Чарующие сны - Страница 5

намазан. Сейчас, наверно, уже отошел, ему укол вкололи. Через пару часов в ИВС увезут.

– Так что он говорит?

– Говорит, что не душил. Колечки – да, снял, деньги – прихватил, а бабу не убивал. Мол, она уже лежала. Но это и понятно, кто же под «мокрое» подпишется? Так – кража, а так – убийство. Разница есть.

– А потерпевшая кто?

– Да, обычная девчонка. Студентка с медицинского, четвертый курс.

– С 1-го медицинского?

– Нет, с Сан-Гига. Живет в предками. Обычная семья. Жалко ее, конечно. Из-за таких говнюков в двадцать лет умирать. Ну, ладно, мы продолжим, а ты давай, заступай. Ни пуха.

– Соловец где?

– Материалы в РУВД повез подписывать. Скоро должен быть.

– Вы там поосторожней. И Волкову скажи, чтобы не ржал на весь коридор. Даже здесь слышно.

Миша вышел. Кивинов открыл тумбочку, достал свой гроссбух с подучетными, открыл его на букве "В" и прочитал: «Воробьев Геннадий Сергеевич, 1973 года рождения, уроженец Ленинграда, адрес. Не работает, не судим. Наркоман. Данные родителей. Задержания». Фото. Кивинов взял фломастер, перечеркнул записи и вывел: «Статья 102. Сидит. 1994 год».

К восьми вечера в отделении не осталось никого, кроме дежурного наряда. Ничего удивительного, работа – работой, но праздники тоже забывать нельзя. У всех жены, матери, сестры, дочки. Надо покупать подарки, цветы, продукты. Кивинова который год ставили дежурить накануне женского дня. Не потому, что ему вообще некого было поздравлять, а потому, что он не был женат и вроде как мог обойтись без предпраздничной суеты.

Воробьева еще не увезли, и он заседал в камере.

Заявлений пока не было. Кивинов поставил чайник и достал бутерброды. Радио передавало концерт по заявкам женщин-ветеранов. В основном, песни строевых лет. Кивинов убавил звук и снял трубку местного телефона.

– Игорь, там Воробьев подает признаки жизни? Проснулся? Я заберу его сейчас, поговорить хочу.

Повесив трубку, он сходил в дежурную часть и повел к себе Воробьева. Добирались они до кабинета добрых пять минут. Вороьбев еле-еле тащился, Кивинову даже пришлось напомнить ему, что они не на экскурсии в Эрмитаже, на что Воробей и глазом не моргнул. Абстинентный синдром. Ломка. Хорошо бы выжить.

– Ну что, Гена? Доигрались, – констатировал факт Кивинов, усадив задержанного на стул. – До «Мокрухи» приехали.

– Я не убивал, – выдавил из себя Воробьев, поплотнее запахнул куртку и съежился на стуле.

– Ты чего? Не боись, бить не буду, ты и так еле живой.

– Холодно.

– Серьезно? А девке той уже не холодно. И не жарко. Ей все равно.

– Я не убивал. Андрей Васильевич, вы же меня знаете, я никого пальцем не трону. Воровать – да, было. Но убивать… Тем более, Ленку.

– Ты что, знал ее?

– Да, знал, – со стоном ответил Воробьев, – одноклассница моя.

– Чего стонешь?

– Плохо.

– То тебе холодно, то плохо. Ширяться меньше надо, и не будет плохо.

– У меня воли нет. Не завязать.

– Кончай эти разговоры. У всех воли на это нет. Воровать да убивать зато воля есть.

– ЯОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com