Царетворец. Волчий пастырь (СИ) - Страница 67
Место силы может быть разным, в зависимости от задач и настроения: сейчас окружение, наполненное силой леса, определенно бодрило и настраивало на серьезный разговор, отметая лишние эмоции. Ну, почти отметая – то и дело приходилось мне заставлять себя вернуть взгляд на лицо Веры, а не смотреть на виднеющиеся над самой линией воды крупные соски высокой груди. Но это точно не ментальная атака: все же царица леса больше человек, чем дриада, и между нами больше не стоит барьер нечеловеческой сущности. Просто красивая женщина, и я как эстет не могу не…
– Не влюбился? – первым делом поинтересовалась Вера, когда я наконец занял место напротив – устроившись так, что наши ноги под водой переплетались. Сама она просто расположилась так, что иначе мне было удобное положение не принять.
– В кого? – машинально переспросил я.
– Жаль, – в моем вопросе Вера услышала и ответ.
Только сейчас я понял, что речь шла про ее дочь Цветану, в объятиях с которой я пришел в себя совсем недавно.
– Жаль, очень жаль, – расстроенно покачала головой Вера. – Это весьма усложняет дело… но мы справимся и без этого. Обязательно справимся. Знаешь почему?
– Почему?
– Потому что у нас нет иного выбора, – усмехнулась царица леса. – Джессика Агилар де Лариан, – предваряя мой вопрос, тут же произнесла она даже без перехода паузы между интонациями.
– Дженнифер, – машинально поправил я.
– Джессика, – сделала ударение на имени Вера.
– Что Джессика? – совсем не понял я нового направления беседы.
– Невеста твоего двоюродного деда, Доминика Веспасиана де Рейнара, – соблюдая приличия, Вера не сказала прямо, что знает обо мне «то, о чем не принято говорить вслух».
– Я не очень хорошо знаю своего двоюродного деда… – осторожно произнес я, еще не понимая, в какую сторону намек и куда нас с царицей леса ведет этот разговор.
– Зато я, – улыбнулась Вера, – очень много слышала о Черном волке де Рейнаре. И многое могу тебе о нем рассказать.
– Было бы интересно послушать, – осторожно произнес я, так и не понимая куда и зачем ведет Вера эту беседу.
– Доминик Веспасиан де Рейнар – варгрийский аристо, избранник триединой девы-богини Морриган. Детство и юность провел в двух местах – воспитывался во Врангарде среди варгрийских всадников, после отправился в Равенну на Светлой стороне Европы, где учился в Императорском лицее среди представителей второго и первого сословия. Едва закончив лицей, пользуясь годом свободы перед посвящением в Сиянии, молодой Доминик принялся безудержно кутить – как в высшем, так и в низком обществе. Юный варгриец, ворвавшись в общество, буквально покорил и влюбил в себя весь высший свет Европы… вернее его прекрасную половину. Благодаря привлекательной внешности, обаянию, которое в обществе леди характеризовали как хищное, он влюблял в себя первых красавиц Европы, как Светлой, так и Темной. Однако сердце Доминика оставалось холодным, и даже многочисленные разбитые сердца прекрасных дам совершенно не трогали Черного волка.
В ответ на взгляд Веры я только плечами пожал. Ну, была такая страница в жизни Доминика Веспасиана, глупо отрицать.
– Слившись в яркий калейдоскоп, минул ровно год до его совершеннолетия, после бурного празднования которого Доминик де Рейнар совершенно неожиданно для всех отправился в Корпус Спарты. Изменение в характере действий Доминика оказалось столь резким, что до сих пор заставляет задуматься архивариусов и хронистов-историков о причине такого его решения.
Вера, вновь сделав паузу, очень внимательно на меня посмотрела. С явным вопросом. Я сейчас, на самом деле, мог ей рассказать причину. Но просто не уловил ожидающую паузу от Веры, потому что наблюдал за ее грудью. То появляющейся, то частично исчезающей под водой. И глядя на манящие полушария, я вдумчиво пытался понять, есть ли в мою сторону сейчас ментальное воздействие, или возникшее подсознательное желание притянуть царицу леса к себе – мое и только мое, сформированное лишь окружающей обстановкой и ощущением касания ее голых бедер под водой.
