Цезарь - Страница 81
Что же касается антиглобализма, то 26 января 2004 года Геворкян проводит на III Литературно-практической конференции «Бастион» дискуссию «Глобализация. Место писателя», самым очевидным образом занимая на ней антиглобалистскую позицию. Собственно, по мнению Э. Геворкяна, неоднократно высказанному публично и в деловых разговорах, только та глобализация имеет смысл, которая проводится Россией на благо России и по российским правилам. Прочие глобализационные проекты (в первую очередь исходящие от либерального Запада) следует пускать под откос, в том числе и литературными средствами. Собственно, в этом и состоит главный смысл сильно зашифрованного полуконспирологического эссе «Литература сопротивления» (2005).
С этой точки зрения совершенно ясно, почему Геворкяна, страстного имперца, так заинтересовала жизнь Цезаря, вколотившего «последний гвоздь» в гроб Римской республики и создавшего более совершенное, имперское государство. Имперец-идеолог, имперец-теоретик обратился к истокам самого понятия «Империя», показал, как империей излечиваются многие недуги общественного устройства. И как болеет социум, лишенный имперских доблестей, имперского строя, имперской мощи, имперского равенства перед законом для всех…
Не напрасно истории жизни самого Цезаря в книге предпослано огромное описание жизни Римского государства. Геворкян как будто ведет расследование о силе и слабости политического устройства Римской республики. Он последовательно развенчивает многие мифы и уничтожающе высказывается о степени реального «демократизма» в Риме. Относительно небольшое количество влиятельнейших семей правит всем, борется с честолюбцами, выступающими от имени «народа», и с фатальной неизбежностью сжирает сколько-нибудь крупных личностей, добирающихся до высшей лиги политического Олимпа. С этой точки зрения диктаторское, а затем имперское единовластие, резко сократившее власть сенатского «болота», прижавшее олигархию, оказалось тем очистительным огнем, который выжег страшную гниль римского государственного организма.
Но не стоит обманываться: не Цезарь и даже не Рим — главные герои этой книги. Сквозь античную тематику, сквозь суету полисов, сквозь рев когорт, идущих в атаку, чувствуется обращение к России. Рим выстрадал империю, получил ее как избавление. Россия, также выстрадавшая империю, должна сохранить свою имперскость — как шанс на возрождение. Только в чашу империи можно было два тысячелетия назад налить вино христианства — так, чтобы оно стремительно распространилось по всему Средиземноморью. Ныне та же чаша имперскости поможет Православию уберечь Россию от падения, выволочь ее из грязи.
Другая излюбленная тема московского писателя — классическая для российской литературы: отцы и дети. Значительный кусок книги о Цезаре посвящен воспитанию молодого римлянина. Он явился продолжением тех идей, которые Геворкян высказывал в художественной литературе.
Его повесть «Правила игры без правил» рассказывает о незадачливом поколении отцов, которые так сильно любили самих себя, так упрямо шли по жизни вперёд, не глядя налево и направо, так погрязли в своих маленьких достижениях, что не сумели подарить будущее своим детям. И детей… увели «чужие». Они пообещали хоть какую-то судьбу помимо роли никому не нужных и «потерянных» — пусть это судьба боевиков-терминаторов — и купили тем самым детские сердца.
Сюжет повести «Возвращение мытаря», написанной двумя десятилетиями позднее, — судьба подростка. Он становится настоящим терминатором в обществе, ушедшем от нашего, современного всего на пару шагов. Это сердце купили иллюзией любви. Рассказ «Кто подарки нам принёс?» предлагает прямо противоположное развитие событий. Отец остаётся рядом с сыном, даже когда ему необходимо совершить для этого преступление. Геворкян убеждён: как бы ни было могуче одно поколение, но если его не связывает искренняя любовь с отцами и сыновьями — не миновать трагедии.
