Час ночи - Страница 12

— Вот. Это уже что-то дельное, — одобрительно кивнул Цветков. — Поимей в виду, Лосев. Мы пока что не установили, кто убитый. Сейчас нам Откаленко, может, чего нового добавит. Но пока по этой линии… — Он раскрыл папку и, водрузив на нос очки, стал перелистывать подшитые там бумаги. — Так… Ага… Акт вскрытия… Да-а… Прав Лосев, алкоголя он употребил маловато для такой компании… Дальше… пищевые продукты… Вот это, милые мои, тоже странно… — Он исподлобья, поверх очков, поглядел на Виталия: — Ты там какую-то рыбёшку, говоришь, прихватил?

— Так точно. Привозная. И сыр. Кажется, домашний.

— Ну молодец. Так вот. Срочно передай это всё экспертам. В желудке убитого — вон, видишь? — не обнаружено ни рыбы, ни сыра. Вообще. Стало быть, что-то тут не сходится.

— Слушаюсь, Фёдор Кузьмич.

— И предложение Денисова не забудь. Завтра же утром это проверни. М-да… Ясности пока маловато.

— Слушаюсь…

Виталий сказал это почти автоматически. Безотчетная тревога охватила его. Он даже не мог понять, откуда она шла и когда возникла. Из-за того, что убитый не ел привезённой им самим рыбы? Или сыра? Но это можно в конце концов допустить. И вообще тревога шла не от обнаруженных фактов — никаких таких особых фактов и не было пока. Она возникла из каких-то мелких неувязок, из пустяков, на которые сейчас не следовало даже обращать внимания. И росла, росла… Нет, он успокоится, только когда Виктор Анатольевич Исаев допросит Пашку. Потому что Пашка если даже и не признается в убийстве — а вполне вероятно, даже скорее всего он и не является убийцей, — то назовёт кого-то из собутыльников, кто был у него в тот вечер. А может быть, и Зина кого-то из них знает. Да-да, завтра он её об этом тоже спросит. И тогда они, возможно, обойдутся без Пашкиных признаний.

Виталий прислушался. Докладывал Игорь. Не спеша, как бы одновременно размышляя над каждым словом. Такая у него вообще была манера, между прочим. И голос его сейчас звучал буднично, даже скучновато.

Да, впрочем, и хвастаться Игорю было пока нечем. Правда, он ещё вчера утром позвонил в Ростов и договорился с местными товарищами о помощи. Потом Игорь подскочил во Внуково. Там он упросил пилотов, выполнявших очередной рейс на Ростов, прихватить с собой небольшой свёрток — их, мол, там встретят ребята из милиции. Так костюм убитого человека оказался через два часа в Ростове, а ещё через час — на фабрике, которая его когда-то пошила и где его уже ждали. Вопросы, которые поставил Игорь, были следующие: когда приблизительно был пошит этот костюм и в какие крупные города были отправлены для продажи такие костюмы?

И вот сегодня, буквально час назад, из Ростова получен ответ. Специалисты на фабрике определили время изготовления этой партии, а отдел сбыта назвал кучу городов, из которых ростовские товарищи отобрали и сообщили Игорю около трёх десятков самых крупных, где номера телефонов содержали шесть цифр. В Ростове Вали не оказалось. На следующий день Игорь собирался приступить к методическому обзваниванию их в поисках неведомой Вали.

— А кто сказал, что костюм куплен в городе, где живёт эта Валя? — пожал плечами Петя Шухмин. — Совсем, по-моему, не обязательно.

— Но вероятно, — осторожно добавил Валя Денисов.

Валя был человек необычайно аккуратный и дотошный, поэтому ему весьма импонировал путь, избранный Игорем, последовательный, неторопливый и обстоятельный.

— Обзванивать тридцать городов! — не мог успокоиться Петя. — Когда преступник, считай, уже в руках! — И, заметив движение Виталия, поправился: — Ну не преступник, не сам убийца, так соучастник или даже свидетель. Нельзя обойтись разве без такого звона по всей стране? У Откаленко, между прочим, ещё магазинная кража висит и две группы, которые вот-вот что-то нам ещё повесят. Что не одну кражонку, это точно.

— Нет, милые мои, — покачал головой Цветков. — Коли уж пошёл, пусть идёт до конца. Раскидайте по пять городов на брата, и дело с концом. Лосева только оставим, у него завтра дел хватит. — И повернулся к Виталию: — Ты ничего, часом, не забыл?

