Чародеи (сборник) - Страница 407

— А что это у них? — спросила Алиана, поманив к себе Кэсиана.

Кэсиан подошел. Посмотрел. На лице Владыки Снов образовалась довольная улыбка.

— А это нам лучеметы привезли показать, — удовлетворенно сообщил он.

После того, как Эдвин кен Гержет поглотил ту часть Силы Ловчего Смерти, которая оставалась в его Средоточье, его преображение в сгиуда завершилось, хотя последствия этого оказались равно неожиданными как для самого Эдвина, так и для мастеров Обители. Финальная стадия трансформации, поединок Эдвина–аристократа и Эдвина–ангела, окончательное преобразование души по совершенному образцу — все эти события растянулись на несколько часов. То, что случилось потом, с точки зрения Рийока и других мастеров выглядело как властное и неотвратимое вмешательство чужой Силы в жизнь их нового ангела. Они пытались оказать помощь своему адепту, но не смогли. Гасхааль перекрыл канал связи с Обителью практически сразу. Они даже не смогли попять, где находится новорожденный ангел. Чуть позже им стало ясно, что он погиб, но где и как — оставалось неясным. Сила Повелителя Ворон сокрыла все это. Не узнали мастера Обители и о том, что был возвращен к жизни Эдвин — все, что могло связывать кен Гержета с Обителью, было вытравлено из него. Ему же самому казалось, что он дрался с ангелом и каким–то чудом сумел его победить. Остался свободен — но вместе с тем и утратил все способности, приобретенные за три года обучения.

Поскольку Эдви.н и Дэвид поделили Силу Ловчего на двоих, то, что сделал Эдвин с Источником, отразилось и на землянине. Его преображение началось позже и растянулось на более длительный период внутренней борьбы, но спровоцировано пробуждение второй индивидуальности и столкновение двух сувэйбов, воплощающих одну кайи, было именно новым притоком Силы Равглета в лекемплет Небесной Обители, произошедшим в результате действий Эдвина кен Гержета.

Когда Дэвид ощутил пробуждение второго сувэйба и понял, что уже не способен контролировать, какому из двух своих обличий находиться в активной фазе, а какому — оставаться скрытым, первым побуждением его было как можно скорее вернуться в замок Вилиссы кен Гержет. О действиях Эдвина он не знал и решил, что причина этого неконтролируемого пробуждения заключена в какой–то мелкой ошибке в заклинаниях, разделяющих две индивидуальности. Если с тем, что до сих пор работало вполне успешно, вдруг происходит нечто непонятное, пусть с этим разбирается специалист — рассуждение вполне здравое. Вилисса помогла ему расщепить сувэйб надвое — пусть теперь разбирается, что с ним не так.

Он уже шагнул на дорогу Света, когда понял, что не успеет. Внешний мир размывался. В Обители уже должны были почувствовать, что с ним происходит что–то неладное, или почувствуют вот–вот. Даже если он доберется до замка Вилиссы, он просто подставит ее под удар… чуть позже — когда внешний мир исчез окончательно, и он в фантастическом пространстве, созданном его собственным разумом, столкнулся с самим собой — он понял, что все–таки нужно было идти. Он подставит Вилиссу в любом случае — просто потому, что проиграет в этом сражении и вся память его второго, до сих пор скрытого, сувэйба достанется Дэвиду–ангелу.

Их поединок — землянин в джинсах и свитере, со старой версией меча Гьерта в руках, против сверкающего совершенного создания, сжимающего в длани похожий, но намного более могущественный клинок — не был таким ожесточенным, как у Эдвина с его альтер–эго. Они наносили удары и защищались, но паузы между атаками были достаточно длинными, и они успевали вести диалог. В каком–то смысле этот разговор тоже был частью поединка.

Сражаясь со своим «ангелом», Эдвин кен Гержет ощущал совершенную чуждость той воли, которая захватила часть его собственной души и повернула эту часть против всего остального. Дэвид испытывал схожие ощущения, однако в его случае ощущение чуждости не было таким разительным. Между его человеческими идеалами и теми, что были привиты ему в Небесной Обители, было намного больше сходства, чем между представлениями о жизни ангела и хеллаэнца. И это, конечно, нашло свое отражение в разговоре. Если Эдвин предлагал своему ангелу мир сквозь стиснутые зубы, то в случае Дэвида уговорами занимался ангел.

