Царевна-Лягушка (СИ) - Страница 22

- Да, милый, да. И помог ему все это в подполье сохранить и размножить этот самый генерал, Гавриил Григорьевич. Это он, с помощью, конечно, изобретений Кощея, смог все это уберечь от чужого служебного интереса... Но мы с тобой все это исправим.

- Послушай, а у тебя какой интерес? - вдруг отрезвел я от этого "мы". - Какой у тебя интерес Кощея в Кащенке заточить? И вообще, как это я так совершенно случайно к тебе попал? Скакал, скакал по лесу в разные стороны, потом наткнулся на грибника таджикской национальности, и после этого здрасте вам, пожалте пирогов и гуся лапчатого половинку откушать? Отвечай, старуха, кто другую половину гуся съел? Или тебе ее с дачи Кощеевой прислали? И вообще, как вас называть? Какое, короче, у вас звание?

- Звание у меня старший батальонный комиссар, оно к подполковнику приравнивается. Но получила я его не в шарашке Кощея, а во время обороны города Киева. А полгуся, полгуся съел...

- Это я съел полгуся, - раздался сзади знакомый голос.

12.

Конечно же, это был Серый. Когда Люди Гавриила Григорьевича меня вязали, он успел выскочить в окно, и был таков, то есть побежал к ведьме Екатерине Федоровне, вместе с Викой руководившей в институте зверским подпольем.

После того, как волк покончил с остатками пирога и гуся (к моей радости от горилки с последующими опятами он отказался), я узнал, что Екатерина Федоровна была давней знакомой Кощея. Они познакомились в октябре 1946-го года в кабинете Лаврентия Берии после того, как последний своим приказом назначил подполковника Екатерину Федоровну Муромскую заместителем Кощея по политической работе. До приснопамятного 1953-го они ладили. Однако после смерти Сталина их отношения политизировались, и они расстались через суд, проговоривший Екатерину Федоровну к десяти годам лагерей за разглашение государственной тайны плюс подрывную деятельность в пользу государства Израиль. Нос и в то время, у нее, в общем симпатичной, был великоватым, да и по-еврейски чувственные губы сделали свое дело. На первом же году оговоренная потомственная русская ведьма поклялась отомстить Кощею, и не просто отомстить, а посадить его в Кащенко до скончания веков. Освободившись в 1954-ом году, Екатерина Федоровна вернулась к своей деятельности, то есть вновь стала санитарной ведьмой. В период с 1954-го года до конца перестройки она извела около 150 ответственных партийных и государственных деятелей, в том числе из высшего эшелона власти. В числе ее жертв были Хрущев Никита Сергеевич 1894-го года рождения, Первый секретарь ЦК КПСС и член Президиума ЦК КПСС, Первый секретарь МГК КПСС Гришин Виктор Васильевич 1914-го года рождения, член КПСС с 1939-го года, Пуго Борис Карлович, кандидат в члены Политбюро и министр внутренних дел. Однако до Кощея ведьма добраться не смогла - тот чувствовал ее на расстоянии и к себе не допускал.

Сухо все это мне рассказав, Екатерина Федоровна посмотрела ласково, и я понял, что, наконец, узнаю, где Вика и как ее освободить.

И угадал. Волк, подмигнув мне, вышел из комнаты и через минуту вернулся с видеокассетой. Старуха вставила ее в видак, включила, и я из-под куста орешника увидел просторную лесную поляну. Посередине ее стоял аккуратный дом с мезонином и черепичной крышей. Он, новенький, европейской постройки, выглядел бы мечтой любого персонального пенсионера, если бы не окна, забранные железными решетками и не конура у крыльца. Конура была такого размера, что казалась обиталищем медведя. Рядом с ней стоял таз, полный кусков мяса. Тут дверь дома открылась, и на пороге появился высохший и прямой, как спичка, старик. Я понял, это - Кощей. Постояв, обозревая поляну, он закрыл дверь на ключ, спустился с крыльца, и пошел к стеклянной теплице, ранее мною не замеченной.

- Он там репу выращивает, - сказала ведьма, сглотнув слюну. - Особенную репу. Съешь килограмм - десять лет жизни прибавится, съешь другой, еще десять.

