Царство льда - Страница 5

Чтобы никто не возмутился, что «Геральд» обманывает читателей, редакторы прикрыли себе спины. Любой, дочитавший «Жуткий шабаш смерти» до конца (надежно погребенного на последних страницах газеты) увидел бы следующее примечание: «Само собой, вся эта история – чистой воды вымысел. В ней нет ни единого слова правды». И все же, утверждала газета, городские власти не думают о том, как действовать при возникновении непредвиденной ситуации. «Готов ли Нью-Йорк к такой катастрофе? – спрашивал «Геральд». – Казалось бы незначительные причины нередко приводят к величайшим бедствиям».

Беннетт по опыту знал, что до конца статью прочитают лишь немногие жители Нью-Йорка, и в этом он был прав. Тем утром, когда над бурлящим городом начали подниматься привычные облака угольного дыма, люди раскрыли утренние газеты – и тут же вспыхнул хаос. Встревоженные горожане осаждали пристани, надеясь спастись на маленькой лодке или на пароме. Многие тысячи людей, следуя «прокламации» мэра, целый день не выходили из дома, ожидая новостей о прекращении кризиса. Кое-кто зарядил винтовки и отправился в парк охотиться на сбежавших животных.

Даже самому наивному читателю должно было сразу стать очевидно, что эта статья – обман. Но в то время газетам доверяли гораздо больше, ведь еще не появилось ни радио, ни телефонов, ни скоростного транспорта, и горожанам было сложно отличить слухи от правды.

В последующих номерах история получила продолжение. Теперь «Геральд» сообщал, что сам губернатор Нью-Йорка, герой Гражданской войны Джон Адамс Дикс, вышел на улицу и пристрелил бенгальского тигра, которого забрал в качестве трофея. В существенно расширенном списке перечислялись остальные сбежавшие из зоопарка животные, включая тапира, анаконду, валлаби, газель, двух обезьянок-капуцинов, белого дикобраза и четырех сирийских овец. Медведь гризли вошел в церковь Святого Фомы на Пятой авеню и там, в центральном проходе, «набросился на плечи пожилой дамы и вонзил клыки ей в шею».

Редакторы конкурирующих газет пребывали в восхищении. «Геральд» обошел их не в первый раз, но почему же их репортеры даже не обмолвились о столь важном событии? Редактор отдела городских новостей газеты «Нью-Йорк таймс» ворвался в полицейское управление на Малберри-стрит и обвинил полицейских в том, что они отдали историю «Геральд» в обход его уважаемой газеты. На удочку попались даже некоторые работники «Геральд»: один из самых знаменитых военных корреспондентов Беннетта, очевидно не получивший служебной записки, тем утром заявился на работу с двумя огромными револьверами, готовый патрулировать улицы.

Как и ожидалось, конкуренты Беннетта обвинили «Геральд» в безответственности и распространении паники, которая могла привести к гибели людей. В редакторской колонке «Таймс» подчеркивалось: «Столь тщательно подготовленная история не могла появиться в печати без согласия владельца или редактора газеты, если, конечно, у этой странной газеты вообще есть редактор, что кажется довольно смелым допущением».

Но это праведное негодование не находило поддержки. «Звериная мистификация», как ее прозвали в народе, только привлекла к «Геральд» больше читателей. Она словно бы утвердила всех во мнении, что Беннетт держит руку на пульсе города и что его ежедневное издание не лишено юмора. «Этот инцидент помог, а не помешал газете, – заметил один из историков нью-йоркской журналистики. – Он дал горожанам тему для обсуждения и потряс публику так, как ее никогда прежде не потрясали. Общественности понравилась эта шутка».

Беннетту невероятно понравилась эта история – она до сих пор считается одной из величайших газетных мистификаций в истории. Статья даже достигла своей мнимой цели: клетки зверинца действительно починили.

Однако такого успеха, как при обнаружении Стэнли Ливингстона, добиться все же не удалось. Беннетт не перестал искать кандидата на роль столь же прибыльной саги. Его репортеры работали не покладая рук во всех концах света и охотились за следующей кассовой сенсацией. Его корреспонденты трудились в Австралии, в Африке и в Китае. Они описывали дебоши потускневших европейских монархов, шумные гулянки Уолл-стрит и перестрелки Дикого Запада. Они путешествовали по проходящему период реконструкции Югу и сообщали о всевозможных аферах.

Но больше всего Гордона Беннетта интересовал север. Он чувствовал, что там, под полуночным солнцем, скрываются гораздо более удивительные тайны. Закутанные в меха исследователи Арктики стали национальными героями – это были авиаторы, астронавты и странствующие рыцари своего времени. Люди с упоением читали истории о них. Беннетт чувствовал, что они представляют собой особый тип искателей приключений – ученых, миссию которых подпитывали темная романтика и отчаянное благородство. Будучи спортсменом, Беннетт не раз безрассудно шел на риск и на работе ожидал от своих репортеров того же. В этот героический век открытий Командор свято верил, что лучших корреспондентов следует отправить в ледяные пустоши вслед за отважными и одержимыми искателями этого Грааля.

Северный полюс. Макушка мира. Апогей, апекс, высшая точка. Этот регион так и манил к себе людей. Он возбуждал общественный интерес, оставаясь великой загадкой – столь же таинственной и неизведанной, как поверхность Венеры и Марса. Северный полюс был и физическим местом, и географической абстракцией – той точкой, где сходились все меридианы карты. Находясь на Северном полюсе, идти можно было по определению только на юг. Полгода там царила темнота, а полгода светило солнце. В некотором роде там замирала хронология, ведь на полюсе сходились все часовые зоны.

Эксперты понимали все это или хотя бы считали, что понимают. Но почти все остальное о Северном полюсе: лед там, земля или море, тепло там или холодно, влажно или сухо, пустынно или обитаемо, высятся ли там горы или змеятся лабиринтами тоннели к центру Земли, работают ли там законы гравитации и геомагнетизма – оставалось загадкой.

Эта загадка едва не свела Чарльза Холла с ума. Прежде чем отправиться в экспедицию на «Полярисе», он написал: «В нашем современном мире есть огромное слабое место, и этим местом является белое пятно на картах и глобусах, которое простирается примерно от 80° северной широты до Северного полюса. Лично мне становится стыдно при мысли о том, сколько тысяч лет назад Бог даровал человеку этот прекрасный мир – целиком и полностью, – но та его часть, где, должно быть, находятся самые интересные и удивительные чудеса, до сих пор остается неизведанной, будто она и не была создана».

«Полярная проблема», как ее порой именовали в прессе, превратилась в досадную, надоедливую одержимость. Людям нужно было знать, что находится там, наверху, причем интересовались этим не только ученые, но и общественность. Северный полюс, как выразился лондонский журнал «Атенеум», был «недоступным объектом из наших снов». Видный немецкий географ Эрнст Бем сравнил незнание человечества о том, что находится на полюсах, с неудовлетворенным любопытством домовладельца, которому хочется выяснить, как выглядит его мансарда. «Семья, конечно же, осматривает все комнаты своего дома, – писал Бем, – вот и человечество с самого начала хочет познакомиться со всеми землями, океанами и регионами планеты, дарованной ему в качестве места обитания».

В передовице «Нью-Йорк таймс» того времени слышится отголосок настроений Бема: «Человек не может смириться с существованием тайны, его не устраивает постоянный вопросительный знак на конце земной оси, ибо он не любит вопросы без ответов».