Цепи судьбы - Страница 5

Зима закончилась. За окном мелькали деревья, сады и поля, уже подающие признаки жизни. Набухшие почки (некоторые из них уже успели превратиться в листочки) и по-военному стройные ряды крошечных растений предвещали скорое наступление лета. Люди в садах и полях подстригали траву, копали, пололи. Какой-то мужчина поливал сад из шланга, и это умилило Эми.

— Жаль, что у нас не сад, а всего лишь двор! — с чувством воскликнула она. — Я бы посадила розы. У меня розы росли бы у обеих дверей и вились бы по стенам. И еще я хотела бы кролика и черепаху.

— Скромные у тебя желания, — фыркнула Кэти.

— Розы, кролик и черепаха — этоне много. Ты на прошлой неделе хотела, ни много ни мало, замуж за Кларка Гейбла. Мои желания гораздо достижимее… Есть такое слово?

— Лучше бы ты не упоминала Кларка Гейбла, — глаза Кэти увлажнились, — теперь мне хочется плакать.

— Не раскисай, — презрительно хмыкнула Эми. — Он для тебя слишком стар. И вообще, я не люблю усатых мужчин.

Эми видела, что в Кэти борются два желания — пошутить и пустить слезу. В конце концов она выбрала шутку.

— А как насчет усатых женщин? — поинтересовалась Кэти.

— Их я тоже не выношу.

Подружки дружно прыснули.

Пожилой мужчина, сидевший через проход от них, слушал их разговор. Его трудно было не слушать — звук юных голосов разносился по всему вагону.

— Должно быть, приятно быть молодыми, — заметил мужчина.

— Очень приятно, — подтвердила Эми. — Но быть пожилым тоже, должно быть, приятно, — добавила она с самоуверенностью семнадцатилетней девушки, которая убеждена, что знает все. — В каждом возрасте есть свои преимущества.

— Я напрягусь и постараюсь их все припомнить, — отозвался мужчина, отчетливо осознавая, как сильно у него болят суставы, как тяжело ему дышать. К тому же он почти ничего не видел левым глазом.

Поезд прибыл на вокзал Саутпорта, и все пассажиры вышли на перрон. Пожилой мужчина шел позади девушек и любовался их яркой одеждой и уверенной походкой. Можно было подумать, что им принадлежит весь мир. Блондинка намного симпатичнее, настоящая красотка. Она довольно высокая, с точеной фигуркой и узкой талией. Но будь он лет на сорок моложе, он бы предпочел темноволосую девушку. С ней ему было бы спокойнее. От блондинки не жди ничего, кроме неприятностей, мужчины никогда не оставят ее в покое, даже после замужества, и он боялся бы выпустить ее из виду даже на минуту. Он и сейчас видел похотливые взгляды встречных мужчин. Они раздевали ее глазами, пытаясь представить себе, как она выглядит без одежды, да и он сам делал то же самое. Мужчина уже совсем позабыл, когда его в последний раз посещали подобные ощущения, но это было очень, очень давно, и он почувствовал, что задыхается.

Эми и Кэти направились на Лорд-стрит. На этой красивой улице было полно народу, в основном приезжие, как и они. На мужчинах были спортивного покроя пиджаки и рубашки с расстегнутым воротом. Женщины сменили пальто на кардиганы, хотя апрель только начался и воздух был довольно прохладным. Людей соблазнило солнце. Детишки несли ведерки с лопатками. Некоторые семьи уже побывали на берегу, и их волосы и ноги были в песке. Все выглядели необычайно счастливыми, будто им, как и Эми, казалось, что мрачные месяцы остались позади и уже начинается лето. Конечно, над Европой, где старина Гитлер произносил зловещие речи, нависла угроза войны, но это ведь была всего лишь угроза, и она могла так и не осуществиться.

Эми и Кэти громко ахали и охали у витрин дорогих магазинов, вызывая то раздражение, то улыбки у слышавших их возгласы прохожих. Чтобы купить хоть одно из выставленных в этих витринах платьев, им пришлось бы работать несколько месяцев, а может и лет. Эми зарабатывала семь шиллингов шесть пенсов в неделю в столовой на Док-роуд, а Кэти — на шиллинг больше — она была младшим клерком в офисе «Вулворта» [1]в центре города. Цифры были ее коньком, в школе она была лучшей в классе по арифметике. Эми не была лучшей ни по одному из предметов.

— Только посмотри на это! — Эми затаила дыхание, глядя на платье из белого крепдешина с блестками на горловине и длинными рукавами с манжетами. Юбка была длинной и узкой и напоминала хвост русалки. — За такое платье я бы отдала правую руку, — вздохнула она.

