Царица Прасковья - Страница 13
«Государыня моя, невестушка, царица Прасковья Федоровна, здравствуй на множество лет купно и с любезными детками своими!»
«Письма вашего величества чрез присланнаго вашего Никиту Иевлева исправно дошли, на которыя доношу. Об отправлении в Курляндию дочери вашей, ея высочества царевны Анны Ивановны, от его царскаго величества уже довольно писано к светлейшему князю Александру Даниловичу; и надеюсь я, что он для того пути деньгами и сервизом, конечно, снабдит, ибо его светлости о том указ послан. А когда, Бог даст, ея высочество в Курляндию прибудет, тогда ненадобно вашему величеству о том мыслить, чтоб на вашем коште ея высочеству, дочери вашей, там себя содержать; ибо уже заранее все то определено, чем ея дом содержать, для чего там Петр Бестужев оставлен, которому в лучших городах, а именно: в Либаве и Митаве всякие денежные поборы для того нарочно велено собирать. Что же в. в. упоминаете, чтоб для того всю определенную сумму на ваши комнаты на будущий на весь — год взять и на расходы употребить в Курляндии для тамошняго житья, что я за благо не почитаю, ибо я надеюсь, что и без такого великаго убытку ея высочество, дочь ваша, может там прожить: а к тому же я надеюсь, что, при помощи Божией, и ея высочество, царевна Анна Ивановна, скоро жениха съищет, и тогда уже меньше в. в. будет печали. Что же о Бестужеве, дабы ему не быть, а понеже оный не для одного только дела в Курляндию определен, чтоб ему быть только при дворе вашей дочери, царевны Анны Ивановны, но для других многих его царскаго величества нужнейших дел, которыя гораздо того нужнее, и ежели его из Курляндии отлучить для одного только вашего дела, то другия все дела станут, и то его величеству зело будет противно. И зело я тому удивляюсь, что в. в. так долго гневство на нем имеете, ибо он зело о том печалится, но оправдание себе приносит, что он конечно учинил то не с умыслу, но остерегая честь детей ваших, в чем на него гнев имеете (?). Что же изволите упоминать, чтобы быть При царевне Анне Ивановне Андрею Артамоновичу (Матвееву) или Львову, и те обязаны его величества нужными и великими делами. А что изволите приказывать о пажах, чтоб взять из школьников русских, и я советую лучше изволите приказать взять из курляндцев, ибо которые и при царевне Екатерине Ивановне русские, Чемесов и проч., и те гораздо плохи».
«О деревне в Рижском уезде для тамошняго бытия вашего Величества со временем у его царскаго величества просить я буду, и о том не оставлю вашему величеству доносить впредь, ибо еще время на то будет; однакож и ныне писала я от себя к губернатору рижскому, чтоб вашему величеству в рационах на вашу конюшню чинить всякое вспоможение. О прочем довольно писали мы с Авдотьей Воейковой, также и словесно приказывали с Васильем Федоровичем (Салтыковым)»[59].
Царице Прасковье непременно хотелось окружить Анну лицами, выбранными ею самой, более или менее близкими, вроде А. А. Матвеева или Львова; но устроить падение Бестужева было делом невозможным: государь привык к его расторопности и управлял через него всеми делами Курляндии. Царевна Анна была герцогиней только по имени, а отнюдь не по власти; самые мелкие потребности не только герцогства, но и владетельницы его удовлетворялись не иначе как с разрешения государя: так, например, доставка Анне некоторых припасов, содержание ее двора, содержание войска, устройство ее дома, оранжерей, даже часть туалетная, мелкие долги и пр. — обо всем этом Бестужев должен был относиться к Петру и ждать его повелений[60].
