Цена жизни - Страница 3

Это был район «полукровок» – не нищих, но и не аристократов. Лавочники в засаленных фартуках торговались с фабричными, смазчики в промасленных куртках чинили паровые агрегаты прямо на тротуарах, а по вечерам здесь прохаживались клерки из банков, пряча портфели под полами пальто. На углу, как всегда, толпились беспризорники, играя в кости на медяки. Один из них, рыжий мальчишка с шрамом на щеке, крикнул Миранде:

– Эй, часовщица, шестеренку не подбросишь? На память!

Но она уже сворачивала в переулок, где торговая ширь резко обрывалась. Брусчатка сменялась грязным булыжником, нарядными фасады – почерневшими кирпичными стенами фабрик.

Промышленный район Ронгарда жил своей жизнью: громкой, грубой и бесцеремонной. Механизмы гудели, как разбуженные великаны, по улицам сновали рабочие в промасленных куртках, спешащие на смену. Миранда замедлила шаг, озираясь: где же Корунд? Ее взгляд скользнул по узкому переулку между зданий. Именно там, в полутьме, мелькнул знакомый силуэт.

– Раз так, то отдавай нам деньги! Мы ведь хотим отметить твой день рождения, Корунд!

– Н..но… у меня.. у меня нет ничего!

– Не ври! Ты же из Этих, у вас всегда есть “карманные расходы” – слышались грубые язвительные голоса вперемешку с напуганным, почти плачущим голосом Корунда.

Тем временем Миранда уже входила в переулок. Сердце упало. Она сделала шаг вперед, и тень от её фигуры легла на стену, рядом с которой двое весьма рослых и крепких паренька зажали в угол ее сравнительного щуплого брата.

– Кажется, вы не ту компанию выбрали, – сказала она тихо, но так, чтобы каждое слово било, как молот по наковальне, пародируя манеру речи отца.

Хулиганы обернулись. Узнав в ней «дочку часовщика», заколебались: семья Арумфорд была известной и имела связи. Мелкому сорванцу могли и не поверить, что именно произошло в переулке, чего не скажешь о старшей дочери. Однако один из них не сдался:

– И что? Побежишь жаловаться? – ухмыльнулся он. – Ну, беги-беги. А мы пока твоего братика поздравим. Или хочешь, чтобы наши старшие и тебе «нос поправили»?

Миранда в этот момент поняла прекрасно только одно: они с братом угодили в очень неприятную историю. И если эти парни позовут еще и “старших”, то все может закончиться еще и похищением с шантажом! Она сжала кулаки почти до бела. Разум судорожно соображал, что ей делать.

– Чего уставилась? – один из парней пнул Корунда сапогом по ноге, и тот всхлипнул. – Давай, богатка, решай быстрее.

Миранда впилась ногтями в ладони.

– У меня нет денег.

– Врёшь! – второй хулиган рванулся к ней, лисьими глазками высматривая украшения. – Такие, как ты, всегда при деньгах.

Она отшатнулась, наспех нащупывая в складках платья единственный медяк, которого явно будет мало.

– У меня совсем нет денег! – выпалила Миранда.

– Ну, раз нет… – пожал плечами первый и тут же ударил Корунду под дых. Удар со свистом выбил воздух из легких и сложил мальчика пополам.

В тот момент в естестве Миранды что-то щелкнуло. Грудь сжало, будто тисками, в глазах потемнело, а медяк в руке внезапно стал тяжелым, как свинец. Она не понимала, что происходит, но её пальцы сами сжались вокруг монеты, которая теперь казалась раскаленной. Это потрясение для самой Миранды длилось не больше мига, но в реальности оно происходило слишком медленно. Корунд уже сполз на землю, и хулиганы грозились продолжить свое грязное дело.

– Да подавитесь вы этим! – выкрикнула она и в сердцах бросила монету в хулиганов. Золотой блик мелькнул в воздухе, и всё вокруг словно взорвалось тишиной.

– О! Золотая! – воскликнул один из хулиганов, наконец-то рассекая голосом возникшую тишину, и тут же убегая за ее звоном в сторону.

– Дай мне! – вторил ему второй, пытаясь его обогнать и добраться до монеты первым.