— …Почему ты сопротивляешься? — произносит существо, в котором землянин, хотя и не без труда, узнает идеальную, чистую и бесстрастную версию себя самого. — Пора прекратить эти игры. Ты пытался обмануть Обитель, но обманул лишь самого себя. Хватит. Пора одуматься. В своем «коварстве» ты похож на ребенка. Мастера знали о том, что ты делаешь и каков твой замысел, и Тот, Кто стоит над ними, тоже это знал. Твою игру терпели, потому что надеялись, что ты прозреешь и добровольно выберешь ту сторону, которой три года служил лицемерно.

— Вы убийцы, — отвечает Дэвид.

— Мы не убиваем невинных. Этим занимаются лорды, и наше оружие направлено против них. Для лордов убийство людей — забава. Как же ты можешь упрекать нас в том, что мы очищаем миры от нечисти?

— Эти миры существуют только благодаря этой самой «нечисти».

— Тебе так сказали. Но это ложь. Не Обладающие Силой сотворили вселенную и не они поддерживают ее бытие. Есть единый источник, начало и конец всего, что было, есть и будет. Мастера Обители служат ему и ты мог бы служить вместе с ними.

— Они безумные фанатики.

Обмен ударами. Скрежет клинков. Ангел бьет с сокрушительной силой. Землянин падает и катится меж камней, чтобы избежать смерти. Ангел спокойно и уверенно идет за ним следом.

— Ты говоришь так, потому что в тебе нет веры. Твое зрение искажено, и мастера видятся тебе в гротескных образах. Они кажутся тебе фанатиками, но на самом деле это ты — слизняк. Тебя пугают их искренность, их рвение, их вера.

Клинок ангела раскалывает камень рядом с головой Дэвида.

— Мне чужды их ценности. Мое сердце отдано другому… другой.

— Она мертва.

— Быть может, я еще сумею ее воскресить.

— Путем предательства?

— Неправда. Я не предаю то, во что верю. Обмен ударами. Опять ничья.

— Даже если ты сумеешь это сделать, — говорит ангел, — счастье твое не будет долгим. Ты уже знаешь, что безумное увлечение этой женщиной было обусловлено чарами. Ее же чувства к тебе всегда были намного прохладнее. Она потащила тебя на смерть в Рунный Круг и согласилась выйти замуж лишь потому, что ты по случайности остался жив. Рано или поздно — и скорее рано, чем поздно — все это прекратится. Вы разочаруетесь друг в друге. Страсть остынет, останется лишь довольство обывателя и привычка друг к другу. Это цель твоей жизни? Человек призван к большему. Обратись к свету, и источник всякого бытия даст тебе настоящую цель и вернет настоящего тебя. Ведь то, что ты знаешь о себе — это все ненастоящее, признайся себе в этом. Есть огромный разрыв между тем, каким ты должен быть, и тем, какой ты есть, — ты понимаешь это, и пока этот разрыв существует, ты никогда не найдешь покоя. Вернись к тому, кто дал тебе все, и духовная целостность, которую ты утратил вместе со всем падшим человечеством, будет возвращена тебе.

— Это все похоже на дешевую религиозную проповедь.

— Неудивительно. Религия, к которой ты когда–то принадлежал, имеет — пусть неполное и несовершенное, но все же некое знание о благом источнике. Все это казалось тебе чем–то далеким от реальной жизни, хотя ты и верил, и даже молился когда–то. Ты увлекся чудесами и волшебством, ты покинул свой родной мир, и представления твоих соотечественников — как научные, так и все остальные — начали казаться тебе наивными, провинциальным, однако там, в мирах Терры, небо — истинное небо — намного ближе, чем в любом другом месте во вселенной. В поисках знания ты ушел из дому, но Истина осталась там, откуда ты ушел. Ты не замечал ее, она казалась чем–то обычным и не стоящим внимания, однако она была там, и когда–то в своих надеждах и мечтах ты касался ее. Вот почему для тебя есть еще шанс все изменить.

Человек бросается в атаку. Ангел легко отбивает все его удары.