Цена - Страница 4

Вот и Венера, она одна из них. Эта женщина должна родить, вернее, она может это сделать, и скоро она выйдет замуж – здесь все понятно. Зло не из будущего, зло из прошлого… Я опять смотрел на нее, слушал себя, дышал… Да, скорее всего, моя первая догадка верна. Тот ребенок, которого она должна была родить и не родила, был важен для Сущего. Он был из тех, кто держит баланс этого мира, шаман, если хотите. Она сразу попала под опеку «темной стороны». Ее старательно «оберегали» от рождения ребенка, потому что эта женщина – из тех, кого выбирают в матери так называемых «особенных», необычных детей, потому что матери эти сверхчувствительны и могут интуитивно понять, что лучше для ее малыша и как помочь ему проявить свой талант. Поэтому неважно, родит она или усыновит, ее ребенок будет талантливым, особенным и важным для баланса. И именно поэтому после аборта Зепар взял ее под опеку и сделал ее бесплодной, как будто бесплодной. Ей даже мысль не приходила, что может родить.

Венеру отвлекали от любви, от замужества и от рождения ребенка успешным бизнесом, деньгами и мужчинами, которые любили ее только за эффектную внешность, легкость в отношениях и равнодушие к их кошелькам, потому что у нее был свой доход.

«Говорить ей это все? Нужно ли ей это все? Нет, не нужно», – решил я про себя. Она настолько чувствительна и настолько необразованна в метафизическом смысле, что просто не поверит, или сочтет себя заранее не справившейся и откажется от миссии. Пожалуй, обойдемся без подробностей.

– Знаете, Венера, я не злюсь на вас, я злюсь на некоторое… м-м-м… напряжение, которое возникло здесь, вокруг нас, мне нужно поработать с ним. Думаю, я справлюсь. Дайте мне вашу руку, сейчас я буду говорить вам, все что вижу, вы сами переведете эти символы, сами расшифруете их.

Я взял руку Венеры и закрыл глаза. Настал момент перехода в визуальную реальность, я даже не знаю, как правильно назвать это состояние, я просто вижу, и то, что вижу, – существует. Я слышу звуки, чувствую запахи, я нахожусь там, в картинке, и одновременно – здесь, и рука моего посетителя в моей руке тому доказательство. И я заговорил:

– …Я – в пустыне, жаркой, нет, раскаленной от зноя. Огромные шары перекати-поля, серое от зноя небо, день на пике, плюс сорок как минимум. Я слышу крик, это не крик человека, это кричит верблюдица, она бежит по пустыне как безумная, в разгар зноя, когда все животные прячутся в норах или залегают в зарослях кустарников, в поймах рек. Она страдает, в ее крике – боль, она ищет свое дитя. Маленький верблюжонок, ее сын, где он?

Я задыхался от жары. Воздух плавился, размывая картинку. Мне казалось, что сейчас потеряю сознание, но уйти не мог. Я знал, что есть продолжение, эта история не закончилась. Держа руку Венеры, чувствуя ее пульс, я выплывал из обморока, марево таяло, и я увидел человека:

– …Я вижу странника, одинокого путника, он идет через пустыню, ему нравится быть одному, он уходит от людей. Он видит верблюдицу и зовет ее. Ему жаль ее, да, я вижу… Он надевает на нее веревку и ведет за собой. Он ведет ее туда, где она найдет своего верблюжонка… Да, ему можно верить… Можно верить…

Тяжело дыша, весь мокрый от пота, словно действительно вернулся из пустыни, я откинулся на спинку кресла:

– Венера, вы все запомнили? Вы все поняли? Запоминайте, важны детали!

Венера ошарашено смотрела на меня:

– Жан, верблюдица – это я? Верно?

– Уф, я не знаю, сейчас мне сложно что-то интерпретировать. Я сказал вам все, что видел. Вы получили визуальное воплощение вашей ситуации, вашего вопроса. Вы найдете своего верблюжонка, Венера, – улыбнулся я и добавил: – Найдете или родите, для Сущего все варианты подходят. – Венера вопросительно посмотрела на меня.

– А, не обращайте внимания, это я себе… Я помолюсь за вас, и вас прошу обрести привычку: начинать и заканчивать день с благодарственной молитвы. Вы придете ко мне еще три раза, я сделаю для вас амулет, мы еще о многом поговорим, но это – после. На сегодня – все. Я очень устал.

