Час ночи - Страница 53

— Возможно, он чего-то испугался. И решил эту линию сбыта прикрыть.

— Может быть, он Владимиру Сергеевичу перестал доверять? — предположил Откаленко и добавил: — Самое главное тут — знал об этом Владимир Сергеевич или нет.

— Вот! — Цветков указал пальцем на Откаленко. — В точку ты попал. Но как это узнать, вот вопрос!

Через некоторое время совещание окончилось, и Цветков напоследок ещё раз предупредил Виталия:

— Смотри, когда позовут, не упусти случая.

— Уж будьте спокойны, Фёдор Кузьмич. Не упущу.

Выйдя из кабинета Цветкова, Виталий посмотрел на часы. Надо было спешить. Коротко договорившись с Откаленко и уже не заходя к себе, он торопливо спустился по лестнице и выскочил на улицу.

Петя Шухмин в этот момент усаживался в машину и прихватил с собой Виталия.

На условленном месте его уже ждала Светка с полной сумкой продуктов.

— Ну я же просил, — сказал Виталий, целуя её.

— Всё-таки гости… А кто ещё кроме Игоря?

Виталий улыбнулся:

— Одна наша сотрудница. К которой ты меня однажды ревновала, кажется. Не помнишь такого случая?

Он отобрал у Светки сумку.

— Я тебя ни к кому не ревновала, не ври! — засмеялась Светка. — И по-моему, у вас женщин в отделе нет. А-а!.. — вдруг вспомнила она. — Ты с ней ездил в командировку, да?

— Вот-вот.

— И её звали Лена?

— И сейчас так зовут.

— Слушай, это не…

— Именно.

— Ой, неужели Игорь…

— Думаю, к тому идёт.

Разговаривая, они дошли до больницы.

Когда Виталий появился в палате, Анна Михайловна тяжело приподнялась ему навстречу и обняла полной рукой за шею.

— Вот доставила всем вам хлопот, — не очень внятно проговорила она, снова опускаясь на подушку. — Вы хоть там нормально питаетесь? Просто извелась.

— Ну что ты, мама! — возмутилась Светка. — Что я, готовить не умею, по-твоему?

— А! — махнула рукой Анна Михайловна. — Ни черта вы без меня не умеете. Ну вот уже скоро…

Они ещё не успели, вернувшись домой, выгрузить все продукты в холодильник, когда в передней раздался звонок. Пришли гости.

Светка встретила новую знакомую приветливо и непринуждённо. Она вообще была удивительно контактным человеком и полна ко всем симпатии и доверия. Эта доверчивость не раз тревожила Виталия.

Рядом с маленькой белокурой Светкой гостья казалась особенно высокой. Тонкая её фигура в модных расклёшенных серых брюках и голубой кофточке, на фоне которой особенно эффектно выглядели длинные, отливающие красной медью волосы, — словом, весь её незаурядный и чуть лихой облик живо напомнил Виталию их нелёгкую совместную командировку в Одессу. Сколько там всего было пережито, и Лена показала себя мужественным и преданным другом. А проверка была что надо. Но оба ничего не могли сейчас вспомнить вслух, они только радостно улыбнулись друг другу. «Чёрт возьми! — подумал Виталий. — Как обманчива бывает внешность, особенно у женщин! Ленка кажется абсолютной свистушкой сейчас».

Наконец все уселись за накрытый стол. Игорь деловито открыл принесённую бутылку сухого вина, Виталий достал из холодильника графинчик с водкой.

— Ну, — торжественно объявил он, подняв рюмку, — со свиданием наконец. Я лично этого ждал чёрт знает сколько времени. И ужасно рад за вас, за нас, за…

— Хватит, хватит! — счастливо засмеялся Игорь. — Рука устала.

Игорь засмеялся! Как давно этого уже не случалось! Виталий переглянулся со Светкой.

В самый разгар ужина зазвонил телефон.

Виталий снял трубку.

— Да!.. Это я… А-а, моё почтение, Тарас Петрович! Весь внимание… Так-так… Когда?.. Через час? Явлюсь как штык. Детки дома не плачут… Ага. До скорого. О ревуар!

Он повесил трубку и выразительно посмотрел на Игоря.

— Зовут, — вздохнул он. — К священной жертве… Ничего не поделаешь, дорогие мои.

— Всё нормально, — уверенно сказал Игорь. — Теперь смотри не упусти случая.

