Церковная песня [Гимн Хаоса] - Страница 7

Абалистер облокотился на посох и посмотрел в сторону. Он должен был верить Друзилу, и все же он боялся поверить. Слишком многое он отдал этому неизвестному рецепту.

– Ты должен научиться, – сказал имп, видя, что его слова не произвели впечатления. – Если мы хотим победить, ты должен поверить. – На секунду он обернул голову своими кожистыми крыльями, погружаясь в раздумья. – Тот молодой воин, ну, который так надменен.

– Хаверли, – ответил Абалистер.

– Он думает, что он лучше Рэгнара, – сказал Друзил, по его лицу расплылась злая улыбка. – Он желает смерти Рэгнара, чтобы стать самому капитаном всех воинов Замка.

Абалистер не спорил. Несколько раз молодой Хаверли, напившись эля обозначал таковое желание, хотя он никогда не заходил достаточно далеко, чтобы угрожать огру – полукровке. Даже надменный Хаверли не был достаточно глуп.

– Позови его сюда, – попросил Друзил. – Давай испытаем на нем. Скажи ему, что зелье усилит его позиции в триумвирате. Скажи, что оно может сделать его даже сильнее, чем Рэгнар.

Абалистер несколько секунд постоял молча, обдумывая предложение. Барджин высказывал сильные сомнения касательно проекта как такового, не смотря на заявления Абалистера, что зелье послужит Талоне лучше, чем что бы то ни было в этом мире. Священник спонсировал поиски Абалистера только на основании обещания Абалистера, данного при свидетелях, что тот выплатит все до последней медной монетки, если священник не будет удовлетворен результатом. Барджин многое потерял во время своего бегства из северного королевства Дамары: свой престиж, армию, множество ценных и могущественных предметов, некоторые из них были зачарованными. Его оставшееся богатство сыграло ключевую роль в обретении части его былой власти. Теперь, когда недели шли, расходы возрастали, а достойных результатов все не было, Барджин стал очень нетерпелив.

– Я немедленно приведу Хаверли, – ответил внезапно заинтересовавшийся Абалистер. Ни волшебник, ни Барджин не питали теплых чувств ни к Рэгнару, которого они считали слишком опасным, чтобы ему доверять, ни к Хаверли, которого они считали слишком глупым, а любая напасть на эту парочку могла разрушить сомнения Барджина.

Кроме того, думал Абалистер, на это будет забавно посмотреть.

Друзил неподвижно сидел на огромном столе Абалистера, с огромным интересом наблюдая за событиями в другом конце комнаты. Имп очень хотел сыграть большую роль с этой части испытаний, но только волшебники знали, что он фамильяр Абалистера, или то, что он вообще был живой. Войны триумвирата, даже жрецы, считали Друзила всего лишь статуэткой, так как когда они изредка заходили в личные апартаменты Абалистера, Друзил совершенно неподвижно сидел на столе.

– Наклонись пониже над кубком, когда будешь выливать последние капли, – попросил Абалистер, оборачиваясь к Друзилу за подтверждением. Имп незаметно кивнул, его ноздри раздулись в предвкушении.

– Все правильно, – сказал Абалистер Хаверли. – Глубоко вдыхай, пока льешь. – Хаверли немедленно выпрямился и с подозрением посмотрел на волшебника. Он явно не доверял Абалистеру – ведь раньше волшебник никогда не проявлял к нему своей дружбы.

– У меня большие планы, – угрожающе проговорил он. – И быть превращенным в тритона, или еще какую странную тварь, в них не входит.

– Ты сомневаешься? – внезапно прорычал Абалистер, зная, что испуг прогонит неуверенность молодого воина. – Тогда убирайся! Кто угодно может закончить смешивание. Я-то думал, что такой амбициозный человек, как ты…

– Достаточно, – прервал Хаверли. Абалистер знал, что его слова задели за живое. Подозрительность Хаверли не могла равняться с его жаждой власти. – Я поверю тебе, волшебник, хоть ты и не давал мне причин верить тебе. – закончил он.

– Я так же не давал причин не верить мне, – напомнил ему Абалистер.

Хаверли еще секунду глядел на Абалистера, выражение его лица так и не смягчилось, затем низко нагнулся над кубком и вылил последние капли. Как только жидкости соприкоснулись, светящийся красным эликсир выбросил клуб красного дыма прямо в лицо Хаверли. Воин отпрыгнул назад, меч сам собой появился в его руке.