Поселение царицы в Митаве при дочери не состоялось. Надо думать, что содержание такой большой семьи, какова была у Прасковьи, с ее двором, показалось бы очень обременительным для курляндских чинов, либо — и последнее вернее — сама Прасковья не пожелала перебираться на житье в немечину, притом к дочери, которую она, как оказывается из некоторых фактов, любила менее других. Тем не менее нелюбимая дочь, с позволения дяди, довольно часто навещала мать. Таким образом, 1714–1715 гг. герцогиня Курляндская гостила у матери и только в марте 1716 г. должна была, по приказанию государя, вернуться в свою резиденцию. В это время Петр, в бытность свою в Курляндии, устроил ее дела, заставил курляндских обер-ратов утвердить за герцогиней назначенные ей деревни и желать, чтоб она поскорей к ним приехала[61]. Не устраняя нужного ему Бестужева, государь сделал, однако, уступку своей невестке, назначив к Анне гофмейстериною — госпожу Матвееву[62]. Великий государь распоряжался иногда очень круто относительно своей племянницы: в 1718 г. она вновь гостила в Петербурге; Петр нашел нужным ее пребывание в Митаве и письмом из Москвы от 26 февраля 1718 г. повелел Меншикову немедленно отправить Анну в Курляндию[63]. Гораздо мягче распоряжался он через жену относительно Прасковьи. Царица гостила некоторое время по вдовстве Анны в Риге, скучала, желала вернуться в родимое Измайлово и просила на то разрешения. Просьба пошла на имя Катерины Алексеевны, и от имени последней, не без ведома царя, прислан был довольно деликатный отказ. Для видов государя нужно еще было пребывание Прасковьи в Риге, и вот секретарь, от имени его жены-царицы, пишет:
«Милостивая государыня, моя невестушка, Прасковья Федоровна, здравствуй на множество лет купно и с детками своими, моими дорогими племянницами, царевнами Екатериною Ивановною, Анною Ивановною, Прасковью Ивановною».
«Письмо вашего величества я получила, за которое благодарствую и доношу, что по тому письму о отбытии вашем из Риги я просила, на что получила ответ, что то исполнится. Однакоже ныне еще некоторое время извольте там побыть, и хотя я верю, что тамошнее житье вашему величеству есть не безскучно, паче же убыточно, однако уже малое время там извольте пожить, и прошу ваше величество, чтоб не имели в том прискорбности. Также известилась я, что ваше величество имеете нужду в деньгах, того для доношу: извольте ваше величество на тамошние свои домовные расходы деньги брать у Бестужева, коликое число потребно».
«Письма твои ровно три до меня дошли, за которыя вам благодарствую, и объявляю вам, что хотя я довольно о том просила, о чем вы ко мне писали, но не могла на то решения получить; однако не извольте о том быть печальны, но некоторое время обождите, ибо нынешнее время до того не допустит, а после, когда Бог даст добрый случай, потщуся то вам исполнить»[64].
Заботливый монарх, повелевая невестке быть там, где он находил то нужным, не считал полезным входить с ней в переписку относительно предположений о новом браке Анны. Брак этот входил в политические планы государя на счет ближайшего подчинения Курляндии России, а в эти планы[65] не могла, да и не дерзала, вмешиваться старушка. Вследствие различных обстоятельств, планы расстраивались; расстраивались предположения и «концепты» нового супружества. Так, не исполнились переговоры о браке Анны с Иоанном Адольфом, герцогом Саксенвейсенфальским[66], а вслед за тем не состоялся договор и две ратификации о супружестве племянника короля Прусского, Фридриха Вильгельма, маркграфа Бранденбург-Шведского.
Впрочем, нельзя сказать, чтоб царевна Анна, любя обязательного Бестужева, сама бы не желала законного брака. Напротив, в письмах своих то к Екатерине, то к Петру она не раз заявляла желание отдать руку тому, кого благоволит назначить дядюшка. Причина такой покорности для нас делается совершенно понятной, когда мы начинаем ближе присматриваться к жизни царевны-герцогини. Эта жизнь мало представляла для нее отрадного. С одной стороны, полнейшая зависимость от сурового дяди, невозможность куда-нибудь выехать и что-либо сделать без его разрешения; с другой — недостаточность содержания, его не хватало при ее неумении вести хозяйство; наконец, беспрестанная воркотня, упреки да брань матушки, как в письмах, при разлуке, так в устных беседах, при свиданиях, — все это преследовало, все тяготило, все отравляло жизнь царевны Анны Ивановны.