Celistic. Смотрящий во тьму - Страница 9

– То есть ты хочешь выдать себя за туриста? – похоже, отшельник наконец нащупал под ногами крепкую почву. Он даже обрадовался.

Ник поторопился лишить его последних иллюзий, демонстрируя все большее раздражение: «Турист?! Здесь?! Оглянись вокруг, мы же черт знает где! Даже будь я туристом, насколько вообще велика вероятность, что мы натолкнемся друг на друга на совершенно необитаемой планете?!»

– То есть… – мужик постоянно отставал на один шаг и теперь пытался нагнать мысль собеседника, – …ты специально меня искал?

– Боже мой, – Ник глубоко вздохнул. – Да начерта ты мне сдался?! – он не стал дожидаться, пока тот придет к очередной шизофренической идее и подсказал: Я за маяком.

– Ага! – тот снова обрадовался. – Думаешь, я покажу тебе, где он?

– Во-первых, ты и сам не знаешь. А во-вторых… – Ник кивнул в сторону стены, – …ты вывесил всю свою карту раскопок прямо в этой же комнате, куда притащил меня. Даже школьники действуют умнее, когда прячут от родителей взрослые журналы! – далее Ник говорил, не останавливаясь, методично загоняя отшельника в тупик: Если сейчас я попрошу отпустить меня к маяку, ты решишь, что я пытаюсь сбежать и навести на тебя Силы Зла. Если, наоборот, я предложу остаться связанным и просто сказать тебе, как пройти к маяку, ты все равно испугаешься и подумаешь, что таким образом я пытаюсь загнать тебя в ужасные смертельные ловушки, расставленные по округе. То есть ну невозможно доказать параноику, что ты не верблюд, он все равно найдет доказательства твоих злодейских намерений, что ни делай, что ни говори, – тут Ник остановился, давая тому время собраться с мыслями, а потом добил: А еще ты, зараза такая, сломал мне байдарку, сожрал половину моих пайков и явно не собираешься за все это платить, убеждая себя, что красть у Агентов Корпорации Зла – это доброе дело. Так вот, для справки: нет – недоброе! Совсем недоброе!

Уже через полминуты Ник снова отключился под воздействием новой дозы хлороформа.

Снова он пришел в себя в лесу, недалеко от места падения. Рядом валялся распотрошенный рюкзак.

Ник оглянулся и отчетливо проговорил: «Прячься лучше. Я тебя вижу». Кусты где-то за спиной зашевелились.

Ник подумал, стоит ли гнать этого шизофреника еще дальше, но в конце концов решил, что тот все равно не отвяжется. Ладно, хоть не пристрелил от страха, и на том спасибо.

Он собрал свои вещи и направился дальше, пока не забрел в какое-то болото. Снова мгновенно стемнело, хорошо хоть болотная вода оказалась наполнена синеватыми светящимися крупицами, похожими на светлячков. Ник опустился в трясину, и пошел (несколько простых механизмов не позволяли ему погрузиться слишком глубоко). Всего через десяток метров, его накрыло куполом и потащило куда-то вниз. Значит, он был на месте!

Купол выпустил Ника в уютной старой лаборатории, и как только он там оказался, сразу вспомнил. Он вспомнил, что он никакой не Ник, вспомнил, что уже далеко не первый раз интуиция приводит его в это место, вспомнил… вспомнил все.

Он прошел через несколько помещений между колбами и компьютерами, сменил одежду и нажатием нескольких кнопок перенесся на один из горных уступов. Где-то вдалеке были слышны взрывы – сумасшедший отшельник пытался добраться до маяка. Ему не удастся.

Ник сел на краю и включил голограммного робота. Из проекции на него смотрел он сам. Потому что это он построил лабораторию в то время, когда работал на сайфов, и он, пока еще мог, написал программу.

– Жду запрос, – сказала голограмма. Голос автора звучал устало, он многие дни не спал, накачивая себя наркотиками и не прекращая работ.

– Воспроизведи последнюю запись, пожалуйста, – попросил Ник. Он знал, что услышит, но хотел еще раз прочувствовать.

