Царь Иисус - Страница 19

Но самое невероятное случилось в Храме.

Захария из дома Садока приходился родственником Иоакиму через свою сестру Елисавету, старшую им четырех сестер Анны, две из которых вышли замуж за юношей не из царского рода, потому что им таких не досталось. Самый консервативный из старших священнослужителей Храма, он был одним из немногих, кто отказывался даже слушать о непонятных явлениях.

— Или это галлюцинации, — говорил он, — или какой-нибудь злодей играет с нами непозволительные шутки. Это не Божеское дело, потому что Бог выказывает свою волю открыто, без обиняков, и истинно верующий должен закрыть для этих видений свои глаза и уши.

Настал день Захарии священнодействовать у алтаря в числе других священников восьмой череды, или череды Авии, которая служила в Храме через каждые два года в восьмом месяце, когда собирают урожай пшеницы. После поста, тщательно, как полагается, вымывшись и чисто одевшись, он один вошел в сумерки в Святилище, чтобы зажечь свечи на золотом семи-свечнике и положить на алтарь благовония, пока все остальные молились снаружи. Мягкими заученными движениями он подрезал фитили, заполнил чаши священным маслом, взял с полки воскурения и, смешав их в золотой чаше, простерся на полу для молитвы. Потом он поднялся, с помощью щипцов высыпал содержимое чаши на горящие угли, посыпал солью и, опять простершись на полу, молился, пока благоухание заполняло Святилище.

Запах дошел до тех, кто оставался снаружи, и За-хария услышал, как хор Асафа поет хвалу Господу:

Воистину ты Господин наш Бог и Бог наших отцов; ты наш Царь и Царь наших отцов; наш Искупитель и Искупитель наших отцов; наги Создатель и Создатель наших отцов, наш Спаситель и наш Освободитель. Твое имя вечно и нет Бога, кроме тебя, Господи. Спасенные запели новую песню тебе на берегу. Все вместе они славили тебя как Царя над собой и говорили: «Господь будет править над нами, Спаситель своего народа Израиля»…

Пение смолкло. Захария понял, что вечерний ягненок уже зарезан и сожжен на алтаре во внешнем дворе. Теперь наступила его очередь идти к людям, произносить благословения и принимать подношения — мясо и вино.

И вот, пока он, отдыхая душой, медлил, тишину в Синтилище нарушил тихий голос, похожий то ли на инмют, то ли на пение свирели, то ли на голос совести грешного человека.

#9632;- Захария! — позвал он.

Захария не сомневался, что голос исходит из Святим Святых, где обретается сам Бог Израиля и куда не омоет войти ни один человек, кроме первосвященника, дц и то раз в году.

Сердце у него чуть не выскочило из груди, но он нашел в себе силы ответить:

— Вот я, Господи! Говори, Господи, ибо слышит раб 'Гной!

Помимо своей воли он заговорил старыми словами, которыми еще в Силоме много столетий назад отвечал Господу отрок Самуил.

Тихий голос спросил:

— Захария, что горит на Моем алтаре? И Захария еле слышно ответил:

— Благовония, Господи, как заповедал Ты Твоему слуге Моисею.

Тогда голос строго спросил:

— Разве Солнце Святости — продажная женщина или мальчик для утех? Мои ноздри чуют запах стиракса, раковин гребешка, ладана и нартекса, сжигаемых на кедровых поленьях. Ты что, творишь благовонное омовение для Солнца Святости?

