Цена счастья - Страница 44

Когда они подошли к амбару, Тед тихо проговорил:

— Это вон там! — Он включил фонарик и осветил лежавшее в нескольких ярдах от них тело. — Я подожду здесь!

Джефф вошел в амбар и тут же увидел Дженис, вцепившуюся обеими руками в деревянную балку. Когда он подошел вплотную, она как будто очнулась и тихо позвала:

— Джефф...

— Не надо, все будет в порядке, успокойся.

— Я... Я убила его! Нет, я... схватилась с ним, потому что он хотел убить тебя... Я думала, что ты... здесь!

Дженис захлебнулась душившими ее рыданиями, и Джефф с силой прижал ее к себе, повторяя:

— Все, Дженис, успокойся, держись! — Взяв ее за руку, Джефф поразился тому, как она холодна. Он снял свою шинель и накинул на плечи Дженис. — Жди меня здесь, ты слышишь? Я скоро вернусь!

Джефф вышел из амбара и, подойдя к Теду, тихо спросил:

— Где это произошло?

Тед махнул рукой куда-то в сторону. Джефф включил фонарь и буквально в пяти шагах увидел скрюченное тело.

Половина лица и шея были залиты кровью. На какую-то секунду Джефф подумал, что человек, может быть, еще жив. Но нет, он видел слишком много убитых, чтобы не распознать еще одного... Пошарив лучом фонарика в траве, Джефф увидел лежавшее футах в шести от тела ружье. На секунду он задумался: если человек споткнулся и его ружье случайно выстрелило, то оно не упадет дальше пары футов... Джеф нарисовал себе примерную картинку того, в каком положении могли лежать ружье и его хозяин, повернулся к Теду и спросил:

— Ты не трогал ружье?

— Я? Господи, нет, конечно! А она трогала, ее отпечатки там по всему стволу должны быть...

— Стой тут, я сейчас, — сказал он Теду и поспешил в амбар.

Дженис все так же стояла, вцепившись в балку, и Джефф, подойдя вплотную, увидел, что ее пустой взгляд устремлен куда-то мимо него.

— Дай-ка я возьму перчатки, — сказал он, но женщина даже не шелохнулась.

Джефф вытащил из шинели перчатки, потом сунул руку во внутренний карман, достал большой носовой платок и снова вышел.

Проходя мимо Теда, Джефф бросил:

— Мне будет нужна твоя помощь.

Потом надел перчатки, поднял с земли ружье и тщательно вытер его носовым платком. Подойдя к убитому, осторожно перевернул его на спину, положил ружье ему на грудь, потом разжал уже начинавшие коченеть ладони и сделал несколько отпечатков пальцев на стволе.

Закончив с этим, сунул фонарик в карман и повернулся к Теду, стоявшему поодаль и с легкой дрожью наблюдавшему за его действиями.

— Помоги мне! Я не могу... Не хватает силы в раненой руке. Надо поднять его на насыпь, где торчат корни. Если он споткнулся, это должно быть там, наверху. А теперь сожми кулаки и втяни руки в рукава, поглубже!

— Что?

— Делай, как я говорю! Сожми кулаки...

— О, я понял, понял!

— Стой! Погоди, — Джефф присел на корточки и, включив фонарик, осмотрел траву вокруг тела: — Похоже, что вся кровь впиталась в воротник... Ладно, давай, Тед, поднимай его, только не хватайся руками за одежду. Я возьму за ноги, тут всего пара ярдов!..

Притронувшись к покойнику, Тед что-то испугано пробормотал.

— Заткнись! — прошипел Джефф. — И делай что велено.

Они подняли тело на гребень насыпи, и Джефф повернул его слегка набок. Потом он взял ружье, и, прикинув расстояние до головы убитого, слегка вдавил приклад в землю там, где он мог бы оказаться после случайного выстрела вверх. Потом осторожно бросил ружье с насыпи... Джефф надеялся, что среди местных детективов нет знатоков баллистики.

Вернувшись на то место, откуда они подняли тело, Джефф еще раз самым придирчивым образом осмотрел с фонариком каждую травинку, а потом, взяв большой ком земли, растер его в руках и присыпал все пятна, показавшиеся ему подозрительными.

— Ты уже делал... такое раньше? — удивленно спросил Тед, наблюдая за манипуляциями Джеффа.

— Нет, но слышал об этом. Погоди, Тед, это еще не все. Если его найдут днем, то на земле увидят кучу следов и догадаются, что здесь был кто-то еще. Я думаю, что «найти» его должны мы с отцом, и желательно ночью, тогда я смогу еще немного потоптаться тут...

— Бог мой! Ну ты, парень, даешь!.. В жизни ничего подобного не видел!..