Голограмма задергалась переключаясь. Ученый на ней теперь уже сидел, нервно обгрызая ногти и губы. Он долго молчал, а потом сказал: «Я знаю, кто ты, – его голос дрожал, и он не сразу смог продолжить. – Ты бог. В конце концов, мы все чувствуем, что бог живет где-то у нас внутри. Это какая-то интуитивная сила, которая ведет нас к добру, которая всегда знает, что правильно, а что нет. Это сила, способная в мгновение ока находить решения сложнейших вопросов, перед которыми пасуют мощнейшие компьютеры. Мы не всегда тебя слушаем, не всегда можем тебя понять, но мы же знаем, что где-то там, внутри… – он постучал себя по груди, – …ты есть. И… я даже не знаю, что сказать тебе. Что можно сказать безликой силе? Что можно сказать стремлению? Интуиции? Мечте? Импульсу? Я хочу попросить прощения, ведь сначала я пытался тебя убить. Я думал, что моим телом завладеет чудовище, бессмысленный биоробот, и я стану пустой оболочкой… куклой в его руках. Все ведь к тому и шло. Эксперименты над составом, поддерживающим клеточную структуру, давали замечательные результаты на животных. Они действительно становились бессмертными, необходимо был только возвращаться в лабораторию раз в десять лет и проводить подзарядку роботов. Но когда я ввел состав себе, я понял, что начались побочные эффекты, не регистрируемые на животных. В первую очередь оказалось, что процессы старения работают в связке с человеческой памятью, и задерживая эти процессы наномашинами, я стал превращаться в маразматика. В теории уже через несколько дней я должен был провалиться в кому, но оказалось, что человеческий организм способен выжить в таких условиях, пользуясь подсознательной памятью. Именно из-за этого я не заметил никаких изменений у животных. Эта подсознательная память, мышечная память, интуитивная память. Оказалось, что она неизвестным образом работает вне биологических процессов. И, что значительно страшнее, оказалось, что она принадлежит какому-то другому существу. Я начал ощущать раздвоение личности по мере того, как разрушались привычные ассоциативные цепочки и вместо них мысли проваливались в какую-то невозможную глубь. Я понял, что это существо тоже видит, что происходит со мной. И оно ждет, когда я сдамся. Вчера я решил, что не позволю себе трансформироваться в… нечто. Я думал убить себя, но потом… потом я задумался, что это такое… задумался, что такое – ты? К чему ты стремишься? Видишь ли ты смысл в своем собственном существовании или ты просто спонтанный набор чистой воли? Считаешь ли ты себя всего лишь рукой бога или же ты готов назвать себя Человеком? Я хочу, чтобы ты сам принимал это решение каждый раз при подзарядке биороботов в твоем организме. И если ты хочешь жить вечно, только из одного страха умереть, то знай – тогда я тебя презираю. Значит моя вера… вера в то, что внутри у нас что-то есть… что-то, что есть смысл нести через время. Что-то достойное бессмертия. Значит, эта вера напрасна».

Запись отключилась, и паренек еще долго сидел на краю. «Где я? Кто я? Что я делаю?» – спрашивал он себя. И ответы не приносили удовлетворения. Он не помнил, какими мыслями руководствовался в прошлые свои визиты к маяку, но сейчас результат был очевиден.

Назвать себя человеком он не мог.

В конце концов, достаточно не перезаряжать наномеханизмы, и память снова начнет работать, записываясь, будто с чистого листа и оттесняя все дальше неясную подсознательную сущность.

Парень протянул руку к пробирке, готовый ее выбросить, и тут подсознание заработало.

Оно не сопротивлялось, не пыталось мешать. У него не было своего мнения или характера. Оно просто напомнило: «Джесс».

На дежурство вот-вот должен был выйти старший офицер «Оперона». Сонно протирая глаза, он проглядел последние новости, бросил взгляд на поверхность Промоса за иллюминатором. Еще не прошло послевкусие от кофе, а он уже слушал рапорт прошлого дежурного, думая лишь о том, как бы незаметнее подавить зевок.

Рапорт звучал обычно – без происшествий.

Офицер поставил электронную подпись в системе, подтверждая, что дежурство принято и наконец-то, убедившись, что остался один, зевнул. Его пальцы механически пробежались по интерфейсу, выполняя стандартные процедуры. Следуя этим нажатиям, «Оперон» выстрелил по Промосу. А потом еще раз и еще. Снаряд за снарядом. Равномерно и буднично.