Царственный паяц - Страница 4

брошюру «Очам твоей души» (1912), далее следуют стихи, не включенные в сборник.

Оспорить авторское расположение стихов в брошюрах Северянина невозможно.

В «Громокипящем кубке» отразилась история «мещанской драмы» поэта-грёзэра,

охваченного порывом нового весеннего чувства и молодости. Он живет мечтами и

грёзами о прекрасной женщине. Разочарованный и обманутый в своих чувствах, герой

попадает с берегов форелевой реки и северного «одебренного» леса на площадь. Затем

возникает образ одинокого поэта — царственного паяца, который уходит с площади от

толпы и рыдает за струнной изгородью лиры. Невольно ощущается ироничность слов

«гения Игоря Северянина» об упоении своей победой и искренность намерения идти

«в природу, как в обитель, / Петь свой осмеянный устав».

Главной причиной успеха книги «Громокипящий кубок» была ее своевременность и

современность. Она вышла весной 1913 г., когда имя Северянина было уже известно:

футуристам удалось обратить на себя внимание. И хотя многие современники отделяли

Северянина от футуризма, но отдавали должное тому чувству времени, которое

проявилось в «Громокипящем кубке».

«Его поэзия, — заметил В. Ходасевич, — необычайно современна — и не только

потому, что в ней часто говорится об аэропланах, кокотках и т. п., — а потому, что его

9

душа — душа сегодняшнего дня. Может быть в ней отразились все пороки, изломы,

уродства нашей городской

жизни, нашей тридцатиэтажной культуры, “гнилой как рокфор”, но в ней

отразилось и небо, еще синеющее над нами» 14.

Вторая книга поэз Северянина «Златолира» вышла 4 марта 1914 г. (выдержала 7

изданий), третья - 28 января 1915 г. - «Ананасы в шампанском» (5 изданий), четвертая

— 14 апреля 1915 г. — «Victoria Regia» (4 издания), пятая и шестая — «Поэзоантракт»

и «Тост безответный» (соответственно 2 и 1 издание). Внимание критики к этим

книгам шло по убывающей, каждая последующая книга встречалась более прохладно,

чем предыдущая. Неровность успеха Северянина во многом зависела от того, что после

«Громокипящего кубка» поэт помещал в новые сборники все более ранние

стихотворения. Таким образом, создавалась обратная перспектива творческого пути.

Вместе с тем Игорь Северянин, вдохновленный успехом первой книги, в «Ананасах в

шампанском» усилил элемент смелой (и очень смелой) парадоксальности и

ухищрений, делавших книгу более трудной для восприятия читателей.

Орест Головнин (Р. Брандт), относившийся с большой симпатией к нашему

«поэзнику», в 1915 г. сочинил такую эпиграмму:

Войною отняты нам разные припасы:

Так, не дают вина, и редки ананасы.

О,

Северянин! Как ты мил:

Ты своевременно снабдил.

Назло стесненьям, думским и германским,

Нас ананасами с шампанским15.

В восприятии современников имя Северянина нередко ассоциировалось именно с

этой книгой. Николай Клюев в письме Есенину, написанному еще до личного

знакомства (датируется: «Август. 1915»), предостерегал его от соблазна легкой славы:

«Твоими рыхлыми драченами <слова из стихотворения Есенина «В хате»> объелись

все поэты, но ведь должно быть тебе понятно, что это после ананасов в шампанском

<...> ...и рязанцу и олончанину это блюдо по нутру не придет, и смаковать его нам

прямо грешно и безбожно. <...> Знай, свет мой, что лавры Игоря Северянина никогда

не дадут нам удовлетворения и радости твердой...»16. Спустя восемь лет, в конце 1933

г., одна из почитательниц поэта устроила ему в Белграде на десерт ананасы в

шампанском (5, 244).

14

Ходасевиг В. <Рец.> Игорь Северянин. Громокипящий кубок// Утро России. М.,

1913. 16 марта.

15

Головнин Орест (Брандт Роман). Эпиграммы Игорю Северянину [1915] // ОР

РГБ. Ф. 190. Изд-во «Мусагет». Кар. 58. Ед. 13.