Повесть «Чёрный стерх» посвящена тому, как всякое новое поколение, садясь на белого коня, взяв в руки меч, следует за своей мечтой, борется за свою правду. Каждый раз в конечном итоге конь оказывается расписной игрушкой, меч — деревянным, а мечта — картонной. Свежие лозунги оборачиваются старыми демоническими искушениями. Но если бы этого не происходило, жизнь остановилась бы и зацвела, подобно тине в пруду. Геворкян — писатель, провоцирующий на действие. Только не заснуть, не пропустить момент истины, не уйти в мир иллюзий! Действие дает шанс, бездействие губит наверняка. Пусть у очередного поколения будет красивая сверхзадача, тогда оно будет жить, а не существовать.[131]
Рассказ «Прощай, сентябрь!» был написан для Московского семинара писателей-фантастов на заданную тему — «любовь». В мире будущего лучшим из людей доверяют воспитывать учеников. Они, казалось бы, идеально подготовлены для Учительства: спортсмены, философы, знатоки разнообразных наук и т. д. Но они не умеют любить и не могут научить своих подопечных естественным человеческим чувствам. Педагогическая система, казалось бы блестяще выверенная, даёт страшный сбой. Жутковатый папаша из рассказа «Кто подарки нам принес?» готов стрелять в тех, кто посмел разлучить его с сыном. Но выглядит он гораздо человечнее, нежели рассудочный Учитель Шамиссо из мира отлаженных педтехнологий. Родители из повести «Чужие долги» вступают в борьбу со свирепыми «ювеналами», ни во что поставившими добрую, вечную, теплую связь между родителями и детьми. И если отчаявшиеся родители нарушают закон, то, по совести, нельзя им не сочувствовать, ибо такой закон — сам по себе преступление. Его надо уничтожить еще до рождения, пока юриспруденция им только беременна, но еще не произвела на свет рогатого младенчика.
Тема отцов и детей у Геворкяна порой звучит антитезой темы учителей и учеников у братьев Стругацких. АБС предпочитают интернаты и отрыв детей от родителей («Полдень, XXI век», «Далекая Радуга»). А для начала — хотя бы отрыв от Традиции («Гадкие лебеди»); по мысли Стругацких, такой шаг мог бы подарить детям великую эзотерическую мощь вплоть до способности останавливать армии и пренебрегать старым, традиционным государством. Геворкян выступает как традиционалист, из его текстов со всей очевидностью следует: не стоит своих отпрысков отдавать на чужой конвейер.
В «Цезаре» показано принципиально иное отношение к воспитанию детей. Отцы и матери на протяжении многих лет заботятся о взращивании в детях гражданских добродетелей, нанимают (или даже покупают) им учителей, дают возможность ознакомиться с профессиональной деятельностью родителей и их политической работой. Геворкян предъявляет всю мощь социальных механизмов, которые на уровне семьи обеспечивали Риму колоссальную силу и резистентность.
В романе «Темная гора» Эдуард Геворкян вывернул наизнанку популярное мечтание о «золотом веке», возросшее на благодатной почве эпохи Просвещения и столь приятное для мудрецов века XX.
Управлять человечеством взялась разумная паукообразная раса. Пришельцы объявили себя «наставниками». Их власть над людьми основывается на гипнотическом внушении. Земляне благоденствуют: повсюду мир, довольство, все сыты-одеты-обуты, молоды и здоровы. Каждый знает свое место в обществе, любит семью, обеспечен работой и может сделать успешную карьеру. Словами одного из просвещенных холопов при «наставниках»,«…стада мирно пасутся, разбойники истреблены, поля возделаны, торговля процветает, искусства просвещают».
Только не надо задавать лишние вопросы. Не надо лезть в политические дела. Невидимые информаторы «наставников» — повсюду. Смутьянов ожидают допросы и пытки. Человечество оказывается в роли инструмента или вьючного животного для господ-пауков. Где-то на звездных мирах армии полулюдей-получудовищ бьются с чужими, решая собственной кровью демографическую проблему. Живорождение в прошлом. Младенцев растят в колбах-купелях. На очереди окончательное «очищение женщины» — выращивание андрогинчиков. Корень беды именно в том, что «двуногая скотина» позволила распоряжаться собой неким возвышенным мудрецам. Те установили новый универсальный миропорядок:«…кровь героев и битвы отважных в войне беспощадной — лишь мелкий эпизод» их замыслов.