Царь пустыни (СИ) - Страница 1

Мягкие шаги старого чародея утопали в тишине просторных залов, коридоров и лестниц. Облачённая в простую тёмную мантию, его фигура плыла над древними камнями, точно призрак, обходящий собственные владения. Несгораемые свечи и магические светильники один за другим гасли, едва он проходил мимо.

Разумный, известный в империи под именем Арнальдо де Виллано, покидал полюбившийся ему за прошедшие столетия замок. Здесь он провёл почти всю свою человеческую жизнь. Холодные плиты пола, как и увешанные гобеленами и картинами толстые стены с множеством потайных ходов, помнили его юношей, явившимся во главе отряда наёмников из дальних земель и перебившим первых владетелей – адептов богов Тьмы, построивших на острове небольшую пограничную крепостцу. Обескровленные очередной войной со светлыми братьями, дома тёмных эльфов тогда были слабы, и выбить их отсюда не составило особого труда. Со временем империя людей распространила влияние на запад, и остров, ставший домом чародею, мирно влился в неё. Текли столетия, гремели войны – с лесными троллями на юге, орками на востоке и зверолюдьми на севере, а остров, омываемый волнами бурного Кораллового моря, оставался уголком спокойствия и мира. Ни морские народы, ни пираты, орудующие южнее, ни сумеречные эльфы не нападали на него. Люди считали, что покоем жители обязаны влиянию империи. На самом деле защитником выступал де Виллано. Он заключил союз с сумеречниками, запугал разбойников, договорился с морлоками о ненападении. Товары текли рекой, остров превратился в западные торговые ворота империи.

Императоры рождались и умирали, а чародей продолжал жить. Время состарило некогда сильное тело, не сумев совладать с духом и кровью, текущей в его жилах. Впрочем, носящий мантию старик мог дать фору молодым. Тело хотя и износилось, но продолжало исправно исполнять функции сосуда. Пусть дряхлое, менять его было пока рано. Ещё немного, несколько месяцев, возможно, лет, и вот тогда всё изменится.

Де Виллано мечтательно закрыл глаза, касаясь обнажённой ладонью стены. Сквозь гобелен ощущалось тепло, исходящее от насыщенных духовной энергией каменных блоков. Замок прощался, предчувствуя бесконечную разлуку. За века каменный исполин обрёл подобие души, и нынче им овладевала печаль, как и покидающего его хозяина.

Прислуга и охрана уже ушли, осталась лишь горстка разумных на крыше и немногочисленные узники, запертые на дне глубоких колодцев в подземелье. Узники – тайны, хранимые чарами. В специально оборудованных алхимических и магических залах запечатаны те, чьи имена неизвестны нынешним цивилизациям. Их оставили здесь навечно – сущностей, ранее бывших демонами, младшими божествами, духами. Всё самое ценное, не считая нового сосуда и Врат Путешествий, унесли верные слуги в тёмно-серых одеждах.

– Прощай, друг, – провёл чародей рукой по красной штукатурке. – Когда мы увидимся снова, у меня не будет ни вздоха, чтобы попрощаться и поблагодарить тебя. Прости за уготованную тебе участь.

Из складок одеяния он извлёк нож с коротким клинком и разрезал себе ладонь, после чего смазал выступившей кровью стену. Влага почти мгновенно впиталась камнями.

Брадос – Алый Замок, самое таинственное место в империи, – значил для де Виллано даже больше, чем дом, куда он возвращался из долгих странствий. Слишком многое связывало этих двоих – бессмертного, чьё величие кануло в прошлое, и старинную, наделённую разумом магическую креатуру. В недрах каменного исполина ставились грандиозные эксперименты, проводились ритуалы, коих мир не видел тысячелетиями, погибали и рождались мириады существ. Замок впитал столько крови, что и не снилось жестоким властителям лантарских вампиров. Её цвет передался стенам задолго до появления в здешних краях послов империи людей. Брадос закладывался как ядро чудовищной темноэльфийской цитадели – могущественного хищника, покрытого прочнейшим панцирем, питающегося пролитой на него кровью и способного сражаться на поле боя совместно со смертными воинами. Пришедший чародей усмирил чудовище заклятиями, насытил навеки ихором богов и демонов. Какие бы чары ни насылали пытавшиеся вернуть остров под свой контроль тёмные, замок никогда не предавал и не подводил нового хозяина, а потому достоин благодарности.