— Ещё добавил, — угрюмо ответил Виталий.

— Чего же ты добавил? — поинтересовался Цветков. — Будь добр, доложи.

Виталий сказал о своём намерении спросить у Пашкиной жены про собутыльников мужа и, помедлив, добавил:

— Я вот про эту записную книжечку всё думаю, которую мы у убитого нашли. Что там на первой страничке за числа написаны, не пойму. — Он повертел в руках дешёвую книжечку в блестящей ярко-зелёной обложке из хлорвинила. — Записаны они как-то торопливо, на ходу. Цифры корявые, неровные. А вот телефон Вали совсем по-другому записан, видите? Потом написал, не спеша.

— Интересно, где он купил эту книжечку, — заметил Игорь, чуть наклонившись к Виталию.

Цветков привычно поутюжил ладонью затылок и недовольно проворчал:

— Да, милые мои, всё как-то непросто складывается с этим делом. Вот что я вам доложу.

— Накопление тумана, Фёдор Кузьмич, — усмехнулся Игорь. — Первая стадия в любом деле, сами нас этому учите.

— Да брось! Не так уж много здесь тумана, — махнул рукой Петя Шухмин.

— Московская фабрика, — продолжал рассуждать Виталий, рассматривая книжечку. — Бумага дрянная, а уж обложечка… В руки взять противно. И кто-то покупает, однако. В Москве. Какие-то чудаки. Школьники, что ли? Зачем она им… А может… — Он поднял голову и посмотрел на Цветкова: — Надо бы кое-что проверить, Фёдор Кузьмич.

— Именно, — кивнул в ответ тот. — Вот тебе на завтра ещё одно дело. — Он вздохнул и оглядел собравшихся: — Ну всё, милые мои. На сегодня хватит. Валяйте по домам.

Следующий день начался с неудач.

Пашкина жена наотрез отказалась ехать в морг и опознавать убитого. А когда Виталий показал ей фотографии, она решительно объявила, что в жизни не видела этого парня.

— А к Пашке кто хотите мог приехать, — зло сказала она. — И брат, и сват, и племянник. Думаете, я их всех знаю? Вся родня у него такая, как он. Все вкривь и вкось пошли. Глаза бы мои их не видели, зараз этих!

Так же решительно Зина отказалась назвать и собутыльников мужа.

— Всю шваль окрестную приваживает, — глотая слёзы, говорила она. — Каждый день новые. Господи, когда я от него, окаянного, только избавлюсь, кто бы мне сказал!

Словом, Виталий уехал от неё ни с чем. Версия «племянника» не получила нового подтверждения, но и не была опровергнута. Теперь Виталий рассчитывал только на допрос самого Пашки следователем прокуратуры Исаевым.

А Виталия ждало в этот день ещё одно дело, вернее, одна проверка. Мысль о ней мелькнула вчера одновременно у Виталия и Цветкова. Это было связано с новенькой записной книжкой в нелепом зелёном переплёте.

Ни в одном из московских аэропортов в киосках не продавалась такая книжечка — ни в этот день, ни три дня назад, когда произошло убийство, ни в предшествующие дни. Киоскёры вертели в руках зелёную книжечку и пожимали плечами.

Тогда Виталий на всякий случай решил побывать на вокзалах На трёх из них он тут же обнаружил подобные записные книжечки.

— Приезжие исключительно и покупают, — сказал ему один из продавцов, толстый, с одышкой, совершенно распаренный старик, всё время обмахивавшийся газетой, — Москвич такую ерунду никогда не купит. Поэтому в городе и не ищите. Исключительно у нас. И то не идут. Вот, извольте. Мне неделю назад десяток прислали. А продал за всё это время только три. Это же исключительно ненормально! Пользуются, понимаете, моей мягкотелостью.

— А помните, кто купил те три? — поинтересовался Виталий.

— Ну где ж тут упомнить! — Толстяк покачал головой. — Вот последнюю вчера купила молоденькая девушка. Вроде цыганка: чёрные волосы, а в них красная роза, и вся, ей-богу, как роза — глаз не отведёшь! — Он даже зажмурился, словно ослеплённый. — Да, её вот исключительно и запомнил.

— Это значит, третью она купила? А кто купил вторую?

— Вторую?.. Это уже дня два назад. Женщина какая-то.

— А вот парня вы не помните? Он тоже купил на вокзале такой блокнот.