Царь.2 (СИ) - Страница 12
- Благодарю вас, - прокричал Владиславу командовавший наемниками капитан, - если бы не вы, мы бы остались там все!
- Почему он так кричит? - удивился принц, глядя на окровавленного немца.
- Кажется, он потерял слух, - пояснил кто-то из солдат поддерживающих своего командира.
- А где ваши мушкетеры? - спросил не отстававший сегодня ни на шаг от своего приятеля Казановский.
- Там, ваша милость, - махнул рукой немец в сторону русских редутов, - мало кто из них смог вернуться из этого пекла.
Когда гусары и уцелевшие пикинеры отошли, взбешенный коварством московитов де Мар снова приказал открыть огонь по, казалось бы, уже подавленным редутам. Побаивающиеся его крутого нрава пушкари споро заряжали свои орудия и посылали в сторону неприятеля ядро за ядром. Однако на этот раз, русская артиллерия не стала молчать, а принялась энергично отвечать. Несмотря на то, что калибр орудий у нее серьезно уступал монстрам де Мара, их было значительно больше и скоро они просто засыпали польские позиции своими снарядами. Импровизированный бруствер из заполненных землею мешков не смог долго сопротивляться такому напору. Вскоре от него остались одни воспоминания, а русские ядра покалечили нескольких пушкарей. Наконец, одно из них угодило прямо в готовую к выстрелу пушку и разбило ей лафет.
- Что вы стоите, канальи? - вызверился француз на прячущихся от обстрела польских пехотинцев. Немедленно восстанавливайте шанцы, иначе мы не сможем вести огонь!
Впрочем, русская стрельба тоже скоро стихла и над полем боя застыла напряженная тишина.
- Кажется, у них все-таки не хватает пороху, - немного сконфужено сказал гетману королевич, когда они с Казановским вернулись на холм.
- Думаю - да, - тут же согласился с ним Ходкевич, - в противном случае они раскатали бы вас и ваших людей. Вы заметили что московитская картечь летит гораздо дальше обычной?
- Разве? - Картинно удивился фаворит, - мне, право же, так не показалось.
- Какие у вас потери? - не принял его тона гетман.
- Они совсем не велики, три товарища убиты, двое ранены, однако смогли удержаться в седле. Под несколькими пали лошади, но в целом...
- Ясновельможный пан, - едко прервал его Ходкевич, - я прекрасно знаю, как составляются отчеты о потерях, но мне нужно знать истинное положение дел. Сколько вы всего потеряли в бою, включая пахоликов, почтовых и всех кто бы с вами ни увязался!
- Более полусотни, - тяжело вздохнул Владислав.
- Мои гусары под Клушиным потеряли меньше!
- Но герцог вывел в поле кавалерию и почти истребил нашу пехоту!
- Вы все правильно сделали, ваше высочество, - смягчился гетман, - однако же, вам следовало послать на помощь пехоте не гусарские, а казачьи хоругви. После того как они прогнали рейтар их можно было бы спешить и еще раз атаковать. Возможно, эта попытка стала бы более удачной.
- Но это и сейчас не поздно, - оживился королевич. - тем паче что пушки мекленбургского дьявола снова замолчали.
- Мы так и сделаем, но при одном условии.
- Каком же?
- Вы останетесь здесь и больше не полезете в драку.
Чуть в стороне за боем с интересом наблюдала до крайности странная группа. Трое из них были одеты по-европейски, и наблюдали за боем в зрительную трубу по очереди передавая ее друг другу. Чуть поодаль сидел краснолицый толстяк, в довольно замызганном кунтуше поминутно прикладывавшийся к баклаге, а рядом с ними двое молодых людей одетых как шляхтичи.
- А что пан Мондье, - отвлек переговаривавшихся между собой французов толстяк, - ведь, пожалуй, эти разбойники разбили пушки пана де Мара?
- Сколько раз вам говорить, месье Криницкий, - немного раздраженно отозвался старший из них, коверкая польские слова, - мое имя есть де Бессон! Впрочем, вы правы, артиллерия месье де Мара пока что приведена к молчанию.
- Посмотрите, - воскликнул один из шляхтичей оказавшийся Яном Корбутом, - наши строятся для новой атаки!
- Держу пари, - буркнул в ответ один из французов, - что это наступление кончится тем же!