Де Виллано поднялся по узкой винтовой лестнице на плоскую крышу центральной башни. С высоты открывался вид на раскинувшийся внизу крупный город, причал для воздушных судов, порт и море, плещущееся под скалистым берегом. Алый Замок высился на берегу, напоминая восседающего на троне могучего властителя в броне.

Оторвав взор от города, чародей повернулся к восьмёрке Ночных Охотников, сгрудившейся возле свернувшегося кольцами огромного полупрозрачного небесного змея. Смуглолицый Хинд собрал лучших – вторую и третью тройки. В каждой по мастеру ближнего и дальнего боя и по целителю, все – отличные скрытники, умеющие и затеряться в толпе, и нанести неожиданный смертельный удар.

Хинд – потомок пустынных магов и солнечных эльфов, владеющий всеми известными в империи видами оружия, а также магией земли и пламени, идеальный боевой маг. Фанаэлион повелитель ветра и опытный призыватель, обучавшийся искусству жрецов Хастура, великолепный шпион. Вместе с де Виллано, магом крови, целителем и менталистом Лантара, они составляют элитный отряд. Им по силам сокрушить архимага, если это потребуется.

Хинд опустил голову, кланяясь. Никаких лишних движений, значит, всё готово. К Брадосу направляются свободные от заданий Ночные Охотники, они прибудут аккурат к возвращению первых троек. На замок наложены дополнительные чары, чтобы со стороны казалось, будто здесь течёт обычная жизнь: со двора раздаются звуки прислуги и тренирующихся воинов, в окнах горит свет. Разве что не принимают посетителей – ворота заперты, приходящим иллюзорная стража советует явиться позднее, через седмицу-другую, мессир нынче в отъезде.

Удивительно легко чародей вскочил на треугольную голову небесного змея, наклонившись, похлопал того по бугристой макушке и подал знак бойцам залезать на длинную гривастую шею магического существа, после чего в последний раз окинул взглядом остроконечные башни. Меж ними сейчас, рано утром, клубилась темнота, сумерки нехотя сползали со стен, словно не желающие расставаться любовники. Брадос выглядел грустным и покинутым.

– Жаль, нельзя предотвратить неизбежное, – неслышно прошептал хозяин Алого замка.

Де Виллано знал: вернувшись, он принесёт сюда смерть.

Тьма наступала. Очертания предметов, обозначенные текущей через них силой, темнели, льющийся с небес и освещающий разумных изнутри свет постепенно угасал, превращая жизнь принцессы Эладарна Натиэль в сгущающиеся сумерки. Сперва темнота поселилась в углах просторной комнаты, словно чёрная паутина, сплетённая ужасным пауком. С каждым днём, проведённым девушкой в заточении, «паутины» становилось больше. Она покрывала пол, голые стены, потолок, деревянную кровать с одеялом и набитой сеном подушкой, маленький неказистый столик и такой же стул. Однажды, проснувшись, Натиэль со страхом увидела, что тьма перебралась на руки, а когда принёс еду Каранас, один из младших сынов Храма, его внутренний свет был необычно тусклым, как и красно-зелёная магическая эмблема на доспехах. Силуэт юноши окутался мраком.

Дороги Судьбы, ранее хорошо различимые и ведущие на десятилетия в прошлое и будущее, ныне едва виднелись. Видящая высших эльфов теряла Дар, ниспосланный ангелом Карубиалом. Осознав это, она молчала несколько дней, пытаясь прогнать тьму. Тщетно. Небожитель и его свита оставались глухи к её мольбам.

Стараясь не видеть мрака, принцесса закрывала глаза и вынимала из памяти светлые образы близких. Отец, высокий и сильный, со светящимися добротой глазами, утешал её в воспоминаниях – гладил длинные шелковистые волосы, говорил не печалиться, ведь всё пройдёт. «Тебе нужно быть смелой, – твердил он. – Ты наследница престола, избранная ангелами для защиты народа». Она слушала, растворяясь в вызванных в памяти звуках его спокойного, красивого голоса, и казалось, тьма отступала – ровно до момента возвращения в скромно обставленную комнату.