словиэль! – сказал он. – Как хорошо, что ты так быстро пришел. Ты знаешь, что я нигде не могу найти Вотана. Он был здесь всего несколько минут назад, и я мог бы поклясться, что он не покидал комнаты, но он вдруг куда–то исчез.

Император взглянул на полированный пол, драпированные стены, на сцену, на ковер и на игрища света на потолке – он осматривал все и заглядывал всюду, не замечая неподвижной фигуры, лежащей у его ног.

– Ты знаешь, я видел сон, Словиэль, – продолжал Император, с симпатией глядя на Высокородного. – Это было даже сегодня ночью, или может совсем недавно. Мне снилось, что Вотан – мертв, Галиан – мертв, и все мои Старкиены – мертвы. И тогда я пошел по дворцу и по всему Тронному Миру, чтобы сообщить об этом другим Высокородным, я никого не встретил – по крайней мере, их не было ни во дворце, ни во всем Мире. Я был совсем один. Как ты думаешь, ведь это нехорошо, что я оставался один, а, Словиэль?

– Пока я жив, я буду с тобой, Оран.

– Спасибо, Словиэль, – Император снова оглядел комнату, и голос его стал несколько тревожным. – Но я хотел бы знать, что случилось с Вотаном? Почему его нет?

– Ему пришлось ненадолго уйти, Оран, – сказал Словиэль. – Он велел мне оставаться с тобой пока не вернется обратно.

Лицо Императора посветлело и опять озарилось теплой улыбкой.

– Ну, тогда все в порядке! – счастливым голосом сказал он. Он обнял Словиэля за плечи и еще раз оглядел всю комнату. – О, да здесь маленькая Афуан… и маленькая Ро, и наш маленький Дикий Волк. Бывший Дикий Волк, я бы сказал.

Он взглянул на Джима, и его улыбка сменилась торжественным, немного грустным выражением.

– Ты ведь нас покидаешь, да, Джим?.. – спросил он, явно извлекая его имя из каких–то тайников своей памяти. – Мне показалось, что ты только что сказал нечто похожее.

– Да, Оран, – подтвердил Джим. – Мне надо сейчас идти.

Император кивнул головой, все с тем же грустно–торжественным выражением.

– Да, я действительно это слышал, – сказал он словно сам себе. Он в упор посмотрел на Джима. – Я ведь иногда слышу кое–что, даже когда не слушаю. И иногда я кое–что понимаю, намного лучше, чем любой из Высокородных. Это хорошо, что ты возвращаешься на свою родную планету, Джим.

Рука Императора соскользнула с плеча Словиэля. Он сделал шаг вперед и остановился, не переставая глядеть на Джима.

– Твой мир полон молодой энергии, Джим, – сказал он. – А мы здесь устали. Очень устали. С тобой и другими Дикими Волками будет хорошо, Джим. Я вижу это – ты же знаешь, что достаточно часто я могу видеть все довольно ясно…

Его лимонно–желтые глаза, казалось, заволоклись туманом, и он стал смотреть сквозь Джима.

– Я вижу, что с тобой все будет хорошо, Джим, – произнес он. – С тобой и другими Дикими Волками. А то, что хорошо для тебя, хорошо и для всех… всех нас.

Его глаза вновь сфокусировались на лице Джима.

– Что–то говорит мне, что ты оказал мне огромную услугу, Джим. Мне бы хотелось прежде, чем ты уйдешь, утвердить твое усыновление. Да, с этих пор я объявляю тебя Высокородным, Джим Кейл.

Он внезапно рассмеялся.

– Хотя я не даю тебе ничего такого, чем бы ты уже ни владел.

Он выпрямился и посмотрел на Словиэля.

– Что мне делать сейчас? – спросил он его.

– Я думаю, что сейчас нужно отослать Афуан обратно домой, – сказал Словиэль, – и сказать ей, чтобы она оставалась там, пока не услышит от тебя другого приказа.

– Да будет так.

Взгляд Императора пробежал по залу и уперся в Афуан, но она смотрела на него лишь секунду, а затем отвела свой взгляд на стоящих рядом Ро и Джима.

– Грязнолицая! Дикарь! – выкрикнула она. – Убирайтесь в свои кусты и размножайтесь там!

Джим весь напрягся, но Ро поймала его за руку.

– Ну! – сказала она почти с гордостью. – Разве ты не видишь? Она ревнует! Ревнует ко мне! – Все еще крепко держась за его руку, она взглянула прямо ему в лицо. – Я иду с тобой, Джим, – сказала она, – в твой мир.

– Да, – неожиданно прозвучал задумчивый голос Императора. – Это правильно. Так я все и видел. Да, маленькая Ро должна пойти с ним…

– Афуан! – резко сказал Словиэль.

Принцесса бросила на него исполненный ненависти взгляд, точно такой же, как до этого на Джима и Ро. Затем она исчезла.

Внезапно в голове у Джима все поплыло. Он изо всех сил напрягся и взял себя в руки, и комната перед ним приобрела нормальные очертания.

– Тогда нам надо быстрее отправляться, – сказал он. – Я пошлю к тебе Старкиенов со своего корабля, Словиэль. Тебе придется приставить их к охране Императора до тех пор, пока ты не сможешь вернуть с других Колониальных миров столько Старкиенов, сколько это будет возможно. Если ты поспешишь, ты еще многих успеешь спасти от этих ловушек с антиматерией Галиана.

– Я это сделаю. До свидания, Джим, – сказал Словиэль. – И спасибо.

– До свидания, Джим, – сказал Император. Он шагнул вперед и протянул руку.

Джим высвободил свою левую руку у Ро и неуклюже подал палец Императору.

– Адок, – сказал Император, не выпуская руки Джима и оглядываясь на Старкиена, – у тебя есть семья?

– Теперь уже нет, Оран, – ответил Адок своим обычным бесстрастным голосом. – Мой сын вырос, а моя жена вернулась обратно в женское поселение.

– Ты бы хотел пойти с Джимом? – спросил Император.

– Я… – За все время, которое Джим знал его, Старкиен, впервые, казалось, потерял дар речи. – Я не привык желать или не желать чего–то, Оран.

– Если я прикажу тебе отправиться с Джимом и Ро и оставаться с ними до конца жизни, – проговорил Император, – ты подчинишься с охотой?

– Да, Оран, – сказал Адок.

Император выпустил руку Джима.