Чародеи. Пенталогия - Страница 411

— Не будем привлекать к себе внимания, — сообщил Кирульт. — Иначе нас выставят отсюда прежде, чем вы успеете поговорить. Идем за мной.

Они прошли между деревьями — Дэвид почувствовал, как его плечо задела ветка, и ощущение было предельно реальным, хотя он знал, что никаких деревьев тут нет. Густой цветочный аромат кружил голову. Он вдруг поймал себя на том, что тупо идет за Кирультом… ни о чем не думая и ничего не помня, и испугался, что во время следующего приступа беспамятства навсегда забудет, зачем он сюда пришел. Это место как–то влияло на него, и сопротивляться его воздействию было непросто.

Издалека они видели обитателей райского сада — по большей части, это были женщины, в просторных светлых одеждах — они выглядели счастливыми и умиротворенными. Ни ему, ни Кирульту здесь не было места — ведь они пришли из миров, наполненных злобой и болью, и несли кусочки этих миров в себе, здесь же, в райском саду богини Ёрри, не существовало ни ненависти, ни страдания.

— Вот она, — сказал Кирульт, указуя когтистой лапой вперед. — Давай быстрее. Я не смогу слишком долго водить их за нос…

Дэвид бросился туда, куда показывал бог смерти. Через несколько шагов он увидел ее. Девушка в белом платье сидела на корточках на камнях у ручья и играла с водой. Прозрачный поток, словно живой, то поднимался к ее ладоням, то опадал, разбиваясь на тысячи брызг. Девушка смеялась.

Дэвид приблизился. Он не смел заговорить с нею. Она была такой же красивой, как в день их свадьбы… На лице — никаких следов печали или забот. Она была целиком в настоящем мгновении.

Быть может, он так бы и не решился обратиться к ней и впустую потратил бы то немногое время, что у него было, однако она почувствовала присутствие постороннего и с любопытством обернулась.

— Здравствуй, Идэль, — хрипло сказал Дэвид. Она улыбнулась, мило и доброжелательно — так, как могла улыбнуться любому малознакомому человеку, когда у нее было хорошее настроение. Дэвид подумал, что она его не узнала. Это была последняя надежда. Потому что найти ее здесь совершенно счастливой, всецело довольной своим окружением и ничуть не расстроенной из–за их разлуки было столь же невыносимо, как вонзать клинок под ребра тому, в кого Дэвид верил всю первую половину своей жизни.

Надежда оказалась напрасной. Она его узнала.

— Дэвид, — сказала она с улыбкой и легким удивлением. — Как ты здесь оказался?

Он судорожно сглотнул. Идэль ничуть не взволновало его появление… разговаривая, пальцами правой руки она по–прежнему играла с водой в ручье.

Хрустальный поток лизал ей руку и, казалось, был ближе и интереснее, чем человек, когда–то бывший ее мужем.

— Я пришел… за тобой, — с трудом произнес он. Горло сдавливало, он едва мог говорить.

Удивления во взгляде стало чуть больше.

— За мной? Ты хочешь забрать меня отсюда? — Да.

— Но я не хочу. — Она отвернулась и, смеясь, заставила струю воды взлететь вслед за взмахом руки.

— Ты меня совсем не помнишь? — тихо спросил Дэвид.

— Я помню, — ответила Идэль. — Но я не хочу уходить. Мне здесь хорошо.

Он помолчал, а потом спросил:

— А чтобы я остался с тобой, ты хочешь?

— Оставайся, — беззаботно ответила она, заставив две струи воды на несколько секунд перевиться друг вокруг друга. — Может быть, Ёрри тебе и разрешит.

— Это имеет для тебя хоть какое–нибудь значение, останусь я или нет?

Она долго не отвечала. Задумалась. Опустила руки. Потоки воды упали обратно в ручей.

— Если Ёрри примет тебя, — сказала она наконец. — То я тоже рада буду тебя видеть.

Дэвид неподвижно стоял, бездумно глядя на ее игру Пройти весь этот путь только ради того, чтобы узнать, что той, ради которой ты совершил все это, нет до тебя ровным счетом никакого дела? Дэвид пожалел о том, что не позволил победить ангелу. Да, тогда бы он, как самостоятельная личность, исчез бы. Но зато не было бы так больно.