Надо сказать, что состав благовоний был в точном соответствии с древним рецептом. Еще служительни-I |, ы Раав в канун майского любовного празднества сжигали такие же благовония в углублении, сделанном в полу святилища Богини Любви. Женщины по очереди ложились сверху, укрывались тюленьей шкурой и лежали, пока не пропотевали и не впитывали в себя аромат благовоний, после чего они становились неотразимыми для мужчин. Каждая часть в этой смеси была рассчитана на возбуждающее действие. Стиракс — смола дерева с белыми цветами, наподобие платана, священного дерева богини Исиды. Название ему дали греки, и оно переводится как «подстегивающий наслаждение». Гребешок посвящен кипрской и финикийской богине любви Афродите, которая в мифах плывет I ю морю во влекомой дельфинами раковине гребешка. На ее праздниках любви в Аскалоне и Фаросе гребешки поедались в огромных количествах. Створки же раковины были символом любовной связи. Привозимый из южной части Аравии и с африканского побережья ладан — молочная смола ливанского куста, или белые слезы, смешанные с красной кровью, — своим ароматом, считается, усиливает власть любовных слов; более того, феникс, как говорят, сгорает в Баальбеке на костре из ладановых веток. Нартекс — это гигантский фенхель и жезл Силена, козлоподобного предводителя Ди-онисовых бражников. Еще говорят, будто в стволе на-ртекса Прометей прятал украденный огонь. У него очень слабый запах, но в священной смеси стиракс и ладан этот его недостаток компенсировали, и они же поглощали неприятный запах раковин гребешка.

Захария словно онемел и семь раз стукнулся лбом об пол, не смея поднять глаз. Он слышал шелест Завесы и звон царственных шагов по мраморному полу. Потом наступила тишина. Зашипел огонь на алтаре, и шаги удалились. Захария свалился замертво.

Через несколько минут он пришел в себя, но не сразу вспомнил, где он и что с ним случилось. Ровно горели свечи, но погас алтарь и одежда на Захарии намокла от стекавшей на него с алтаря воды. Страх вновь овладел им. Захария застонал и медленно поднял глаза на Святую Завесу, словно желая увериться, что его Бог не возненавидел его.

Однако худшее было впереди. Между Завесой и стеной он увидел огромное существо в трепещущих, словно лунный свет на неспокойной воде, одеяниях и — о ужас! — с головой, как у дикого осла, с горящими красными глазами и белыми зубами. Золотыми копытами оно прижимало к груди скипетр и пса царской власти.

Ото рта зверя донеслись до него тихие слова:

— Не бойся, Захария! Иди и скажи моему народу, что ты видел и слышал!

Оглушенный страхом, Захария закрыл лицо рукавом. Еще семь раз он стукнулся лбом об пол, а потом, шатаясь, вышел во двор, где уже начали волноваться из-за его отсутствия.

Он притворил дверь и, тяжело дыша, долго стоял, не в силах сдвинуться с места, однако холодный воздух понемногу вернул его к жизни, и, дикими глазами оглядев безмятежные лица своих сограждан и музыкантов Асафа, он громко вздохнул и произнес ужасные слова, поднимавшиеся из его сердца:

— О, народ Израиля, слушай меня! Много веков мы молились не нашему Господу, а золотому ослу!

Губы у него шевелились, но изо рта не вылетел ни один звук. Захарию поразило немотой.

Родственники позаботились отвести его домой, только Рувим, сын Авдиила, чьей обязанностью было наменять Захарию в случае болезни или непредвиденных обстоятельств, остался благословить пришедших и принять принесенное мясо и вино, а также подать: шак сынам Асафа для вечернего псалмопения.

Потом, когда все разошлись, Рувим открыл дверь в Святилище посмотреть, все ли там в порядке, и, увидав погашенный огонь и грязную воду вокруг алтаря, совсем растерялся. Неужели Захария сошел с ума? Сначала он решил сохранить все в тайне, чтобы ни малейшее пятнышко не пало на его родственников-священнослужителей. Никто не должен знать о потухшем алтарном огне. Рувим, молча моля Бога помочь ему, поскорее вытащил мокрые поленья, завернул их в свой плащ, вновь разжег огонь и положил обычные благовония.

Он принялся вытирать пол в Святилище, но тут на него напал такой же страх, какой незадолго до этого напал на Захарию, и даже волосы зашевелились у него на голове. Он глядел на следы копыт, ведущие в Святая Святых, и не мог отвести от них глаз. Ошибки нет. Только копыта мула или осла оставляют такие следы. В голове у Рувима помутилось. Как он ни напрягал свою фантазию, не смог пойти дальше того, что Захария занимался в Святилище черной магией и ему удалось вызвать одного из детей Лилит, демона в обличье осла, который погасил огонь в алтаре. Он не сомневался, что без демона не обошлось, иначе куда подевался кувшин с водой, предназначенной для тушения огня? У Захарии его не было, когда он вышел из Святилища.