- Килограмм репы прибавляет десять лет? - перевел я глаза на старуху?

- Да. Если правильно ее вырастить и съесть.

- А Вика в этом доме? - спросил я, решив при случае поживиться этой чудодейственной репой.

- Да, она в этом доме, - ответил мне волк. - И мы должны ее оттуда вытащить.

- Так пошли? Соскучился я.

- Что толку? Дом этот с теплицей Кощей охраняет, как зеницу ока. Вон, посмотри.

Я посмотрел на экран телевизора и увидел обитателя конуры у крылечка. Он, стоя на четвереньках, ел из тазика сырое мясо.

Это было огромное существо человеческого вида. Огромные, густо поросшие волосом руки-лапы, короткие мощные ноги-лапы делали его похожим на большую собаку. А две, росшие из плеч головы с длинными тонкими шеями, на - дракона.

- Это Филя, - сказал волк уважительно. - Таких вокруг дома семь. Злые как собаки. Смотри, сейчас они схватятся.

И действительно, головы, не поделив последнего куска мяса, стали ожесточено драться.

Часть третья.

1.

Кощей сидел в кресле, страшными своими костистыми дланями обхватив корзину с ядреной репой. Помутившиеся его глаза, глаза Ивана Грозного, обхватившего только что убитого сына, страшно смотрели на Екатерину Федоровну, смотрели на бывшую жену, пришедшую за расплатой. Та же смотрела на него, как на гадину, которую предстоит раздавить. Которую можно раздавить, лишь преодолев брезгливость.

Не сумев ее преодолеть, женщина села напротив. Кощей сжал корзину сильнее. Ивовые прутья хрустнули.

- Я дам тебе репы,- плаксиво сказал Кощей. - Одну...

Ведьма покачала головой:

- Репы мне не нужно. Мне нужен ты.

Двусмысленность фразы разжала руки злодея.

- Я? Я нужен тебе?!

Екатерина Федоровна улыбнулась. Нечаянная двусмысленность фразы ее тронула. Она задумалась. Нужен ли ей Кощей? Вгляделась. Увидела шрам на щеке. Он появился семьдесят лет назад. Лунной ночью, когда они, молодые и влюбленные, мялись в подворотне, их окружили уличные хулиганы. И Кощей с ними отчаянно дрался, и победил. Екатерина Федоровна вспомнила чувства, приподнявшие ее к небу, сделавшие ее невероятно счастливой, чувства, влившиеся в нее сладостным потоком, когда он, радостный, сильный, победивший, подошел к ней, опустился торжественно на одно колено и предложил стать его супругой. А она, не ответив, присела рядом, приложила губы к ранке, оставленной кастетом. Да, приложила губы к ранке...

Екатерина Федоровна прикрыла глаза. Прикрыла глаза, почувствовав во рту вкус крови, услышав будоражащий запах разгоряченного мужского тела, подсознанием увидев щетину, настойчиво царапавшую нежный ее девичий подбородок.

Корзина вывалилась из рук Кощея. Репа рассыпалась.

- Катя... - заплакал он. - Катя, зачем мы жили?.. Зачем мы живем?..

Они задумались. Кощей увидел себя молодого, охваченного идеей сделать человека независимым от природы, от дяди Сэма, от химического оружия, от ядерной бомбы, от озонных дыр, от всемирного потепления. Он вспомнил, как бежал от молоденькой своей жены, чтобы подумать в одиночестве о возможности клонирования верблюдов, как опустил глаза, когда Гавриил Григорьевич предложил ему выбрать науку или 57-ю статью на пару с Катей...

Катя увидела отца. Вспомнила, как он говорил перед смертью, что убийство злодея - это все равно убийство, и потому не надо их убивать, а надо делать так, чтобы дети вырастали в любви, и тогда злодеев не нужно будет искоренять. Она вспомнила, как, любя Коленьку Кощеева, она продолжала чувствовать свое "предназначение", и потому в сердце ее места для любви не хватило, и часть ее не уместилась, и ее неполной любви не хватило, чтобы удержать глаза Коли. И он опустил их, он ушел.

Вспомнив это, они посмотрели друг на друга, и глаза их соединились невидимой артерией.

- Давай, вернемся? - сказал он.

- Куда? В прошлое?