– Что ты сделал со мной, – требовательно спросил он.

– Сделал? – невинно отозвался Абалистер. – Ничего. Дым совершенно безвреден, просто он застал тебя врасплох. – Некоторое время Хаверли осматривал себя, чтобы убедиться, что ничего страшного с ним не произошло, затем расслабился и кивнул волшебнику.

– Что дальше? – спросил он, весь обратившись во внимание. – Где та сила, которую ты мне обещал?

– Со временем, дорогой Хаверли, со временем, ответил Абалистер. – Смешивание эликсира – только первая ступень.

– Как долго? – потребовал нетерпеливый воин.

– Я мог бы пригласить Рэгнара вместо тебя, – резко напомнил ему Абалистер.

То, как изменилось лицо Хаверли при упоминании Рэгнара, заставило волшебника попятиться. Глаза молодого война неестественно выпучились, он прикусил губу так сильно, что по подбородку у него побежала струйка крови.

– Рэгнара! – прорычал он сквозь сжатые зубы. – Рэгнар – самозванец! Притворщик! Ты не пригласишь Рэгнара, я лучше него!

– Ну конечно, дорогой Хаверли, – ворковал волшебник, стараясь успокоить этого человека с выпученными глазами, сообразив, что Хаверли был на грани срыва. – Именно поэтому… – Абалистер так и не успел закончить, так как Хаверли, бормоча что-то себе под нос, вытащил меч и выбежал из комнаты, чуть не разнеся в щепки дверь. Абалистер направился в коридор, не веря в происходящее.

– Опьяняющее зелье? – послышался саркастический вопрос из другого конца комнаты.

Ведомый воплями “Рэгнар!”, Абалистер не утрудил себя ответом импу. Волшебник поспешил вниз, не желая пропустить предстоящий спектакль, и скоро присоединился к двум своим коллегам, бегущим через залы.

– Это Хаверли, молодой боец, – сказала Дориген, единственная женщина-волшебник в Замке. Увидев злую ухмылку Абалистера, она и ее товарищ встали, как вкопаные.

– Зелье готово? – с надеждой спросила Дориген, ее янтарные глаза сверкнули, когда она перебросила свои длинные черные волосы через плечо.

– Проклятие Хаоса, – подтвердил Абалистер и повел их дальше.

Когда они добежали до огромной обеденной залы, схватка уже началась. Несколько столов были перевернуты и сотня пораженных людей, орков, и даже несколько гигантов стояли по периметру комнаты, не веря своим глазам. Рэгнар и Хаверли стояли лицом к лицу с обнаженными мечами.

– Воинам потребуется новый третий представитель в совете, – отметила Дориген. – Наверняка кто-то из них прибьет другого, а в совете останутся только двое воинов.

– Рэгнар! – громко провозгласил Хаверли. – Сегодня я займу место предводителя воинов.

Другой воин – мощно сложенный огриллон, который имел среди предков и огров и орков, и мог похвастать шрамами многих сражений, не был впечатлен.

– Сегодня ты займешь место среди своих предков, – выругался он в ответ.

Хаверли бросился вперед и его глупая, прямолинейная атака стоила ему удара в плечо, чуть не отрубившего руку. Доведенный до безумия воин даже не заметил раны.

Очень удивленный тем, что такая страшная рана не замедлила его оппонента, Рэгнар все же смог парировать меч Хаверли и приблизиться к человеку. Он схватил правую руку Хаверли своей свободной рукой и постарался занести оружие для удара.

Возгласы удивления раздались вокруг, когда Хаверли как-то умудрился поднять свою изуродованную руку и заблокировать удар Рэгнара подобным же образом.

– А ты сильнее, чем кажешься, – признал Рэгнар, весьма впечатленный, но нисколько не обеспокоенный; в тех редких случаях, когда сила подводила его, огр-полукровка полагался на импровизацию. Он нажал потайную кнопку на рукояти меча и второе лезвие, длинное и узкое, выскочило из нее, направленное прямо в незащищенную голову Хаверли.

Хаверли был слишком занят, чтобы заметить. “Рэгнар!” – снова заорал он, на сей раз истерично, его лицо исказилось. Он ударил лбом в лицо Рэгнара, разбив тому нос. Голова Хаверли ударила снова, но Рэгнар не обращал внимание на боль, концентрируясь на смертельном ударе.