Вера между тем, увидев, что рассказывать и комментировать ей сказанное я никак не собираюсь, продолжила:
– После получения офицерского патента Корпуса, за время службы в действующей армии, Доминик Веспасиан побывал в разных должностях и ипостасях – от командира рейдовой группы спартанцев в Диком поле до Первого советника Императора по военным вопросам. Курсируя между Септиколией и Римом, между Юпитером и Европой, Доминик, как казалось, был везде – и на полях сражений с демонами, и в дворцовых залах высшего света. И после очередного возвращения от двора в действующую армию, после участия в печально известной военной экспедиции в Большой Шрам Разлома, Доминик покрыл себя лаврами героя – именно ему обязаны жизнью остатки разгромленного экспедиционного корпуса Империи.
«Да-да, было такое» – подняв глаза, кивнул я, встретившись со взглядом Веры. Но когда она снова начала говорить, мой взгляд вновь невольно опустился вниз, скользнув по шее и плечу вниз, на границу воды и изменяемой под ее воздействием формы груди.
– Поражение, только благодаря ему, не превратилось в катастрофу, а получивший тяжелые ранения герцог Доминик де Рейнар был отправлен в Рим для поправки психологического и физического здоровья. И в этот свой визит в столицу Доминик встретился с Джессикой Агилар де Лариан. Знаковая встреча: история любви Доминика и Джессики послужила основой для тринадцати визиофильмов, семи сериалов, и двадцати девяти книг по мотивам – это если не считать произведения с меткой «очень откровенно», запрещенные к общественному показу и распространению. Романтическая сказка самой яркой пары Империи, как их называли, закончилась с неожиданной смертью Доминика Веспасиана от рук брата, Десмонда Веспасиана. По официальной версии Десмонд убил Доминика на дуэли, по неофициальной – ударил его зараженным красным лириумом мечом в спину…
Слушая и отстраненно воспринимая озвучиваемую Верой информацию, я уже думал о том, что никогда раньше не вел переговоры с владетелями земель и народов сидя обнаженным в небольшой купальне Места Силы и соприкасаясь телами. Подобная отстраненность (параллельно с вниманием касания взгляда то появляющейся, то исчезающей под водой груди Веры) помогала мне сосредоточиться на том, чтобы за плетением слов царицы леса вычленить что-то важное. А что-то крайне важное в словах Веры определенно было. Что-то такое, за что платят не золотом; что-то, что просто не имеет объявленной ценности.
– …и до сей поры герцог Доминик Веспасиан де Рейнар является одним из самых неоднозначных мужских образов во всей истории Римско-Септиколийской империи. Его тяга перемене мест, показательная скука и презрение к опасности, не замечаемая им любовь самых завидных невест Империи, яркий роман с Джессикой Агилар и прочая, и прочая, будоражат умы хронистов, писателей и сценаристов, заставляя раз за разом почти каждого творца идти в Императорское Министерство культуры за высочайшим одобрением субсидии для создания очередной книги или визиофильма о Доминике.
Хм. Вот кстати: раздел популярного искусства я как-то упустил за два месяца добровольного заточения в особняке. Так что эта озвученная Верой информация стала для меня не то чтобы откровением, но некоторым сюрпризом. О том, что обо мне и Джессике снимали фильмы и писали книги я знал, конечно, но не знал, что это происходило и происходит в таком масштабе.
– И только несколько человек во всем мире знали, что за маской скучающего повесы, меняющего должности и ипостаси как перчатки, скрывается вполне определенное желание. Желание… получить новые знания о старых вещах. Вся твоя… прости, вся жизнь Доминика Веспасиана была посвящена лишь одной цели: поиску одного-единственного знания. Я права?
– Да, – ответил я, даже не сильно задумываясь. Потому что не видел смысла сейчас утаивать это от Веры.
– И у меня, – удовлетворенно кивнула царица, – есть для тебя это, и не только это, знание. Да, и чтобы два раза не вставать. Еще, за сегодняшнюю помощь словом и делом на совете, я готова уступить тебе принадлежащий мне долг.