16

Есенин и современность. СПб.; М., 1975. С. 239.

О,

критика — проспавший Шантеклер...

Еще до выхода «Громокипящего кубка» Северянин стал известен читающей

публике. В 1905 г. Игорь Лотарев был впервые отмечен на страницах «Петербургской

газеты» писательницей Н. А. Лухмановой, которая рассказала, что передала раненым

«на театре военных действий с Японией» 200 экземпляров брошюры Игоря Лотарева

«Подвиг “Новика"»17.

Однако вопрос о том, как к Северянину пришла слава, все же нуждается в

серьезном уточнении. По словам Северянина, это произошло, когда Лев Толстой

разразился «потоком возмущения по поводу явно иронической “Хабанеры", об этом

мгновенно всех оповестили московские газетчики во главе с С. Яблоновским, после

чего всероссийская пресса подняла вой и дикое улюлюканье, чем и сделала меня сразу

известным на всю страну!.. С тех пор каждая моя новая брошюра тщательно

10

комментировалась критикой на все лады, и с легкой руки Толстого, хвалившего

жалкого Ратгауза в эпоху Фофанова, меня стали бранить все, кому было не лень» (5,

85).

В стихотворении «Сувенир критике» (1914) Северянин восклицал:

Ах, поглядите-ка! Ах, посмотрите-ка!

Какая глупая в России критика:

Зло насмеялся над «Хабанерою»,

Блеснув вульгарною своей манерою.

(1, 567)

На самом деле все обстояло несколько иначе. Писатель И. А. Нажи- вин привез

брошюру Северянина «Интуитивные краски» в Ясную Поляну и 12 января 1910 г.

прочитал ее Толстому. Вскоре интересные подробности этого визита были изложены в

очерке Наживина «В Ясной Поляне»: «Много смеялся он <Толстой> в этот вечер,

слушая чтение какой-то декадентской книжки - и не то “Интуитивные звуки”, не то

“Интуитивные краски”, где, разумеется, был и “вечер, сидящий на сене", и

необыкновенная любовь какая-то, и всевозможные выкрутасы. Особенно всем

понравилось стихотворение, которое начиналось так:

Вонзим же штопор в упругость пробки,

И взоры женщин не станут робки...

<цит. с искажениями>.

Но вскоре Лев Николаевич омрачился.

17

Петербургская газета. 1905. 8 апр.

Чем занимаются!.. Чем занимаются!.. - вздохнул он. - Это литература! Вокруг -

виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них - упругость

пробки!»18.

Отрицательную часть отзыва Толстого с собственными комментариями вскоре

перепечатали многие газеты России, не упомянув, что это стихотворение особенно всем

понравилось.

И еще один штрих. В предлагаемой книге публикуются всего два письма Леониду

Андрееву. Но ясно, что таких писем было больше, а главное, из содержания этих писем

следует, что Северянин и Л. Андреев дружили еще в 1908 г., что называется домами (а

жили они, как известно, близко). Прислуга несколько раз в день могла носить письма от

одного к другому. Факты сами по себе значительные. Как вспоминали современники,

«общероссийскими знаменитостями в то время, если не считать доживавшего

последний год своей жизни Льва Толстого, были Максим Горький и Леонид

Андреев»19.

Следует отметить, что к 1910—1911 гг. Игорь Северянин познакомился также с

Александром Блоком, Николаем Гумилевым, Анной Ахматовой... В мае 1912 г. он

начинает пятый том «Критики о моем творчестве» - «критики бездарной, завистливой и

мною ослепленной» (письмо Богомолову от 8 мая 1912). 29 июля 1912 г. он пишет тому

же адресату: «Ежедневно получаю такую бездну вырезок и писем, что затрудняюсь

отвечать своевременно». ~

В самом деле, «в былые времена bon ton литературной критики требовал бранить

Игоря Северянина, - отмечал Роман Гуль в рецензии на книгу «Менестрель». — Его

бранили все, кому было не лень, и часто среди “иголок шартреза” и “шампанского

кеглей” в его стихах не замечали подлинной художественности и красоты. А она была: