Casual - Страница 44

Выехала со двора и включила дворники. Выключила.

Слезы застилали глаза, я вытирала их руками, держала руль, вытирала снова.

Я хотела быть маленькой девочкой. Я хотела к маме. Господи, как же я не хотела никуда ехать! Я устала. Скорее бы кончился этот кошмар!

Я останавливалась на светофорах, не замечая их. Я привычно обгоняла машины, даже не удосуживалась взглянуть на зеркала.

Я лила горькие слезы, и прохожие с интересом разглядывали меня через окно. А я разглядывала их — нет ли среди них краснощекого лица с белобрысым ежиком. Тогда эта пытка закончилась бы скорее.

Я свернула во двор Светланы в состоянии, близком к помешательству.

У ее подъезда стояла «скорая» и два милицейских газика.

Я поднялась наверх, не смея поверить в свое предчувствие.

В квартире были люди, в основном в форме или в белых халатах. На том месте, где стояла раньше Машкина кроватка, вернее — Сережина, белым мелом по ковролину был очерчен человеческий силуэт в причудливой позе. Неподалеку от него — сгустки томатной пасты, как в рекламе «Балтимор». Кровь, конечно.

— Кого убили? — спросила я всех сразу, и все сразу обернулись ко мне.

У меня попросили документы.

— Кого убили? — настойчиво повторила я.

— Судя по правам — Молчалин Владимир. А вы ему кем приходитесь?

— Жена. — Я начала рыдать в голос. Мне дали воды.

Я всхлипывала и завывала. Но мне становилось легче.

Я совершенно не беспокоилась о том, как выгляжу.

Эта была истерика. Я понимала это, но остановиться не могла.

Какая— то женщина в форме, с отвратительным цветом волос, успокаивала меня. Она гладила меня по спине, а я плакала, обнявшись с ней.

— Все образуется, — говорила она устало, — время лечит, поверь мне. У тебя все еще будет хорошо.

Я слушала ее и постепенно успокаивалась.

— Тебе есть куда поехать? — спросила она. Я кивнула.

— Ты езжай. А мы тебя потом вызовем, ладно? Через несколько дней.

— Ладно, — послушно согласилась я. Зазвонил мой мобильный.

— Ответь, — посоветовала мне женщина, — тебе лучше сейчас не оставаться одной.

— Алле. — Мой голос прозвучал глухо и равнодушно.

Это был Вадим.

— Где ты? — спросил он настороженно.

— На Бабушкинской.

Я кивнула женщине в форме и вышла вместе с телефоном.

— Какого черта ты там делаешь? — закричал он на меня, пожалуй, первый раз в жизни.

В отличие от него, я не стала бросать трубку.

— Тебя кто-нибудь видел? — спросил он через минуту своим обычным тоном.

— Да. Все, — ответила я немного капризно. За меня так давно никто не переживал, что я специально дразнила его.

— Давай пообедаем вместе? Нам надо поговорить.

Я согласилась. Через два часа на «Веранде».

Мы ели тартар из тунца и лосося. Потом я заказала бефстроганов с картофельным пюре. На десерт у меня был торт «Наполеон», который пекла то ли мама, то ли домработница одного из бывших учредителей «Дачи».

— А кто его убил? — спросила я Вадима. Он пожал плечами.

— Убийца. — Таким тоном, словно ответил на вопрос: «Сколько будет дважды два?»

Я внимательно посмотрела на него и промолчала. Конечно, Вадим мне ничего не расскажет. Ну и хорошо.

— Я не предполагал, что ты можешь оказаться там в такую рань.

— Я сказала, что я его жена. Он удивленно поднял брови.

— Не знаю, — я улыбнулась, — так получилось.

— Они будут тебя искать. Я, конечно, все улажу, но мне нужно время.

— О, боже! Опять? — Я чуть не подавилась картофельным пюре.

— Тебе лучше уехать. На месяц, на два…

— Какой ужас! — проговорила я потому, что подобные сцены видела в кино не однажды: «Вам необходимо покинуть город в течение двадцати четырех часов…»

Лично я никакого ужаса не испытала. Я позвонила в ЧОП, пока Вадим разговаривал с какими-то своими знакомыми.

— Снимай охрану! — весело объявила я.

— Поймали?

Я что— то пробормотала и повесила трубку.

