Casual-2: Пляска головой и ногами - Страница 34

– А там у всех почти аллергия! – радостно сообщил он. – Мы потом фигурки домой заберем! А когда будет можно – съедим!

– Ладно.

– Слепи маму, – предложил Александр.

– Ладно! – крикнул мой сын, убегая.

– А я ее съем! – договорил Александр громким шепотом, склонившись к самому моему уху.

– Почему у тебя нет детей? – спросила я.

– Значит, еще не встретил ту женщину, от которой хотел бы их иметь. – Он улыбнулся. – Или уже встретил.

– Ты куда?

– Пойду полеплю с ними. Обожаю шоколад.

Он вымазался в нем весь. Даже фартук – их выдавали всем желающим – не помог.

Рита отвела нас в служебную ванную и оставила от нее ключ.

Мы конечно же решили, что просто так смывать шоколад с рук – жалко.

– И расточительно, – уточнила я. Слизывая сладкую теплую массу с его пальцев.

– Это мое! – возмущался Александр, которому не доставалось почти ничего. Он целовал меня шоколадным поцелуем, и скоро я уже была такая же чумазая, как он.

Но мы обошлись практически без воды И без полотенец.

Когда через полчаса мы спускались вниз, ли» выглядели безукоризненно аккуратно.

Рита Лернер забрала ключ, не позволив себе даже намека на многозначительную улыбку.

Александр подарил мне цветы.

Антон внимательно изучал его.

– А ты даришь маме цветы? – спросил у него Александр.

– Нет… – растерялся мой сын.

– А что-нибудь даришь?

Антон пожал плечами. Обычно подарки дарили ему.

– Маме обязательно надо что-нибудь дарить, все время. И цветы, и всякие мелочи… Ты же мужчина?

– Мужчина. – Антон уверенно кивнул.

– А мужчина ты только тогда, когда женщина рядом с тобой чувствует себя женщиной Понимаешь?

– Понимаю.

– А знаешь ли ты женщину прекрасней, чел. твоя мама?

Похоже на объяснение в любви. Антошка сосредоточенно думал.

– Не знаю, – ответил он, не слишком уверенно.

Я укладывала его спать.

Он попросил у меня портрет Тимати.

– Можешь подстричь меня налысо? Как Тимати? – спросил он, обнимая застиранного медвежонка.

– Нет. Налысо – нет, – испугалась я.

– Почему? Я же мужчина.

– Все равно нет. Тебе надо подрасти.

– А если я подарю тебе завтра цветы?

– А если я выключу свет на ночь, раз ты такой большой?

– Нет! Не выключай!

– Вот видишь? Когда вырастешь настолько, что будешь спать без света, – тогда и поговорим.

Позвонил Алик.

– У меня нет визы! – кричал он в трубку.

– Какой? – не поняла я.

– Я в Марокко! Мне надо сойти на берег!

– И что? У тебя нет мультивизы? – Я ахнула

– Ну конечно нет! Я вообще-то летел в Гватемалу!

– А яхта?

– Они идут дальше вдоль африканского побережья. В Антарктиду!

– Ужас.

– Конечно, ужас! Я не хочу в Антарктиду! У меня вообще, кроме шлепанцев, ничего нет!

– Я что-нибудь придумаю. Нужны знакомые в консульстве. Не волнуйся, ладно? Прошу •тебя!

– Нет, я волнуюсь!

– Послушай, а как ты плыл две недели на этой яхте и даже не удосужился заглянуть себе в паспорт? На предмет визы? А?

– Тебе легко кричать на меня. Ты – в Москве.

– Я не кричу. Извини. Я что-нибудь придумаю.

– Обещай.

– Я постараюсь.

– Ты никуда не летишь? Лучше не надо.

Знакомство в консульстве оказалось у Ляльки. Причем она была последним человеком, которому я звонила по этому вопросу. Звонила уже без всякой надежды.

– Я в Танжере как-то месяц проторчала. У меня роман был. С одним арабом. Ну и консула, конечно, знаю. Он меня на все приемы приглашал, а то там знаешь какие все уродины?!

Мы приехали с ней к Черновым.

Ляля долго рассматривала фотографию черновского сына: смуглого, кудрявого в мелкий бес, любителя американских фильмов, травки и спортивных автомобилей.

– Ничего себе: голубые глаза! – воскликнула Ляля, и Чернова польщенно кивнула.

