Центр не удержать - Страница 52

Лже-Тульяр, казалось, на время потерял контроль над ситуацией, но не тут-то было. Кресло не вращалось, но он развернул его с потрясающей прытью и оказался за широкой спиной андроида. Оружие было под рукой, и он уже приготовился стрелять, но так и не сделал этого. Нисрин-673, этот стареющий ученый муж, обрушил свою сломанную руку в твердом футляре на его запястье. Лже-Тульяр выронил оружие, и Нисрин начал выворачивать ему руку, используя спинку кресла как рычаг. Через нее-то и перевалился Тулья р.

Я уже второй раз выстрелил в лже-Мирлина, попав ему прямо в грудь. Он, однако, словно не обратил внимания на раны. Остановить его могла только пуля посолиднее.

Теперь выстрелил он, и иглы разлетелись во все стороны, врезавшись в стену за моей спиной. Тут я наконец понял, что настоящий Мирлин ни за что бы не промазал, но биокопия обитала в совершенно чуждом для нее теле. Она даже не успела обжиться, не то что в случае с Тульяром. Против нас сработала неожиданность, потому-то ему удалось уложить нас с Сюзармой двумя выстрелами. Получается, он попал мне в живот не потому, что хотел навредить побольше, а потому, что действовал наугад. За эту ошибку он сейчас расплачивался.

Я стрелял безостановочно, как одержимый. И ни разу не промахнулся. Третья пуля разворотила ему грудь, и ребра впились в ткани, четвертая и пятая превратили его легкие и сердце в месиво.

Еще три или четыре иглы отскочили от пола, одна из них впилась мне в ногу, но я все еще держался, все еще стрелял.

Нисрин-673 рухнул на пол — лже-тетронец подмял его под себя. Тут мне пришлось остановиться.

Я кашлянул — кровь пошла горлом и брызнула на щиток шлема. Падать ни в коем случае нельзя. Перед тем как я умру, я должен что-то сделать, я знал это. Но перед этим мне нужно уничтожить чужака в теле Тульяра-994. Раны было недостаточно. Тетронца нужно было убить.

С нарастающим нетерпением я ждал, пока он разжал слабую хватку Нисрина и вырвался из нее. Нисрин падал, как в замедленной съемке, а Тульяр лихорадочно искал оброненный игольник.

Отпихнув Нисрина, он подписал себе смертный приговор — теперь он был идеальной мишенью. Я выстрелил.

И впервые промазал.

Вроде бы, родившись на Ахиллесе, при низкой гравитации я должен был чувствовать себя как рыба в воде. Однако последнюю пулю я выпустил, еще не успев встать в стойку, и не был готов к отдаче.

Почувствовав дурноту, я даже не смог сглотнуть комок крови во рту. Я закашлялся, и красные пятнышки испещрили щиток. Однако бросился вперед, зная, что должен разделаться с ним прежде, чем он убьет меня.

Я изо всех сил обрушил бластер на его шлем, но теперь у него была опора, а я был легок, как перо. Он оттолкнул меня, и я проделал то же сальто, что и Нисрин. Снова обретя равновесие, я увидел: на меня нацелен его игольник, и в его черном зрачке читался холод смерти. Но опять иглы пролетели мимо. Зомби опоздал на долю секунды, а конвульсия, расстроившая его выстрел, была вызвана зарядом другого игольника. Выстрел прошил ему правый глаз, скулу и разнес мозг, уничтожив то, что завладело телом Тульяра-994.

Нисрин-673 держал игольник Джона Финна, он и стрелял. Тело Финна лежало у его ног, и, когда Нисрин опустил глаза, чтобы не смотреть на труп своего соплеменника, его глаза уперлись прямо в кровавую кашу внутри шлема человека. Тетраксы не бледнеют, но Нисрин был близок к этому — я видел, как его передернуло.

Господи, подумал я, как же тяжело дался ему этот шаг. Он сделал то же, что и Финн, — встал на сторону чужаков, против своих сородичей, пусть даже и цель была другой. Да, цели их были различными, что бы ни говорил ему Тульяр в тот момент, когда я очнулся, Нисрин не поверил. Здравый смысл указал ему, чью сторону принимать, и он принял ее, хотя сердце его разрывалось на части от этого выбора.