- Месье Бессон, - второй шляхтич обратился к французу таким мелодичным голосом, что всякий признал бы в нем все еще одетую в мужской наряд прекрасную панну Агнешку, - как вы думаете, наши одержат верх?
Француз фыркнул про себя от наивности вопроса, однако дамам полагается отвечать учтиво и называвшийся себя де Бессоном сын парижского бакалейщика, слегка поклонившись, ответил:
- Видите ли, мадемуазель, очевидно, что у герцога Иоганна Альбрехта весьма сильная позиция. К тому же им удалось ее недурно укрепить и вместе с тем замаскировать. Держу пари, что гетман пошел в атаку, не подозревая о том что именно встретят его войска.
- Вы полагаете, что победят московиты?
- Я так не сказал, однако, у них очень сильная артиллерия. Я бы даже сказал совершенно неожиданно сильная. Вряд ли где в Европе есть армия в которой столько полевых пушек, и к тому же их умеют так ловко использовать.
- А если у них кончится порох?
- В этом случае, войска королевича, несомненно, одержат верх, - отозвался француз и тут же добавил вполголоса, - боюсь только, что если дела пойдут таким образом, то солдаты у поляков кончатся раньше, чем порох у герцога.
Однако панна Карнковска больше не слушала его и, совершенно успокоившись, наблюдала за боем. Тем временем умильно улыбавшийся Криницкий отозвал в сторону Корбута. Надо сказать, что, судя по внешнему виду, дела у Янека пошли в гору. Возможно, старый пан Теодор Карнковский проявил щедрость к бывшему слуге спасшему его дочь, а может случилось еще какое чудо, а только кунтуш на парне был новый, равно как и сапоги с шапкой. Эфес его сабли блестел серебром и вообще он производил впечатление человека зажиточного.
- Ты что-то хочешь сказать, пан Адам? - спросил молодой человек у толстяка.
- Посмотри туда, дружок, и скажи мне, что ты видишь?
- Где? Ах там, это гусары строятся для атаки.
-Да, я тоже так подумал, - покивал головой Криницкий, - а чьи это флаги над ними.
- Гетманские.
- Стало быть, это наши литовские гусары, - задумчиво проронил старый забулдыга.
- Не пойму я, к чему ты клонишь?
- Янек, ты ведь мне как сын, - начал тот издалека, - я ведь всегда к тебе хорошо относился.
- Я знаю, пан Адам, и очень благодарен тебе за твое участие. Да что говорить, даже с этим разбойником Михальским ты меня познакомил и хотя я и чуть не погиб, но если бы не плен я бы не повстречался снова с панной...
- Ну вот, опять свернул на свою Агнешку, - с досадой прервал его толстяк, - я ведь тебе о серьезных делах толкую!
- Хорошо-хорошо, слушаю тебя.
- Ты знаешь, что оба сына пана Замостского служат в хоругви пана гетмана?
- И что с того? - нахмурился Корбут, которому было неприятно упоминание об отчиме и его сыновьях.
- Там сейчас будет жарко, - неопределенно проронил Криницкий, явно намекая на поле боя.
- О чем ты?
- Да ни о чем, а только на войне всякое случается. К тому же пан Замостский стар и других наследников у него нет.
- Господи Иисусе! - Перекрестился Янек, - уж не хочешь ли ты сказать...
- Я хочу сказать, что тебе нет ни одной причины переживать за пана Замостского и его отродье, а вот если Господь или дьявол приберет их черные души, то имение останется выморочным и ты сможешь вернуть себе и свой фольварк, а может и еще что-нибудь в придачу.
- Зачем ты так говоришь, конечно, они дурно обошлись со мной, но, видит бог, я не желаю им зла.
- Тебе бы ксендзом быть, - пробурчал пан Адам, - а не шляхтичем. Неужто ты хочешь всю жизнь провести, прислуживая другим? Верни ты свой фольварк, ты смог бы жениться на хорошей девушке и завести семью. А я бы на старости лет нянчил твоих ребятишек и благословлял бы судьбу пославшую мне... ты ведь не оставишь без куска хлеба старого друга?
- Ну конечно нет, а только об этом рано говорить, фольварка то у меня еще нет. Хотя, послушай, будь у меня состояние, я мог бы посвататься к панне Агнешке...