Цепной Пес Самодержавия (СИ) - Страница 21

Изменить размер шрифта:

Вдруг среди злых выкриков раздался чей-то громкий голос:

– Люди добрые, глядите!! Это же Серега Кимитин с нашего дома! Они с брательником все хаяли царя! А Мишки, брата его, здесь нет! Люди, я знаю, где он! Айда, за мной! Мы этого сицилиста живо в бараний рог скрутим!

Ответом ему стал рев возбужденной до предела толпы. Его призыв стал подобен спичке, брошенной в бензин, и мгновенно вспыхнувшее пламя гнева, охватив людей, подтолкнуло их к настоящему бунту. Неудачи на фронте, похоронки на родных и близких, дороговизна, нехватка товаров – все эти беды и несчастья подвели людей к последней черте, но до этого им не хватало конкретного врага, на которого можно обрушиться со всей своей неистовой силой. К тому же сейчас им показали истинное лицо чудовища, готового пролить кровь не только царской семьи, но и простых полицейских, а значит, готового убивать любого, кто идет против них, против революционных идей.

Толпа, набирая силу и ярость в своем единстве, сначала шла по улице, постепенно обрастая все новыми людьми, но, со временем уже перестав умещаться, стала растекаться по боковым улицам. Крики сливались в рев, народный бунт набирал силу, обрастая новыми вожаками, за которыми шли возбужденные и негодующие массы людей. Они вламывались в квартиры, доходные дома, общежития, вытаскивая, несмотря на пол и возраст, людей и начинали их избивать. Иногда это заканчивалось смертью, но чаще всего избитых подбрасывали к дверям полицейских участков с криками:

– Забирайте сицилиста! На царя-батюшку злоумышлял!

Хотя полицейские и жандармы были подняты по тревоге и выведены на улицы города, но при этом получили приказ не вмешиваться в расправы над социалистами, зато нещадно пресекать убийства, случаи воровства и мародерства. Народ, видя такое попустительство, еще более убеждался, что делает благое дело.

Нередко полиция получала ценные сведения, прямо с пылу, с жару. Примечателен был случай, когда перед жандармами, стоявшими на посту у центрального входа, группа мужчин под предводительством старухи вытолкнула двух сильно избитых молодых парней. Пока жандармы хлопали глазами, выступила вперед старуха:

– Вот Митька, христопродавец! И его дружок Петька Бакин! Они богопротивные слова на царя-батюшку говорили! Вот, служивые, возьмите! У них за стенкой еще много таких листков спрятано!

Жандарм, автоматически взявший сложенный лист, развернул его. Это была листовка, в которой говорилось о свержении самодержавия. Спустя пару часов на указанной квартире жандармами была найдена подпольная типография.

Когда в городах всплеск народных волнений стал стихать, охота на революционеров-агитаторов продолжилась в российских деревнях. Новости туда доходили намного позже, к тому же не сразу их воспринимали крестьяне, но когда из города к родственникам приезжал Петька или Мишка, то они первым делом рассказывали, как гоняли сицилистов, которые покушались на царя и его деточек. Зарезать их изверги хотели! На царя богоданного покушались! Крестьяне охали и ахали, слушали подобные рассказы, запивая их от избытка чувств самогоном, после чего шли «обчеством» к активистам, вытаскивали их из домов, били до бесчувствия, после чего отливали водой, просили прощения, связывали и посылали нарочного в полицию.

Если бы покушения не было, его надо было придумать самому. Правда, к такому выводу я пришел, когда оно уже произошло. Дальше все пошло по ранее разработанному мною плану. Когда мне впервые пришлось изложить его Мартынову и Пашутину, жандарм и разведчик, посмотрели на меня так, словно видели впервые, затем Михаил присвистнул, а генерал покачал головой, но никто из них не торопился со своими высказываниями.

– Несколько цинично, господа? – поинтересовался я.

– Несколько – не то слово. Натравить людей… Даже не знаю, как тебе такая подлость в голову могла прийти, Сергей.