Раздался шум, и из–за деревьев показались фигуры двух мускулистых евнухов, бегущих по направлению к непрошеным гостям.

— Кто вы такие? — крикнул один из них, размахивая в воздухе золотой алебардой. — Вам здесь не место!

Дэвид почувствовал, как на его плечо опускается тяжелая когтистая лапа.

— Нам пора, — произнес Кирульт. — Как и обещал, я привел тебя к ней. В качестве моей личной любезности я даже доставлю тебя обратно.

Подобно темному смерчу, они поднялись в воздух и растаяли в небесах, прежде чем стражники с золотыми алебардами успели добраться до них.

* * *

…Золотоглазый человек быстрым шагом пересекал долину. Не существовало мира, в котором находилась бы эта долина, да и сама она переставала существовать за спиной путешественника. Пространство справа и слева было заполнено миражами — самые разные вещи и существа выныривали из небытия, начинали обретать форму и вес, а затем, так и не сделавшись окончательно реальным, снова таяли и пропадали.

Эта несуществующая долина была соткана из частиц сотен миров — как плотных, человеческих, так и более тонких миров духов и демонов — лежащих между Хеллаэном, из которого шел золотоглазый человек, и тем местом, в которое он направлялся: одной из закрытых областей в самом сердце Империи Света. Звали его Джезми.

Долина вскоре уступила места холмам. Джезми торопливо поднимался все выше и выше, зная, что его уже ожидают. Подняв голову, на вершине самого высокого холма он увидел сияющую фигуру, заключенную в солнце, а вместо лучей из этого солнца били ослепительные молнии.

Джезми приблизился к стоявшему и преклонил колено.

— Мой господин, — произнес он. — Простите меня. Я подвел вас.

Прозвучал голос, исполненный силы, и вместе с тем — тепла и доброжелательности:

— Что произошло, мой друг? От тебя давно не было вестей.

— Я едва не утратил Силу, учитель. И если бы не те, кого при иных обстоятельствах и вы и я постарались бы навсегда изгнать из мироздания, возможно, до сих пор оставался бы в плену. Враги освободили меня, а те, кому я доверял, лишили меня свободы и имени. Я подвел вас. Новое Древо Сгиудов поразила порча, затем оно было вовсе выкорчевано и обращено в ничто. Простите меня.

Два сознания — ученика и учителя, вассала и сюзерена — соприкоснулись, и знание, которым до этого момента располагал один лишь Джезми, сделалось общим…

Разрушая лекемплет, Пожиратель Голосов добрался в конце концов до того скрытого уровня, где находился пленник. Обладающие, наблюдавшие за сражением, к этому моменту уже приблизились к монастырю вплотную: в виде призрачных фигур или неясных потоков света они парили над зданиями, превращающимися в пыль. Внизу свирепствовала смерть. Затем, из тьмы и пыли вверх взмыл поток золотистого света. Он и не пытался сбежать — отчетливо понимал, что бесполезно. Любой из лордов, пришедших сюда в этот час, скрутил бы его без труда, а их было полтора десятка. Даже его светоносный учитель не сумел бы управиться со всеми сразу, а перед его Силой могущество Джезми было ничтожным… Джезми? Он понял, что имя вернулось к нему, как только рухнули стены темницы, в которую его заточили. Противоестественной реальности, в которой Силы беспомощны и безличны, — реальности, подобной раковой опухоли, выросшей на теле Хеллаэна — здесь больше не существовало.

Лорды рассматривали пленника — кто недружелюбно, кто с любопытством, кто равнодушно. Джезми ощущал на себе их взгляды и гадал, какая участь его ждет.

— Так вот почему вы так стремились самостоятельно раскурочить это место, — с усмешкой произнес Бессмертный Полководец, обращаясь к Гасхаалю. — Здесь держали в плену ученика и вассала вашего самого злейшего врага, и вы об этом знали.

— Да, я почувствовал прикосновение его Силы, когда моя аватара училась здесь, — признал Гасхааль. — Но он отступил сразу, когда почуял меня, и я не мог отыскать его… Не знаю, кем он был, пленником, или же тем, кто в действительности организовал все это и лишь за какую–то незначительную провинность оказался временно ограничен в свободе, но он причастен к тому, что произошло, и это несомненно.