— Слушай, Тед! — Они остановились на тропинке, ведущей к амбару. Джефф старался говорить тихо и внятно. — На твоем месте я сейчас пошел бы к «Зайцу» и принял стаканчик-другой, если у них, конечно, осталось... Я и сам загляну туда попозже. Знаешь, Тед... не важно, что ты сделал это, чтобы спасти свою шкуру, но я... хочу сказать тебе спасибо за... ее шкуру, да и свою тоже. Сдается мне, что ты знаешь про нас давненько, значит, понимаешь, как у нас все серьезно... и если с ней что случится, то и я тоже... В общем, Тед, спасибо от нас обоих!

— Да ладно тебе, Джефф! Ты — сын своего отца, а он ко мне всегда неплохо относился... и когда мне мою мелюзгу поднимать надо было, помог... Я ведь отдаю долги, как могу. Особенно если не из своего кармана, — Тед подавил смешок. — Нет, Джефф, сегодня не до шуток. Я, ей-богу, не засну, пока не узнаю, что скажут копы, когда найдут его. Если они решат, что это не несчастный случай, бьюсь об заклад, что ко мне придут к первому...

— Не придут, Тед! Это был несчастный случай! Сиди у «Зайца», сколько сможешь, а потом иди домой, лучше с кем-нибудь. К тому времени его уже должны будут хватиться. Главное, держись естественно. Все, давай, двигай!

— Ха, легко сказать, естественно!.. Ну да ладно, постараюсь, куда мне деваться. Пока, Джефф, увидимся!..

В амбаре Джефф застал Дженис все в той же застывшей позе. Он слегка тряханул ее за плечи и, когда увидел, что она начинает приходить в себя, заговорил.

— Слушай, Дженис, слушай меня внимательно Все в порядке, все выглядит как несчастный случай. Он споткнулся о корягу. Когда его найдут, никто ни о чем даже не подумает. Сейчас ты пойдешь домой и постараешься вести себя как ни в чем не бывало, нравится тебе это или нет. Понимаешь? Ты должна!

— Нет, Джефф, я не смогу!

— Тогда какой выход? — Вопрос прозвучал холодно и резко. — Тогда иди домой и скажи матери, что ты убила своего отца потому, что он хотел застрелить меня. И заодно расскажи, почему он хотел убить меня. Потому, что он всегда ненавидел меня. Потому, что не мог вынести того, что его дочь снова... Короче, не важно, как ты будешь доказывать, что пыталась спасти меня, но от твоего имени не останется и следа. Ты говоришь, что тебя и сейчас не очень-то... уважают, но поверь мне, дорогая, что на тебя ополчится весь род людской и ты этого не вынесешь. Придется убираться отсюда... одной! Да, без меня. Потому что нравится тебе это или нет, но у меня есть дом, есть отец, у которого сейчас... не все в порядке с головой. Не забудь еще мою... приемную сестру и ее ребенка. В общем, Дженис, мое место — здесь, и мне некуда уходить. Если захочешь, ты тоже можешь жить здесь, со мной, и, возможно, даже мы будем счастливы, если, конечно, ты не поддашься своей матери. Так что выбор за тобой. Я сейчас доведу тебя до ворот, и на ближайшие несколько часов ты останешься одна. Поговори с Флори Райс, перекинься парой слов с матерью, я думаю, ты знаешь, что делать. А потом ложись спать. Пошли, времени у нас мало!..

Дженис послушно брела рядом, за все время не произнеся ни одного слова. Лишь когда они оказалась у дальних ворот поместья, она на секунду прижалась к Джеффу, и тяжело вздохнула.

— Я... все испортила, Джефф. Всю жизнь я все портила...

— Да. Похоже на то, — сказал Джефф, — но сейчас у тебя появился шанс все исправить. Постарайся, Дженис! Иначе это окажется концом для нас обоих, и тебе будет гораздо хуже, чем мне. Все, иди! — Но вместо того, чтобы оттолкнуть, Джефф прижал ее к себе и крепко, до боли, поцеловал в губы.

Возвращаясь домой, Джефф думал о своей изменчивой судьбе. Почему у него все так получается? Сначала армия, где у него так успешно шли дела, и шли бы дальше, а вместо этого он получил изувеченное тело и душевные муки. Потом Лиззи, с которой он совершенно запутался. А в результате его захлестнули чувства совсем к другой женщине. Чувства, которые не умерли, как он думал, за эти долгие годы... Но обе женщины — и Дженис, и Лиззи — были по-настоящему дороги ему. К тому же Лиззи чем-то напоминала ему мать. Однажды Мэг поделилась с ним философским наблюдением, как всегда, не слишком изысканным: «Мужчина, — сказала она, — ищет для себя не только жену, ему нужны и мать, и домохозяйка, и шлюха, причем желательно в одном лице...»