– Оправдываться не собираюсь. Скажу только одно: у нас нет времени, чтобы искать другой путь!

Если по Пашутину было видно, что мое предложение ему явно не по душе, то жандармский генерал оказался более практичен:

– Нелицеприятно, зато, как мне кажется, действенно. Если план сработает, то мы за три-четыре месяца очистим Россию от социалистической скверны, и, что самое главное – народ выступит против этого сброда вместе с нами.

Суть моей провокации заключалась в том, чтобы поставить народ перед выбором. Кто им дороже: царь-батюшка, заступник народный, или революционеры, подстрекающие их к кровавому бунту. Исконная вера в царя, помазанника Божьего, имела более глубокие, многовековые корни, пронизывающие все российское общество насквозь, а этим однозначно не могли похвастать революционеры. К тому же император, сумевший за полгода вернуть любовь русских людей и стать их кумиром, выиграл войну за сердца и умы русских людей, и теперь только осталось выпустить наружу народный гнев, копившийся последние два года, да направить его в нужную сторону. После того, как народ проявит себя в стихийных бунтах, полагалось начать всероссийскую масштабную операцию, с привлечением всех сил жандармерии, полиции и воинских гарнизонов, по выявлению, задержанию и аресту всякого рода социалистов и революционеров. Полученные жандармами права и полномочия, а также вышедший ряд законов, которые предельно ужесточали наказание за политическую деятельность, давали сыску отличную возможность искоренить любую подрывную деятельность внутри Российской державы.

Так оно и случилось. Под крики «За царя-батюшку!!» люди сами кинулись вырывать с корнем проросшие ростки революционного движения, а в последующие несколько дней волна народного негодования прокатилась по всем крупным городам России. К сожалению, не обошлось без погромов и мародерства, но тут уж ничего нельзя было поделать.

За день до того, как народ узнал, кто их враг, во все жандармские управления России поступило секретное распоряжение – разрешение, подписанное министром внутренних дел, на любые действия против политических движений, которые представляли собой опасность для верховной власти и страны. Отдельным пунктом было сказано, что высокий чин, должность и звание не являются препятствием для задержания, ареста и ведения следствия, если к этому имелись веские причины.

Через день, как только схлынули народные волнения, в Главное жандармское управление были вызваны представители оппозиционных партий и блоков. Собранных в зале либералов поставили в известность, что домашние аресты остаются в прошлом, и теперь за порицание государственной власти им грозят более суровые меры. Жандарм – подполковник, услышав по окончании чтения новых положений издевательские реплики и смешки, понял, что его слова прошли мимо большинства ушей господ демократов, но, только провожая взглядом спины последних представителей, выходящих из зала, он позволил себе саркастическую ухмылку.

Видно, не поверив, что власть сможет решиться в отношении их на столь жестокие меры, на экстренное совещание уже на следующий день собралось полтора десятка членов прогрессивного блока. Не успели они осудить новые «кровожадные» законы царизма, как были арестованы и препровождены в жандармское управление. По пути следования горожане, видя, что везут конвоем людей, с ходу решили, что это поймали новых злодеев, умышлявших убить царя. Хватило одного крика: «Смотрите! Это они царя убить хотели!», чтобы народ пришел в волнение. Разлетевшиеся по городу слухи быстро собрали громадную толпу у управления жандармерии, куда привезли испуганных либералов. Сначала она только возмущенно гудела, но по мере того как росла и увеличивалась, люди смелели, и все сильнее становились крики:

– Сюда их давайте!! Сами с этими извергами разберемся!! На деток малых покушались, душегубы!! Мы их сами судить будем!!

Ротмистр Сакуров, в кабинет которого доставили задержанных оппозиционеров, подошел к окну, некоторое время наблюдал за разбушевавшейся толпой, после чего развернулся к либералам и неожиданно сказал:

– Знаете, господа, не буду я принимать к вам никаких мер. Идите с богом!

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com