Не тратя времени на слова, я сел туда, где только что сидел Тульяр-994, и взглянул на циферблаты и шкалы. Здесь было чуть ли не две сотни разных выключателей, приспособленных для человеческих пальцев. Я тупо смотрел на обозначения и ничего не понимал. Отчаяние захлестнуло меня, а затем взорвалось озарением. Я с остервенением забарабанил по кнопкам. Не последовало ни вспышек, ни звона колоколов, предупреждающих, что энергия, скопившаяся внутри звезды, вот-вот вырвется наружу. Кажется, я потерял страх перед тем, что Асгард взорвется. Словно отключившись от собственных рук, я лишь наблюдал за ними, не имея понятия, что и как делать. А руки знали все.

Не хватило духу даже подумать, не испытывал ли Мирлин сходного изумления, когда Нечто, дремлющее в его мозгу, выскочило из засады и превратило его в предателя, чуть было не изменившего ход войны.

Окончив работу, мои руки замерли. Я словно окаменел в кресле. Сколько понадобилось, чтобы провернуть все действия с рычажками, не знаю. По правилам мелодрамы — совсем немного, но я как не узнал этого тогда, так не знаю до сих пор.

И вот я сидел неподвижно и думал, можно ли теперь спокойно умирать. Боли не было, просто чувствовал себя ужасно. Скажи мне кто-нибудь, что я умер, я бы еще подумал, возражать или нет.

Тут до моего плеча дотронулись. Нисрин-673 стоял и смотрел на меня. Он все еще не понимал, что, как и почему произошло, и отчаянно ждал одобрения своих действий.

— Что вы сделали? — Для начала тетронец решил задавать вопросы полегче.

Тут-то меня и осенило, что именно я сделал. Я не знал, как мне удалось, но знал, что именно произошло.

— Я использовал энергию, накопленную звездой, чтобы перебросить макромир сквозь дыру в пространстве — сквозь червоточину, — объяснил я. — Именно это было проделано полтора миллиона лет назад, когда война впервые достигла критической точки. Тогда творцы все еще были живы и были гуманоидами. В последующих битвах они были уничтожены, но по крайней мере им удалось опечатать звезду и передать командование действиями виртуальным богам — они были готовы к сражениям.

— Где мы? — прозвучал второй вопрос. По его глазам я понял — он живо представил себе «червоточину», огромную настолько, чтобы сквозь нее прошел макромир. Пожалуй, ответ его не очень испугает.

— Не знаю, — признался я. — Я перебросил макромир, но не представляю куда. Не иначе, как на расстояние пары миллионов световых лет. Надеюсь, вас не мучает ностальгия, ибо нам уже не суждено увидеть Млечный путь, не говоря уж о Тетре. Теперь у нас только Асгард — так постараемся же быть любезны со Скаридой. Наверху их миллиарды. Ну и приблизительно тысячи две тетраксов и дюжины две людей.

Иглы впивались в мои внутренности, я истекал кровью, но все еще мог работать головой. Меня опять словно накачали обезболивающим.

Нисрин приступил к сложным вопросам.

— Ведь это был не Тульяр, правда?

— Нет, — согласился я. — Это были не Тульяр и Мирлин. Какие бы перспективы они ни рисовали, они не желали добра ни вам, ни мне, ни нам подобным, ничему и никому живому. Не знаю, что их создало, но если нужно выбирать между их богами и нашими, то следовало бороться за наших. Уверен в этом, как ни в чем другом.

— Как вы сделали это? Откуда вы знали, что делать?

— Физически от меня осталось меньше половины прежнего Майкла. В плане разума, как мне кажется, я даже больше, чем прежний Руссо. Копия моего сознания, которую Девятка запустила в виртуальное пространство, была заново переписана в мой мозг. Она много перенесла и была столь же близка к гибели, как и я сам, но все еще сохраняла могущество. Что-то вроде программы-прививки в виде биокопии — инструкции по обращению с макромиром.

Боги создали для себя героя, Нисрин. Или полубога — как вам больше нравится. Верьте мне, часть меня видела кое-что и была чем-то. Никому не следует повторять этот опыт. Похоже, это наказание за то, что я живу в интересное время.

Теперь наступила моя очередь спрашивать, хотя я сомневался, знает ли он ответ.

— Полковник жива?

— Да, — ответил он. Оказывается, прошло больше времени, чем я думал, — я сидел неподвижно несколько минут. Вполне достаточно, чтобы проверить.