— Если бы у тебя была только одна рука, оно выглядело бы по-идиотски, — резонно заметила Кэти. — И к тому же это платье стоит пятнадцать фунтов, девять шиллингов и десять пенсов! — взвизгнула она. — Какой нормальный человек заплатит столько за платье?

—  Я бызаплатила.

— И куда бы ты в нем ходила, моя дорогая? Я в том смысле, что оно с хвостом! Он бы тут же замусолился.

— Это не хвост, а шлейф.

— Не важно, хвост или шлейф, тебе пришлось бы кого-нибудь нанять, чтобы носить его за тобой, Эми! — Кэти покачала головой, как будто подчеркивая отсутствие здравого смысла в голове у подруги. — Это ужасно непрактично.

— Ну хорошо, я не буду его покупать, — засмеялась Эми. — Но мне же надо что-нибудь приобрести. На чем бы остановиться?

— На чае? — предложила Кэти. — Мы с тобой можем позволить себе чайничек чая на двоих.

— Годится. Зайдем в первое же кафе, какое нам попадется по дороге, если только оно не будет слишком шикарным.

— А что мы будем смотреть сегодня? — поинтересовалась Кэти, когда девушки расположились на втором этаже кафе и официант принес им чай в белом фарфоровом чайничке. — «Подпольный король» с Хамфри Богартом или «Алжир» с Чарльзом Бойером?

— Честно говоря, мне все равно. Давай бросим монетку.

Кэти достала из сумочки полпенса.

— Орел — это первый фильм, решка — второй. — Кэти подбросила монету, она упала решкой вверх. — «Алжир», — подвела итог девушка.

Эми скривилась.

— Я бы лучше пошла на Хамфри Богарта.

— Ты постоянно так делаешь, — раздраженно отметила Кэти. — Стоит мне подбросить монетку, чтобы решить, что нам делать, и ты тут же хочешь то, что не выпало. Как бы ни упала монета, ты всегда против. Почему ты вообще предлагаешь бросать эту монету?

— Потому что мне это помогает определиться.

— Нет, не поэтому. Просто ты любишь, чтобы все было по-твоему.

— Отлично, это потому, что я люблю, чтобы все было по-моему. Пойдем на ярмарку, когда допьем чай?

— Пойдем, если только ты не захочешь вначале бросить монету.

У Эми очень красивые волосы — масса крошечных завитков, локонов и вьющихся прядей сливочно-желтого цвета. В этот солнечный день в Саутпорте они сияли и сверкали, как будто их сделали из чистого золота. Эми идеально сложена, синие глаза обрамлены темными ресницами, и нос как раз нужной длины. Нижняя губа чуть больше верхней, поэтому, когда Эми не улыбалась, могло показаться, что девушка чем-то недовольна. Но этого почти никто не замечал, потому что обычно лицо Эми украшала совершенно очаровательная улыбка. Но не все бывали ею очарованы. Некоторые утверждали, что такой красивой девушке нельзя доверять и что она наверняка абсолютно безмозглая.

Ее подруга Кэти, напротив, обладала заурядной внешностью. Длинные темные волосы были бы волнистыми, если бы ее сестра Фрэнсис не прогладила их сегодня утром утюгом, и теперь они струились по спине Кэти, словно отрез коричневого атласа. Кроме того, у нее на шее остался небольшой ожог, который причинял жгучую боль. Рискованное это занятие — гладить волосы человека, если они все еще находятся у него на голове, потому что иногда утюг соскальзывает. У Кэти были серые глаза, слишком длинный нос и слишком полные губы. Она была благоразумной и серьезной девушкой и позволяла себе вольности, только когда была с Эми.

Когда подруги пришли на ярмарочную площадь, между лотками невозможно было протолкнуться. Эми и Кэти переглянулись, взялись под руки и нырнули в толчею.

Игнорируя всякие «кольца» и лотереи, которые были пустой тратой денег, потому что девушки все равно никогда не выигрывали и даже не видели, чтобы хоть кто-нибудь выигрывал, они остановились, только добравшись до «поезда привидений». Подруги уселись на переднее сиденье и всласть навизжались при каждом появлении скелета или привидения, не говоря уже об открытом гробе, в котором сидел мертвец, снимавший шляпу в знак приветствия и приглашавший проезжающих присоединиться к нему. На самом деле ни одна из девушек ни капельки не боялась. Затем они направились на любимый аттракцион Кэти — «вальсирующая карусель». Молодой человек, продавший им билеты, вцепился в их кабинку и заставил ее раскачиваться и кружиться гораздо быстрее, чем все остальные. После этого девушки купили мороженое и пошли к «колесу обозрения».