Венера кивнула, поднялась со стула, и я увидел, как тот прозрачно-серый карлик у нее на животе сжался и стал почти неразличим.

«Вот так, уродец. Кончилось твое время», – подумал я с удовлетворением.

Венера быстро шла по улице, у нее сегодня в одном из заведений (оно специализировалось на грузинской кухне) должен был состояться большой банкет, и нужно было все проверить и проконтролировать. Но как ни занята была ее голова, Венера, душой ли, интуицией ли, понимала, что жизнь ее изменилась, что она, Венера, перешла тот самый, намозоливший всем уши частым повторением, Рубикон и сожгла мосты. И что стала другой, она тоже чувствовала. В животе исчезла пустота, та самая дыра, куда уходили все ее чувства, ее жизнь и энергия. Откуда приходила тоска и печаль. Живот наполнился, стал круглый внутри… и живой, да, живой. Живой живот! Чудесно! Венера рассмеялась и прибавила шагу.

В ресторанчике, в небольшом, но все-таки банкетном зале, суетились официанты, к пяти часам должны были приехать хозяева банкета, а к шести – и первые гости. Венера забежала на кухню, убедилась, что все в полном порядке, закуски-салаты готовы, горячее в процессе и Марьям, королева тортов и повелительница пирожных, колдует над десертом. Венера положила в тарелку зелени, пару кусков брынзы и вышла в зал. Осталось дождаться заказчиков и тамаду, окончательно убедиться, что все в порядке, и можно поехать домой. А там не торопясь, во всех деталях вспомнить встречу с Жаном и насладиться ощущением рождающейся надежды на прекрасное будущее. Венера снова рассмеялась и повернулась к двери, на голоса – приехали хозяева банкета. Тарелка едва не выпала из ее рук. Прямо на нее, противно улыбаясь, шел юбиляр-полковник. Это был Омар, Валиханов Омар Рахимович, ее бывший любовник и убийца их ребенка.

– Венера, моя прекрасная Венера, как я рад встретить тебя! – он протягивал к ней свои грубые широкие руки с пальцами-сардельками, покусывал нижнюю губу, улыбаясь и разглядывая ее в упор. Венеру затошнило. Двадцать лет они жили в одном городе, и ни разу их пути не пересекались, словно они жили в разных измерениях. И вот сегодня, именно тогда, когда она вспомнила все, что с ними произошло, он возник из мрака прошлого – и стоит, и улыбается ей, и тянет свои руки навстречу.

– Я знал, что встречу тебя здесь, какая ты красивая, как живешь, расскажи-ка. Я про тебя иногда узнавал, запрещал тебя трогать, а на тебя и твои рестораны много желающих было, я охранял тебя, – он продолжал говорить.

Венера смотрела на его шевелящиеся губы и титаническим усилием сдерживала рвоту. Еще и брынза была у нее во рту, она никак не могла ее прожевать и проглотить, потому что ее ужасно тошнило! Через его плечо она поймала взгляд женщины, ее ровесницы, но выглядевшей старше из-за лишнего веса и безвкусного платья от турецких «кутюрье». Спутница Омара с отвращением смотрела на него, а когда поймала взгляд Венеры, сочувственно развела руками.

Венера поняла, что обменялась взглядами с женой юбиляра, и решила сразу воспользоваться этим. Мощным усилием она проглотила брынзу и, криво улыбнувшись, протянула руку Омару.

– Здравствуй, поздравляю тебя, давай позже поговорим, а сейчас по меню окончательно решим. С кем решаем? С тобой или… – деловито и сухо заговорила Венера.

– О, со мной меню не надо обсуждать, вот жена… Гуля, иди сюда, сюда иди быстро! – Омар брезгливо сморщил лицо, наблюдая за женой, которая, тем не менее, особо не спешила.

– Давайте присядем за столик, мне управляющий показал ваш заказ, по нему кухня сейчас все готовит, будете ли вносить коррективы в горячее? Время еще есть… – официально и несколько холодно заговорила Венера. – Количество гостей осталось прежним? Ничего не изменилось? Тамада уже пришел, вы можете обсудить с ним детали развлекательной программы.

– Нет-нет, никаких изменений и дополнений, все, как заказывали, с тамадой я поговорю, и могу сейчас же оплатить вторую половину заказа.