Церковная песня [Гимн Хаоса] - Страница 63

Керикан Руфо слегка подтолкнул Учителя Авери.

– Да? – поинтересовался декан Тобикус.

– Меня просили напомнить досточтимому собранию, что Каддерли, несмотря на всю его храбрость, имеет непосредственное отношение к поразившему нас проклятию, – начал Авери. Он бросил взгляд на Каддерли, в котором читалось, что он вовсе не зол на молодого ученого, а наоборот высоко оценивает действия Каддерли против вторгшегося священника.

Каддерли нисколько не обиделся; увидев учителя под действием проклятия, он начал догадываться, как именно относится к нему учитель. Он почти хотел, чтобы проклятие снова пало на учителя, чтоб разговорить того об отце Каддерли и его первых днях в библиотеке.

Идея была откровенно бредовой, но Каддерли был не прочь помечтать. Он посмотрел мимо Авери на высокого, угловатого человека, возвышающегося над его плечом. Каддерли мог указать пальцем на Руфо, рассказав о его действиях по отношению к нему самому и Данике, и присовокупить свое убеждение, что именно Руфо столкнул его в катакомбы. Но о многих преступлениях Руфо уже было доложено, и очень маловероятно, особенно учитывая экстраординарные обстоятельства, что он будет как-либо наказан, как и другие сраженные проклятием. Каддерли все еще не до конца понимал, что делал с людьми туман, и не был уверен, что любые взыскания будут уместными.

Что касается самого серьезного обвинения, Каддерли полагал, что именно Руфо столкнул его с лестницы, но самого удара он не видел. Возможно, темный священник был вместе с ними в подвале. Возможно, он обездвижил Руфо, как позже обездвижил Ивана, затем прокрался мимо него и столкнул Каддерли.

Каддерли потряс головой и чуть снова не рассмеялся. Все это уже не имело значения. Настало время для прощения, когда все выжившие священники должны собраться вместе и восстановить библиотеку.

– Ты находишь что-то смешным? – несколько жестко спросил декан Тобикус. Каддерли припомнил обвинение и сообразил, что его самонаблюдение было несколько несвоевременным.

– Если мне позволено будет сказать, – вмешался Аркит.

Тобикус кивнул.

– Паренька нельзя винить в открытии бутылки, – пояснил друид. – Он показал свою храбрость всего лишь признав содеянное. Давайте вспомним врага, с которым мы сражались, который победил нас всех, за некоторым исключением. Если бы не Каддерли и мой друг с моим богом, то зло могло бы оказаться слишком сильным для того, чтобы завоевать победу.

– Справедливо, – признал декан Тобикус. – Как справедливо и то, что Каддерли должен понести наказание за свои действия. Таким образом, я объявляю, что обязанности молодого Каддерли по этому делу еще не окончены. Кто лучше него изучит имеющиеся у нас работы по подобным проклятиям, чтобы больше выяснить о происхождении и этого священника, и так называемого Смертельного Ужаса, которого он описал как посланника Талоны?

– Годовой поиск? – осмелился спросить Каддерли, как будто не его была очередь говорить.

– Годовой поиск, – отозвался декан Тобикус. – В конце ты должен представить полный отчет в мой кабинет. Не относись легкомысленно к этому поручению, как ты, кажется, относишься к большинству поручений. – Он продолжал говорить, напоминая о трудности ситуации, но Каддерли его просто не слышал. Ему был дарован годовой поиск, честь, которую обычно жалуют только самые высокопоставленные священники Дениера, и жалуют ее только учителям!

Когда Каддерли оглянулся на Авери и Руфо, стало понятно, что и они поняли, какой чести он удостоен. Авери безуспешно пытался спрятать растущую улыбку, а Руфо, еще более безуспешно, пытался скрыть досаду.

На самом деле, Руфо, нарушая порядок, за что ему причиталось отдельное взыскание, повернулся и выбежал из зала.

Вскоре, собрание было распущено, и Каддерли вышел в окружении двух друидов.

– Спасибо тебе, – Сказал Каддерли Аркиту.

– Это мы должны быть благодарны, – напомнил ему Аркит. – Когда проклятие пало на нас, именно Аркит и Клео были повержены, и наверняка бы погибли.