Выйдя из вокзала на площадь, Тарас Петрович поначалу решил ехать в гостиницу, где на всякий случай ему был заказан номер, но затем передумал и отправился к старикам Губиным. Чего зря тратиться-то? Шиковать расчёта не было, да и желания тоже. Хватит, отшиковался, отгулял, да так, что небу жарко становилось. А сейчас вот ему самому от этого чёртова неба жарко — вот ведь как палит, дышать нечем!

Словом, бросать деньги было ни к чему. А старикам и так платят изрядно. И потому отдельная комната, покой и отдых ему обеспечены. Да и пощупать стариков не мешало, имея в виду вторую часть его задания, насчёт исчезнувших денежек.

Хозяева встретили Тараса Петровича как старого знакомого, с почётом и уважением. При нём прикидываться несчастными да обездоленными не надо было. Наоборот, дорогого гостя следовало встретить широко и хлебосольно. И Евдокия Петровна постаралась вовсю. С утра пропустить рюмочку Тарас Петрович отказаться был не в силах, тем более что к ней пошли такие хрупкие солёные огурчики и такая жирная селёдочка в белых колечках сочного лука, что усиленное слюноотделение начиналось при одном виде всего этого.

За столом разомлевший и слегка даже подобревший Тарас Петрович рассказал кое-какие новости про общих знакомых, передал приветы и вскользь упомянул о племяше, решив для начала проверить, как старики вообще относятся к этому вояжу. К его удивлению, в отзывах их о Владимире Сергеевиче почему-то не чувствовалось той враждебности, которую он ожидал встретить и которая сквозила в письме Бориса Ивановича. Впрочем, подробнее говорить на эту тему Тарас Петрович с ними не собирался, цену их словам он прекрасно знал. Но один интересный для себя вывод он всё же сделал, выслушав их сбивчивый, испуганный рассказ о пребывании тут Николая. Так не могли рассказывать люди, хоть как-то замешанные в убийстве этого парня.

Из квартиры стариков Губиных он позвонил в магазин к Владимиру Сергеевичу и условился встретиться с ним в конце дня, ибо сейчас Тарасу Петровичу необходимо было ехать в министерство.

И вот к пяти часам он в самом приподнятом настроении появился на условленном месте, возле Центрального телеграфа на улице Горького.

Высокая и полная его фигура в светло-кремовом костюме и белой украинской рубашке, апоплексически красный, складчатый затылок, пышные рыжеватые усы, наполовину прикрывавшие тугие румяные щёки, наконец, лихо заломленная шляпа — всё привлекало внимание многочисленных прохожих, на которых сам Тарас Петрович поглядывал сверху вниз важно и даже чуть брезгливо.

И хотя жарко и душно было до невозможности, и автомобильный смог достигал в этот час максимальной своей концентрации, Тарас Петрович не изнемогал, как с утра, а был на удивление свеж и полон энергии.

В министерстве дела складывались как нельзя лучше. Викентий Романович был до невозможности любезен и принял подарки с нескрываемым удовольствием. А увидев норковый палантин, замахал руками и пригласил смутившегося было Тараса Петровича вечером к себе домой, чтобы тот лично вручил подарок его супруге. Такой удачи Тарас Петрович, признаться, даже не ждал. При поддержке сообразительной Ниночки Афанасьевны можно будет у размякшего в домашней обстановке Викентия Романовича выцыганить что угодно. Ах какая удача ждёт его сегодня вечером!

Тарас Петрович, не спеша прогуливаясь по широким ступеням здания телеграфа, самодовольно поглаживал свои роскошные усы и всё брезгливее поглядывал на снующих вокруг него людей.

Таким его ещё издали и разглядел Владимир Сергеевич, приближаясь к месту свидания. Всё в этом человеке претило ему: и надутость, и фанфаронство, и манера одеваться, и даже эти нелепые усы и бросающийся в глаза рост.

Тем не менее при встрече он постарался изобразить самую лучезарную из своих улыбок, долго тряс пухлую руку Тараса Петровича и даже раза два с восторгом похлопал его по жирному плечу.

Наконец они медленно двинулись вверх по улице Горького и вскоре уединились в одном, любимом ими ресторане, где в этот час посетителей было немного и даже соседние столики оказались пустыми, что позволило вести непринуждённый разговор и вовсе уж без всякой опаски.