Они совершенно забыли о брате и сестре, чем тут же воспользовалась Миранда, помогая брату подняться и бежать прочь. Она еще не успела толком осмыслить происходящее, но уже в эту минуту чувствовала, что ее жизнь больше не будет прежней.

Все остальное Миранда помнила туманно. Вот она идет по улице с братом, осознавая, что теперь является самой настоящей опасностью для семьи. Вот она слышит объявление о произошедшем магическом взрыве. Вот она видит целый отряд инквизиторов, направляющихся к месту трагедии. Вот она провожает брата к полицейскому отряду, чтобы они о нем позаботились. А вот она сбегает в неизвестном направлении от всех…

… А спустя 5 лет монетка докатилась до сапога высокого, статного мужчину со светлыми, собранными в безупречный пучок волосами. Его волевое лицо с пронзительными серо-голубыми глазами, способными, казалось, заглянуть в самую душу, было бесстрастно. Черный костюм с серебряной вышивкой и брошь в виде серебряного пса на фоне священного символа Церкви Создателя довершали образ безжалостного служителя закона. Это был инквизитор Вейн, прибывший в лавку Миранды, чтобы проверить их кассу на наличие поддельных золотых монет, наводнивших весь Ронгард.

Суровый взгляд тут же зацепился за эту монету, которая случайно выпала из кармана Миранды и прикатилась к нему.

– Позвольте, – сухо и сдержано произнес он, поднимая ее с пола и пристально рассматривая, – кажется, это то, что мы ищем.

Инквизитор поднял пронзительные глаза на Миранду, которая встретила его холодным спокойным выражением лица, уже давно научившись скрывать эмоции за масками.

– Я постараюсь оказать вам всякое содействие в следствии, – со всей серьезностью ответила она, отчаянно стараясь себя не выдавать.

Тут дверь лавки вновь открылась с характерным перезвоном колокольчика над ней, впуская детектива магической полиции, Алана Торнфилда. В дверном проеме стоял высокий мужчина в синем мундире, который, казалось, был отлит по его фигуре. Его атлетичное, широкоплечее телосложение и прямая, как клинок, осанка без слов говорили о профессии. Взгляд его глаз цвета морской волны был пронзительным и цепким, будто сканировал комнату и ее хозяйку за долю секунды. Темные, коротко стриженые волосы лежали слегка небрежно, а на переносице виднелась едва заметная горбинка – след старого перелома, придающий его мужественному лицу с квадратной челюстью оттенок суровой привлекательности. Все в нем, от сжатых кулаков до готовности во взгляде, кричало о силе и контроле.

В этот момент Миранда поняла – на этот раз ей не сбежать.

Это была натуральная иллюстрация молота и наковальни. Светловолосый инквизитор, не чувствующий магию, но идеально и цепко подмечающий множество деталей, который отлавливает уклоняющихся от регистрации магов для последующей их казни. В противовес ему – крепкого телосложения темноволосый детектив магической полиции с ярким, жгуче–зеленым взглядом, прекрасно чувствующий магов и задерживающий их для ссылки в резервации. Представители двух лагерей борьбы с общей проблемой, но разными методами.

И сейчас Миранда – она же теперь Мира Орфармуд – стояла перед этими разными мужчинами, как девица на выданье. Пять лет жизни в тени стерли из ее облика все следы доброй дочки часовщика. Те же каштановые волосы были туго стянуты в практичный пучок, скрывая свою природную волнистость. Те же зеленые глаза, но теперь в них плескалась не детская игривость, а холодная, отполированная осторожность, словно поверх весенней листвы намертво встал лед. Лицо осталось тем же утонченным, с высокими скулами, но застыло в маске вежливой отстраненности. Даже свою аристократичную бледность она превратила в особенность затворницы, посвятившей себя кропотливому ремеслу. Мужчины же, которые все еще сверлили взглядами то ее, то друг друга, глядя на нее, вряд ли смогли бы так просто представить ее улыбающейся.

Они оба, очевидно, охотились за магом, чьи драгоценности и деньги кругом гуляли из рук в руки и рушили экономику города.

Золотая монета лежала на ладони инквизитора Вейна, сверкая холодным блеском под светом лампы. Его пронзительный взгляд изучал гравировку, затем медленно поднялся на Миранду. Взгляд был как лезвие – точный, безжалостный, готовый в любой момент рассечь её защиту.