Чапаев - Страница 1

В годы Гражданской войны в России солдаты, унтер-офицеры, офицеры и генералы армии и флота Российской империи оказались вовлеченными в братоубийственную войну. Как на стороне красной, так и белых армий сражались сотни и тысячи отважных и талантливых командиров, многие из которых не имели специального военного образования. Несмотря на это, они быстро нашли свое место в ратном строю, проявляя воинскую сметку. В армиях противников большевиков широко были известны имена генералов М.Г. Дроздовского, А.С. Кутепова, К.К. Мамонтова (Мамантова), С.Л. Маркова, А.Г. Шкуро (Шкура) и других. В Красной Армии столь же широкую известность получили В.М. Азин, Б.М. Думенко, Ф.К. Миронов, М.Н. Тухачевский, М.В. Фрунзе, В.И. Чапаев и многие другие командиры и военачальники.

В этом ряду имя Василия Ивановича Чапаева стоит особо. Он стал героем романа Д.А. Фурманова, который был военным комиссаром 25-й стрелковой дивизии, а затем перешел на писательскую стезю. Нисколько не умаляя заслуг Чапаева, следует признать, что именно Фурманов создал тот фундамент, на который затем в советское время вознесли Василия Ивановича. Ему были посвящены многочисленные статьи в периодической печати, книги, фильм Г.Н. и С.Д. Васильевых. В советское время имя Чапаева было окружено ореолом героя и беззаветной преданности делу революции. После распада СССР он стал героем многочисленных анекдотов и измышлений.

Эта книга, написанная на основе архивных документов и ранее опубликованной литературы, является еще одним прочтением биографии В.И. Чапаева.

В 1469 г. на правом берегу Волги возникло чувашское поселение Шупашкар (ныне город Чебоксары). С 1555 г. оно стало крепостью Московского государства, а с 1781 г. уездным городом Казанской губернии. На исходе XIX века неподалеку от города Чебоксары, в деревне Будайка, появился на свет человек, который своим рождением внес сумятицу в головы многих своих земляков.

Сам В.И. Чапаев, если верить Д.А. Фурманову, автору романа «Чапаев», рассказывал комиссару Федору Клычкову следующее:

«– Знаете, кто я? – спросил меня сегодня Чапаев, как сидели в санях, и глаза у него заблестели наивно и таинственно. – Я родился от дочери казанского губернатора и артиста-цыгана…

Я было предположил, что он „шутить изволит“, но, выждав минутку и не услышав от меня крика изумленья, продолжал Чапаев:

– Знаю, что поверить трудно, а было… все было, как есть. Он, цыган-то, увлек ее, мать, да беременную и бросил – как знаешь сама. Ну, куда же бедняжке деваться? Туда-сюда, а матери не миновала. Мать-то вдовой уж была. „Дедушки“ моего, губернатора, в живых тогда не стало. Приехала это к матери да тут же при родах и умерла. Я остался щенок щенком. Куда, думают, укрыть этакое сокровище? Да и придумали. Зовут это дворника, а у дворника-то брат в деревне жил, – этому брату и подарили, словно игрушку какую. Живу, расту, как все ребятишки росли. У него же своя семья в целую кучу! Раздеремся, верещим – святых выноси. Про малое детство почти што и не помню ничего, да, надо быть, и помнить-то нечего – оно в деревне у всех одинаковое. А подрос к девятому году – в люди отдали, и шатался я по этим людям всю мою жизнь.»

В то время, когда в 1923 г. вышел в свет роман Д.А. Фурманова, еще не было документальных данных о родине В.И. Чапаева. Ситуацию не могли прояснить и его родители – они оба ненамного пережили сына.

Александр Васильевич, сын Чапаева, вспоминал:

Из-за отсутствия документальных свидетельств о месте рождения В.И. Чапаева возник спор между жителями нескольких деревень и даже городов – кому считаться земляком легендарного героя. Об этом поведал В. Разумневич в сборнике «И каждый ему земляк».

«Бывший приятель Василия Ивановича в качестве доказательства предъявил фотокарточку, где он был снят рядом с Чапаевым, тогда еще юнцом, лет десяти от роду. На снимке они, обнявшись, стояли у завалинки неказистой крестьянской избы.

– Вот это, – тыкал он пальцем в фотокарточку, – и есть родной дом Василия Ивановича. Здесь мы с ним однажды представление про Стеньку Разина учинили. Чапаев был Стенькой, я – царевым прислужником, а Домаша Сухарева – персидской княжной. Весело играли! Чапай-Разин почем зря тузил меня, словно я на самом деле царю продался, будь он неладен! Целую неделю потом носил синяк под глазом… И пусть другие-прочие не приписывают себе нашего Чапая! Тутошний он, балаковский – тут родился, тут женился, тут меня колотил, отсюда и в революцию ушел. Доподлинно известно!

Однако все доводы балаковцев отметали жители города Пугачев (прежний Николаевск). Они упорно твердили:

– Откуда боевая чапаевская слава пошла? Из Пугачева! Здесь он формировал свои полки. А где он стал большевиком? Опять же у нас, в Пугачеве! После каждого похода на Уральск куда возвращался? Знамо дело куда – в Пугачев! Родимая сторонка сильнее магнита притягивает. А то, что балаковцы помнят детство Чапая, ни о чем еще не говорит. Чапаевская семья обосновалась в Балакове лишь в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. А Василий Иванович родился на десять лет раньше. Где родился? У нас родился, в Николаевске, который он сам потом в Пугачев переименовал. Пожил в Балакове, по родине затосковал и назад вернулся. Только мы одни и имеем законное право именоваться земляками Чапаева.

Жители деревни Будайки утверждали, что фамилия Чапаев могла возникнуть только у них:

– А случилось это вот как. Подрядился дед Василия Ивановича богатому купцу бревна грузить, и его, как самого сильного и ловкого, назначили старшим в артели. Выволакивают артельщики древесину на берег, а он их подбадривает: „Чепай, чепай ловчее!“. Правильней надо было кричать: „Цепай, захватывай ловчее!“ Да у нас, будайцев, есть особенность в говоре: вместо „ц“ произносим букву „ч“. У всех, допустим, принято говорить „цыган“, а у нас „чиган“, у всех – „цыпленок“, а у нас – „чипленок“… Привычка! Из-за этой самой привычки и прилипла к деду Василия Ивановича кличка „Чепай“, Прозвище перешло по наследству к детям и внукам, пока не преобразовалось в фамилию Чапаев…[1]»