— У тебя деньги есть? — поинтересовался Вадим.

— Есть.

— Позвони Дудиной. Сегодня пятница, не позже понедельника тебе надо улететь.

Дудина занималась организацией отпусков для всего Рублево-Успенского шоссе.

— Ты уверен, Вадим? — заныла я. Он ласково улыбнулся.

— Если будет совсем скучно — позвони, прилечу тебя развлекать.

Дудина сказала, что в выходные поставить визу нереально, а без визы улететь можно только на острова. Или в Турцию.

Я вспомнила про турецких аниматоров и отказалась.

— А в понедельник? Можно ведь утром поставить визу?

— В Европу — нет. Дорогая, это просто невозможно. Дай мне хотя бы три дня.

— Наташа, мне надо улететь в понедельник. Чтоб было тепло и самолет первым классом.

— Только это? Больше никаких условий? Я пожала плечами.

— Только это.

— Тогда улетишь. Собирай вещи. Вечером позвоню и скажу пункт назначения.

Вадим посмотрел на часы и извинился.

— Мне пора.

Я решила остаться. Заказать себе бокал красного вина и спокойно подумать обо всем.

Мы расцеловались с Вадимом, избегая смотреть друг другу в глаза. Я хотела сказать ему что-то хорошее, хотя бы просто «спасибо», но он не дал мне такой возможности: быстро развернулся и вышел, даже не помахав рукой на прощание.

Я позвонила водителю. Сказала, что они больше не нуждаются в охране. Он хотел спросить о чем-то, но по моему сухому тону понял, что вдаваться в подробности по телефону я не собиралась. Я от души поблагодарила его и извинилась за все неприятности, которые мы ему доставили.

Я уже попросила счет, когда сквозь стеклянную входную дверь увидела Лену под руку с Олежеком.

— Надеюсь, мы не соперницы? — шепнула Лена мне на ухо.

— Только если ты не претендуешь на титул «Московская красавица-2004», — ответила я, и Лена радостно рассмеялась.

Олег вызвался проводить меня.

— Я влюбился в твою подругу, — сообщил он. Я изобразила улыбку.

— Не волнуйся, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, — я про тебя ничего ей не расскажу.

Я кивнула. Он, наверное, ждал от меня подобного же ответного жеста, но я промолчала.

Интересно, где они познакомились?

Мне позвонил брат водителя. Сказал, что хочет поговорить и приедет в понедельник в офис.

— О чем? — вежливо спросила я.

— Ну, как… — он замялся, — вы же понимаете…

— Я не понимаю.

— Наша мама… она…

— Я улетаю в понедельник. Вам привезет деньги женщина по имени Алекс. Всего вам доброго.

— Я улетаю, — сказала я Алекс. — Надолго.

— Возьми меня с собой. — Она умоляюще посмотрела на меня.

— Я подумаю, — пообещала я.

Она по— дурацки щелкнула каблуками и радостно улыбнулась.

«Я улетаю», — подумала я и поняла, что эта мысль мне приятна.

Мне устроили пышные проводы.

Собрались все, кроме беременной Кати. Состояние здоровья ее мамы не улучшилось. Она умирала.

Олеся церемонно приглашала всех на свое венчание. В Иерусалиме. В православном храме, конечно.

Кира была без собаки, потому что от частых перекрашиваний у Блонди началась перхоть и ее невозможно было взять на руки.

Ее муж так и не вернулся. Кира мечтала о том мгновении, когда он снова появится в ее доме.

— Я дам ему по роже, — обещала Кира, — а потом ударю в пах.

Лена была счастлива своим новым романом с Олежеком. В ее ушах сверкали шопардовские сердца — его подарок в честь недели их знакомства.

Вероника наконец приняла своего мужа таким, каков он есть, и перестала расстраиваться из-за его частых отлучек. Также она перестала грозить ему разводом или милицией. Он в свою очередь перестал с ней драться.

Мы пили шампанское в «Грине» на Кутузовском. Ресторана дороже найти в Москве невозможно, но зато и публика соответствующая. У меня была золотая дисконтная карта — двадцатипроцентная.

— Девочки, у кого в Думе кто-нибудь есть? — спросила Вероника заплетающимся языком. — Нужен законопроект об управлении автомобилем с шестнадцати лет. В присутствии взрослых.