Целитель 8 (СИ) - Страница 51

Одному мужчине раздробило грудную клетку. До меня живым его донесли каким-то чудом. Сильная кровопотеря, ребра переломаны, сердце билось из последних сил. Ещё ожог на половину тела. Чем его приложили-то?

И подобных случаях той или иной формы хватало с избытком.

Управился я часа за два. Выдохнул, повёл плечами, почувствовав, как они затекли.

— Попить найдётся? — обратился я к той же женщине.

Она не всё время рядом со мной была, но в этот момент здесь оказалась

— Найдётся, — заверила она меня, и сама метнулась через лагерь, чтобы принести флягу с водой.

Я покосился на то, с каким почтением она мне её передала, и чуть не поёжился. Чего это она?

— Госпожа закончила, — шепнул мне Дарвин. — Атаку отбили, сейчас затишье. Дуб спрашивал, насколько хочешь тут задержаться и поедем ли на следующую точку.

— Если там есть люди, кому нужно помочь, то едем, — озвучил я очевидное решение.

Какое-то время заняли сборы. Дуб прибыл сюда с частью своего отряда. Пока грузились и ехали дальше, услышал, о чем народ говорит. Помощь Евлантия Сергеевича и Эммы оказалась как нельзя более кстати. Противник был отброшен. После чего наступило затишье. Эмма также рассказала, что полоса, где армии сходились, сейчас забита трупами, а земля пропитана кровью. Материал для мёртвых ждёт своего часа.

До следующего места мы добрались минут за сорок. Я успел отдохнуть и восстановиться. Там история повторилась, пусть и в меньших масштабах. На этом участке шли менее тяжёлые бои и раненых было меньше. Закончили где-то в районе шести часов, и Дуб скомандовал возвращение на базу. Что и было сделано. Это не единственные места, которые требовалось посетить. Могли бы так и не перестраховываться. Мёртвые в эту ночь не появились.

В таком же формате бои шли всю следующую неделю. Противник накатывал волнами, истощая наши ресурсы. Сколько у них сил, мне никто не сказал. Складывалось ощущение, что они безграничные. Давление не ослабевало.

Я продолжил носиться по фронту. Об осторожности пришлось позабыть. Князь перебросил часть войск к границе, солдаты получили подкрепление, но всё равно. Число убитых быстро перевалило за тысячу с нашей стороны. Всего-то за неделю. Раненых было в разы больше. Эмма говорила, что воздух уже гудит от энергетических искажений. Земля пропиталась не только Кровью, но и Маслом. Постепенно вся пограничная зона превращалась в зону отчуждения. Я это и сам видел, по тому, что степень загрязнения Маслом нарастала с каждым днём. Эмоции, страдания и негативная зона приводили к тому, что солдаты Вдыхали грязное Масло, что и давало такой эффект. Вот мы и нивелировали эту проблему с Эммой, как могли.

На восьмой день случилась новая напасть.

Я неоднократно слышал про политику сдерживания и то, что с разработкой новых видов оружия есть большие проблемы. С производством того, что есть, тоже имелись сложности. По крайней мере, слухи о том, что на фронте дефицит всех видов снарядов и военных машин, мне несколько раз передавали. В этот же день нам показали, что ограничения действуют далеко не для всех и что мёртвые имеют свои козыри в рукавах.

Узнал я об этом самым неприятным образом.

По чистой случайности в тот момент я находился в том же, уже знаковом лагере. Снова в палатке, где занимался лечением мужчины с перебитой ногой. Мы прибыли сюда час назад, но этот солдат был «свежим». Притащили его с минуту назад.

Мой слух резануло что-то странное. Я уже научился по звуку определять, что летят снаряды, а по взрывам — насколько далеко они ложатся. Сейчас же звук был новым. Рёв, грохот, а вместе с ними и крики.

Рёв приближался. Крики следовали за ним.

— На выход! — крикнул Дарвин, заглянув в лазарет. — Быстро!

— Что там? — спокойно спросил я, продолжая работать.

Пациента требовалось довести хотя бы до состояния, когда его можно будет переносить.

— Там здоровенная машина.