– А толку-то? Лучше бы в голове что-нибудь было. Из всех университетов повыгоняли, отец уже скоро плюнет на него.

– Есть что-нибудь вкусненькое? – Лялька открыла холодильник так, как будто была своим человеком в этом доме.

Чернова неодобрительно покосилась на нее

– Вряд ли.

– А давайте в «Марио» пойдем! Так хочется чего-нибудь такого… вкусненького.

– Я буду пасту, – радостно согласилась я. – У них там есть фиделлини с камчатским крабом, супер!

Лялька заказала филе «Россини» с утиной печенью и черным трюфелем.

– Давай бизнес делать? – предложила она. – Ты у нас уже бренд, так что с пиаром проблем не будет.

Вино всегда заказывала Чернова. И жалеть об этом нам еще ни разу не приходилось. Способность разбираться в вине, умение подобрать его к конкретному блюду так, чтобы подчеркнуть вкус и того и другого, – это так же, как стиль или чувство такта: или оно есть, или его нет.

У Черновой все это было.

Мы пили «Giorgio Primo Chianti Classico DOC CG» 2002 года от Fattoria la Massa.

– А какой бизнес? – поинтересовалась я. Просто так, чтобы поддержать разговор.

– Девочки, вы оценили вино? – обиделась Чернова. – Элтон Джон заказывал его для своей вечеринки после «Оскара».

– Круто, – согласилась Лялька. – Можно делать одежду.

– Да ну, все делают одежду. – Я подозвала официанта и попросила еще воды. – Мой доктор говорит, что надо пить воду, если пьешь алкоголь. Для сосудов.

– А мы будем мужскую! Тебе мужчины в чем нравятся? – Она разглядывала официанта.

Официанты в «Марио» одеты очень элегантно. И очень галантно улыбаются посетительницам.

Только официанты умеют так галантно улыбаться. Но не все. И не везде.

В «Марио» на Рублевке умеют.

– Мне нравятся мужчины в дорогих костюмах, – сказала Чернова. – Особенно надетых на голое тело.

– Ты имеешь в виду латиноамериканских мужчин? – уточнила Лялька. – Или наших, пузатых, волосатых?

– Давайте еще бутылочку закажем? – предложила я.

– Такого же? – спросил официант.

– Такого же! – закричали мы хором.

– Нужно что-нибудь необычное, для мужчин, – настаивала Лялька. – И очень простое, типа палочек для ушей.

– Например, суперпалочки для ушей! – предложила я. – Из чистого золота.

– Нет, наоборот, что-нибудь простое….– Вторая бутылка кьянти «Giorgio Primo» незаметно заканчивалась. – Как… ну, не знаю… прокладки! Почему есть прокладки для женщин и нет прокладок для мужчин?

– И мое радостное лицо на рекламе, – резюмировала я.

Нет, резюмировала Чернова. Она попросила счет.

– Я подписала договор, – сказала я Кате Она сидела на кровати, окруженная журналами и DVD-дисками.

– Я не могу здесь больше, – сказала моя подруга.

– Я отдала деньги. Надеюсь, все будет хорошо.

– Нет. Хорошо уже не будет.

Перестань. Знаешь, у водителей есть такая примета: отправляясь в дорогу, они представляют себе, как выглядит конечная точка. Понимаешь?

Катя задумалась. Скинула на пол журналы.

– А ты представляешь конечную точку?

Я пожала плечами.

– А я представляю. Только она не в фокусе почему-то, наверное, зрение совсем сядет! – Она рассмеялась, а я облегченно вздохнула.

– Хорошо выглядишь, – сказала я. – Похудела.

– Еще бы не похудеть! Меня тут трюфелями не кормят!

– А где твой? – Я словно только что заметила отсутствие в комнате Катиного стриптизера.

– Мой… – Она неопределенно взмахнула рукой.

– Что, поругались? – удивилась я.

– Да ты что? – засмеялась Катя. – Придет он скоро. Не волнуйся.

Журналисты как с цепи сорвались. На всех первых полосах было написано про то, что я «заработала свой первый миллион».

– Ч-ч-через по-по-полгода вы до-до-должны сдать мне в-в-вторую к-к-книжку, – сказала Графиня Вишенка. – А мы на-на-начинаем PR-компанию в по-по-поддержку вашего б-б-б-ренда. И з-з-знаете что?

– Что?

Оказывается, миллион долларов запросто умещается в целлофановый мешок.