Центр не удержать - Страница 44
— Да, — рявкнула она. — Что-то сцапало меня. Я бы его пристрелила, но оно держало меня, а мне не улыбалось просто падать — без крыльев. Я притворилась мертвой, пока оно не приземлилось. Я на кроне громадного дерева — должно быть, высотой в две мили, и то не уверена. Крылья повреждены, я не осмеливаюсь лететь. Здесь светлее, чем можно было предположить, прыгая вниз. Какие-то светляки повсюду, деревья сами тоже светятся. Летучих созданий полно, черт дери, но лес не такой густой — не получается перешагивать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Полдня убьешь, если вздумаешь слезать вниз. Можно рискнуть и прыгнуть, но я не знаю, куда идти и где вас искать.
Звучало неутешительно.
— Мирлин! Урания?! — воззвал я с надеждой. — Есть кто-нибудь?
Если бы они могли ответить, они бы уже отозвались, это точно. Вдруг я почувствовал себя чудовищно одиноким.
— Тут за мной еще двое явились, но они больно тихоходны, прокомментировала Сюзарма. — Думаю, что могу спуститься. Но ничего похожего на фонарик не видно. Кстати, не уверена, что смогла бы отличить фонарик от светляка, привали такое счастье.
— Увы, — сухо заметил я, — счастье не привалит. Я внутри какой-то колоссальной тыквы. Нисрин, очевидно, в таком же плену. Нас может разделять тридцать километров, а может — только одна дверь.
— Так что же мне делать, черт возьми? А, Руссо?
— Не знаю, — сказал я. — Просто ума н? приложу.
— Кажется, — отозвался Нисрин, — я вряд ли выберусь из кокона, в который меня упаковали.
— В таком случае, — заключила Сюзарма, — мы влипли в историю.
Похоже, она недооценила ситуацию. Я глянул вниз. Не имеет значения, какая нечисть вылупится из этих яиц. Любой монстр может принять форму яйца, как человек или цыпленок. Вся жизнь, если я только правильно толкую свои сны, это нить, выхваченная из мотка Создания, и она свивается в петлю судьбы.
Меня сожрет некое дитя-чудовище, молекулы, составлявшие меня, вернутся в хаотическое состояние, потом они перераспределятся, — и так несчетное множество раз, века напролет. Даже привычные пищевые цепи разрушатся, когда звезда станет новой, но атомы уцелеют и будут спешить сквозь вечность, пространство, пока их не поглотят жадные микроорганизмы. И через миллиарды лет история начнется где-нибудь за многие тысячи миль отсюда.
Но вообще это не имело значения.
Ни одна точка зрения не принимала в расчет, что бедный и несчастный Майкл Руссо, единственный и неповторимый, важнейшая часть Вселенной (все это, разумеется, на взгляд моего ничтожного тщеславного умишки), должен встретить чудовищную, неизбежную, мучительную смерть, почти достигнув Центра Асгарда.
Для себя я не мог представить более сокрушительного несовершенства в устройстве Вселенной. Это было попросту нечестно.
В тот же миг я уловил движение. Часть круглого гнезда приотворилась, открывая вход чему-то большому и живому. Долю секунды я лелеял надежду, что это дружественный гуманоид пришел мне на помощь, но то были тщетные мечтания. Голова, протиснувшаяся в отверстие, была слишком велика и безобразна для кого-либо из моих знакомых.
Она выглядела головой чудовищной многоножки, золотой в свете моего фонарика, с громадными рогами-антеннами, ярко-желтыми глазами и четырьмя челюстями, здоровенными, словно садовые ножницы, увеличенные в несколько раз.
— Прошу прощения за плохие новости, — прохрипел я, — но, кажется, мной пришли закусить.
Макромир, который вы называете Асгардом, не всегда находился здесь, — все еще по-английски вещал голос Саула Линдрака. — В далеком прошлом он был перенесен сюда из другой галактики. По вашим меркам — около полутора миллионов лет назад.
Мы шли сквозь серебристую мглу. Его больше не было видно, и не чувствовалось руки, сжимающей шевелюру из змей. Последней, кстати, я тоже не чувствовал. Зато осталось подозрение, что голова — единственное, оставшееся при мне, продолжает гнить и тление вот-вот доберется до глаз. Каждую минуту я ждал наступления слепоты. После этого, надо полагать, пропадет слух, и я останусь один на один с умирающим мозгом.