Совсем рядом что-то взорвалось. Я не особо нервничал, потому что меня прикрывала половина людей Чернышевых и часть людей Стародубова. Троица мастеров находилась здесь же, но в бои они не вмешивались. Но меня они прикроют, если что.

Так оно и вышло. Из палатки я всё же вышел. Чтобы увидеть, как… Нечто здоровенное, полностью из металла, без стёкол, на гусеницах, с пушкой по центру, проламывает магический щит и прорывается дальше, прямо на нас, в толпу раненых, которые дожидались своего часа. Кровью я и так был насыщен, поэтому сразу накинул на себя технику усиления, чтобы быстрее оценить происходящее.

Вокруг этой дуры мерцал серый щит, который отражал часть атак. Люди, кто мог, бросились врассыпную. Машина рыкнула, прибавила ходу, видимо, решив, что хорошая идея — передавить тех, кто здесь находился.

Сделать что-либо не успел. Прямо под этой машиной смерти вырос столб. Он формировался и крошился прямо у нас на глазах, пока не пересилил технику и не перевернул её. После чего машина была окружена, щиты засевшего там адепта пробиты, а сам он вытащен оттуда.

Так мы узнали, что к нам пожаловала объединённая польская армия, обученная и вооружённая продвинутым оружием. Из-за их появления вспыхнули особо ожесточённые бои. Славский в срочном порядке выслал подкрепления, которые пока что оставались. Количество работы для целителя выросло многократно. Натиск продолжался до самого вечера. Я не экономил силы. Понимал, что так неправильно, но не мог иначе. Солдат приносили и приносили. Некоторые из них сразу после меня возвращались обратно.

Мне запомнился совсем молодой парень, который три раза уходил обратно. На четвёртый его принесли мёртвым. Те, кто таскал, сами были в таком состоянии, что не заметили, как он умер на носилках.

Бойня затихла под вечер.

Дуб в приказном порядке с подходом темноты отправил меня отдыхать. Нехотя я согласился.

Сейчас был отличный момент для мёртвых. И они его использовали. Это были обычные висмархи, несколько десятков. Их усиливали некроманты и парочка упырей. Они пришли собирать кровавую жатву.

Но встретили меня.

На тот момент я пребывал в состоянии тихой, сжатой, глубинной ярости. Вместе с Эммой мы вышли вперёд. Владимир Геннадьевич вместе со своими друзьями пошёл нас прикрывать. Стародубов, прихватив тридцать человек, последовал за нами.

Бой начался.

Трое мужчин стояли в стороне от общего отряда и наблюдали за происходящим. Когда только выдвинулись сюда, чтобы прикрыть Васильева, они столкнулись с довольно жутким зрелищем. Кто-то из тварей массово поднимал трупы. Противоестественное зрелище, даже для бывалых воинов, которые повидали всякое. Когда привык сражаться, умереть не так страшно. Но если знать, что после смерти твоё тело поднимут, что встанешь изломанной куклой, что атакуешь своих же союзников, друзей и даже близких, — страха будет куда больше.

Вместе с телами от земли поднимались и испарения Масла. Подобно клубам тумана, они сплетались, формировались во что-то новое.

Стоило отряду людей появиться, остальные мертвецы обрушили свои техники, чтобы дать отпор. В основном это были примитивные стрелы и лезвия, но их плотность оказалась достаточно высокой, чтобы отряд замедлился.

Точнее, замедлилась группа поддержки. Васильев же прошёл дальше. Часть атакующих техник он ловко пропустил мимо, другие и вовсе принял на грудь, не замедлившись ни на секунду. После чего добрался до главного мертвеца. В той стороне полыхнуло ярким светом, и все трупы, которые уже поднимались и шевелились, рухнули обратно. Как и чёрные потоки, что роились по всей линии боестолкновения.

После этого Васильев начал выкашивать оставшихся мертвецов. Его же подружка провела ритуал, накрыла волной ряды противника, разгоняя тьму и мрак.

— Кажется, наша помощь не нужна, — высказался тот, кто назвался Щитом.

— Это единственное, что тебя удивило? — хмыкнул Серьёзный. — Посмотри, как он действует. Мертвецы сосредоточились на нем, но он контролирует всё пространство вокруг. Ведёт бой сразу в нескольких плоскостях.