Каддерли не смог спрятать ухмылку. Друиды, и Даника с дварфами, которые только что подошли с любопытством смотрели на него.

– Какая ирония, – пояснил Каддерли. – Ньюандер считал себя неудачником, так как его сердце не давало ему превратиться в животное, как вы, душой и телом.

– Ньюандер не неудачник, – заявил Аркит.

– Сильванус вел его, – добавил Клео.

Каддерли кивнул и снова улыбнулся, вспомнив умиротворенное выражение на лице усопшего друида. Он взглянул на Аркита и подумал о происшествии с белкой, и захотят ли друиды слышать о том, что отходящий дух Ньюандера связывался с ним через тело Персиваля. Но он остановил себя прежде, чем вопрос был задан.

Пусть лучше некоторые вещи будут списаны на воображение.

– Мне понадобится твой арбалет, и еще пара дротов, – сказал Иван, когда друиды ушли. – Подумываю сделать себе такой же!

Каддерли инстинктивно потянулся к оружию, закрепленному на лодыжке, затем отдернул руку и помотал головой.

– Больше не надо, – мрачно сказал он.

– Это хорошее оружие, – запротестовал Иван.

– Слишком хорошее, – ответил Каддерли. Он недавно слышал о дымном порохе, о пушках, которые посылают огромные снаряды во вражеские армии повсюду в Королевствах. В его голове эхом отдавалось, как Авери обозвал его последователем Гонда. Слухи утверждали, что именно они подарили миру это новое ужасное оружие.

Как бы он ни помог ему, Каддерли не мог смотреть на свое оружие с восхищением. Мысль о сделанных копиях ужасала его. На самом деле, мощность взрыва едва ли можно было сравнить с огненным шаром волшебника или призванной молнией друида, но это мощь могла попасть в неумелые руки. Как воины, так и маги проводили годы упражняя свои умы и тела для достижения совершенства. Оружие вроде дымного пороха и арбалета Каддерли, не требовали никаких вложений и самосовершенствования. Каддерли понимал, что именно саморазвитие не дает использовать силу направо и налево.

Иван снова запротестовал, но Даника прикрыла ему рот ладошкой. Иван вырвался, бормоча проклятия, но больше не поднимал этот вопрос.

Каддерли взглянул на Данику, зная, что она поняла. По тем же причинам, почему Даника не показывала свои приемы, нельзя было распространять конструкцию арбалета.

Друзил долго ждал в дымной гари нижних планов. Он знал, что ворота Барджина закрылись вскоре после того, как он ушел, но вот выяснить, было ли это сделано нарочно или нет, уже не удалось. Выжил ли Барджин? А если и да, то нашел ли он новую жертву, чтобы открыть бутылку?

Эти вопросы буквально изводили импа. Даже если Барджину не удалось выжить, даже если бесценная бутылка была уничтожена, то он знал, на что способен его рецепт и поклялся, что проклятие хаоса вновь падет на Королевства.

– Поторопись, Абалистер, – нервно простонал имп. Волшебник не призвал его обратно на материальный план, и это отнюдь не добавляло выдержки нервничающему импу, особенно если учесть, что сам Абалистер прекрасно знал рецепт. Если Абалистер что-то узнал о ментальной связи Друзила с Барджином, волшебник мог и не призвать импа обратно.

Имп не знал, сколько прошло дней, время текло иначе в нижних мирах, но, наконец, он услышал далекий зов, знакомый голос. Он увидел далекое мерцание огненных ворот, и снова услышал зов, более требовательный на этот раз. И он полетел, сквозь межмировой туннель, и вскоре выполз из жаровни Абалистера в знакомой комнате в замке Троицы.

– Слишком долго, – насмешливо фыркнул имп, стараясь перехватить инициативу в разговоре. – Почему ты опоздал?

Абалистер одарил его злым взглядом.

– Я не знал, что ты вернулся на нижний план. Мой контакт с Барджином разорвался.

Заостренные ушки Друзила встопорщились при упоминании священника, что заставило Абалистера ухмыльнуться. Магическое зеркало в дальнем конце комнаты стояло разбитым, широкая трещина бежала по всей длине.

– Что случилось? – спросил Друзил, проследив за взглядом Абалистера.