Но пока мой предполагаемый котелок варил, пока в нем жило достаточно клеток, можно было представить себе это время — полтора миллиона лет. Когда Асгард прибыл в эту галактику из каких-то темных миров, Homo Sapiens представлял собой едва заметную мутацию в генах наших видов-прародителей.
— Асгард появился на этом месте, проникнув через то, что вы называете червоточиной, — продолжал объяснять голос. — В некоторых специфических обстоятельствах звезда может вырабатывать энергию, необходимую для переброски макромира сквозь сжатое пространство.
Не было оснований не верить ему, но я снова подивился этому про себя. Понадобится уйма энергии, чтобы перенести нечто, подобное Асгарду. Чертовски много энергии, гораздо больше, чем обычно вырабатывает звезда. Действительно, в Центре Асгарда есть звезда, но выброса ее энергии недостаточно, чтобы передвинуть макромир отсюда, скажем, до нашего Солнца. О межгалактическом путешествии и речи быть не может.
И тут, словно прочитав мои мысли, он заметил:
— Энергию для переноса производит контролируемое рождение новой. Искусственная звезда подходит для этого больше, чем можно предполагать. И все же это было весьма сложное путешествие. Не было необходимости задавать определенное направление, но сам по себе фокус с перераспределением энергии взрыва на создание червоточины требует изрядной сообразительности. Всегда есть опасность устроить слишком мощный взрыв, и тогда весь Асгард обратится в крошечную суперновую, а остальная масса будет развеяна по галактическому пространству. Существует еще и опасность распространения результатов термоядерной реакции, после того как необходимое ее количество будет направлено в сжатое пространство.
Межгалактический сдвиг был не совсем удачным. С Асгардом проделали то, что нужно, но утечка энергии в ходе реакции все же произошла. Повреждения были небольшими, с течением времени их можно было устранить, но они вызвали перебои в подаче энергии на уровни. А еще хуже — произошло вторжение, и захватчики переместились с макромиром на новое место. Тогда-то война на Асгарде развернулась во всю мощь, и недостаток энергии работал против его защитников. Верхние уровни опустели, теперь они и новее заморожены. Естественным путем они бы не остыли до такой степени.
Было даже намерение опечатать нижние уровни. Не для того, чтобы защищать нижние уровни, на которые захватчики проникли давным-давно, но для того, чтобы защитить пространство вне макромира. Творцы, управляющие взрывом звезды, решили уйти в темное межгалактическое пространство. К сожалению, червоточины не появляются сами по себе, они всегда связаны с гравитационными колодцами. Последние весьма облегчают межзвездные путешествия видам вроде вашего. Пытаясь удалить зараженное место из собственной галактики, творцы Асгарда попросту перенесли его в вашу. Они знали, что эта галактика обитаема, и поэтому смогли приблизительно подсчитать, сколько времени займет межзвездное путешествие. Они знали, что не выживут в телах гуманоидов, но в то же время полагали, что армия, сражавшаяся на их стороне в компьютерном пространстве, выиграет битву за отпущенное время. Тщетные надежды. Они не могли выиграть. Они могли лишь поддери живать существующее состояние.
Творцы надеялись снова перебросить Асгард, но время работало против них. Военные действия складывались не в пользу творцов. Требовалась колоссальная отдача сил — при такой они не смогли бы выжить как органические существа. Сотни тысяч лет ни один гуманоид не ступал на оболочку звезды, а неорганический разум, достигший ее поверхности, не смог преодолеть заслон, защищавший отсек управления. Так было до тех пор, пока истоми не нарушили равновесие.
Творцы создали искусственный разум, заселивший машины. Эти создания были гораздо могущественнее, чем они сами, это были боги, если угодно. Но боги, созданные людьми, не сильно отличавшимися от вас. Однако творцы не доверяли своим богам-слугам в полной мере. Системы, контролирующие звезду контролирующие сам макромир, — не были полностью доверены программам, населяющим компьютерное пространство Асгарда. Самые ответственные решения требовали человеческого ума и заботливых рук с чуткими пальцами. Управление звездой — это не просто переключение рычажков, хотя таким способом можно здорово навредить всем системам, выключив свет и энергию. Так что в некотором смысле нам повезло — энергию могли отключить несколько сотен тысячелетий назад, даже без вмешательства захватчиков. Да и сама звезда могла взорваться без вмешательства гуманоидов. Однако равновесие сохранялось, и борьба превратилась в бесконечное противостояние.