Бывших не бывает - Страница 17

Крупногабаритная квартира с модным дизайном в стиле лофт. Нынешняя огромная комната раньше была как минимум тремя; кровать в центре, кухонный уголок с внушительным, но практически пустым холодильником в правом углу, ударная установка в левом. Кроме входной еще пара приоткрытых дверей, благодаря чему понятно, что за одной из них ванная комната, а за второй — гардеробная. При этом по полу разбросана одежда, на подоконнике в районе кухни стоит грязная посуда, а стена в непосредственной близости от ударной установки вся сплошь в подозрительно знакомых щербинах и выемках. От метательных ножей, не иначе.

Квартира у Виктории была угловой с окнами, выходящими на восток и юг, но плотные темные шторы не позволяли солнечным лучам вмешиваться в сон хозяйки, что стало очередным доказательством того, как та любит поспать подольше. Неудивительно с таким-то графиком!

Кроме того что я уже успела рассмотреть, глазу больше не за что было зацепиться. Ни картин, ни цветов, ни памятных безделушек. Из декора — лишь одинокая полка с парой книжек, большой вазой с засохшим букетом роз и шеренгой пустых бутылок из-под крепкого алкоголя. О том, что Вики увлекается хоть чем-то, кроме боев и алкоголя, говорила разве что ударная установка, но и на ней я заметила достаточно большой слой пыли, чтобы сделать верный вывод — музыка валькирию занимала поскольку-постольку.

В какое-то мгновение моих мысленных рассуждений мне стало жаль эту бедную девочку, ставшую разменной монетой в развлечениях ее угрюмого северного бога, но я быстро отбросила эту презрительную мысль прочь. Она никому не нужна. Ни мне, ни ей. Уныние и жалость неприемлемы в той среде, куда определила нас судьба. Порой можно расслабиться и забыться, но не дольше чем на миг, чтобы уже в следующий встретить подлость окружающего мира с высоко поднятой головой и обнаженным оружием, готовой пустить кровь недоброжелателям.

Но это потом, чуть позже… А пока стоит последовать примеру Виктории и тоже насладиться удобством матраса, шелковистостью постельного белья и мягкостью многочисленных подушек и махрового пледа. Главное — отвернуться, чтобы не чувствовать сивушных ароматов соседки.

Была еще мысль взять себя в руки и отправиться домой, но, во-первых, у меня кончились деньги, а во-вторых, мне было лень. Вот просто лень и все! Вставать, надевать туфли, спускаться, вновь ехать на метро… Всего две станции, но все равно! А тут уже готовое ложе, только закрой глаза и расслабься.

Что я и сделала, отодвинув подальше неуместные мысли о неподобающем поведении и соседстве. Представим, что мы, допустим, в походе. В военном, ага.

Несмотря на чужую постель и территорию в целом, сон ко мне пришел почти сразу же, как только я смежила веки. Немного раздражал храп валькирии, но и от него я смогла отрешиться, отправившись в красочные миры сновидений. Правда, ненадолго, потому что, как только я отрубила седьмую голову огненной гидры, восьмая приблизила ко мне свою оскаленную морду и гневно прошипела:

— А ну, подъем, алкашня!

Обвила мою ногу хвостом и дернула вниз.

Не собираясь становиться легкой добычей какой-то мифической гадины, я провела контратаку: перекатилась вбок, нырнула под ее огромную лапищу, выдернула из ножен оружие и…

— Ки-су… ля… — прохрипело подо мной чудище подозрительно знакомым голосом. — Сбрендила?

Я моргнула, стряхивая наваждение и с изумлением узнавая в противнике Олафа. Он лежал на полу, его руки сжимали мои бедра, которыми я в свою очередь сжимала его ребра, а к горлу викинга был приставлен нож, по которому уже стекала первая капля крови. И нож этот держала моя рука.

Секунды три я только недоверчиво рассматривала кровь, после чего перевела взгляд на подозрительно спокойного Олафа и неуверенно улыбнулась.

— Привет.

— Нож… убери, — одними губами проговорил он, глядя при этом мне в глаза.

Убрала.

Встала.

Чувствуя, как с каждым мгновением все больше ощущаю неловкость, отошла к кухонному уголку и, чуть помедлив, поставила на плиту чайник. Все это я проделала не оборачиваясь, поэтому слова Олафа, прозвучавшие слишком близко за моей спиной, заставили вздрогнуть от неожиданности.

— Я не в обиде, расслабься.

Недоверчиво обернулась, обнаруживая потомка валькирии всего в метре от себя, и отстраненно отметила, что он даже не подумал вытереть кровь с шеи. Разрез получился тончайшим, но чуть по косой, и кровь струйкой стекла к вороту его льняной безрукавки, в которой он был ночью, грозя испачкать собой ткань в любую секунду.

— Хорошо, что не в обиде. — Я постаралась выдержать тон ровным, чтобы Олаф не понял, как сильно меня выбила из колеи эта ситуация. — Тогда по кофейку?

Я никогда не теряла над собой контроль! Никогда!

— Ромашковый чай, — удивил меня Олаф своим предпочтением и уверенно ткнул в один из шкафчиков. — Там.

— Частенько здесь гостите? — Я усердно входила в роль радушной хозяйки.

К тому же истинная хозяйка даже не думала просыпаться, хотя мои внутренние часы уверенно заявляли, что полдень давно миновал и уже близится время ужина.

— Чаще, чем хотелось бы, — хмыкнул Олаф, устраиваясь на одном из неустойчивых барных стульчиков.

К сожалению, ни дивана, ни нормальных стульев у Виктории не водилось, как и обычного кухонного стола. Их заменяли барная стойка и два высоких крутящихся табурета.

— А мне показалось, вы в хороших отношениях… — вкрадчиво заметила я, успевая делать несколько дел сразу: заваривать чай, сооружать бутерброды из тех изысков, что еще не испортились в холодильнике, и параллельно утилизировать те, что уже подванивали.

— Еще раз выкнешь — поцелую, — ни с того ни с сего перешел на угрозы Олаф, а на мою возмущенно вздернутую бровь ухмыльнулся. — Кисуля, не распушай на загривке шерстку, тебе не идет. — И абсолютно не в тему произнес: — Глянь в шкафчик над мойкой, там обычно хранится запас консервов. Тушенка к чаю будет в самый раз.

Я не могла понять, стоит ли акцентировать внимание на подкате, граничащем с хамством, или сделать вид, что не расслышала, и перейти к сути визита хозяина клуба. Меня очень сильно смущала его реакция на мое безрассудное нападение. Точнее, полное ее отсутствие. И вчерашний инцидент в клубе, когда его атаковала Виктория… Нет, что-то не сходилось. Либо он безумен, либо настолько уверен в себе и своих силах, что бездействует намеренно.

Но как это выяснить? Вот не любила я подобные загадки, хоть убей!

Бутерброды из овсяных хлебцев, буженины, оливок и петрушки, поданные к разогретой в микроволновке тушенке, мы ели молча. Я с подозрением посматривала на Олафа, уплетающего угощение так, словно он последний раз ел дня три назад. При этом мой взгляд то и дело натыкался на рану, и я мысленно морщилась, кляня себя последними словами. И вроде не так много выпила вчера, но что-то определенно пошло не так.

А может, просто меня еще ни разу за эти пять лет не будили посторонние, вот я и не сообразила сразу, что это не враг.

Да, точно.

— Так что там насчет алкашни? — невинно поинтересовалась я, когда чай подошел к концу, как и остальное угощение.

При этом я умудрилась избежать прямого обращения, решив придерживаться подобной тактики как можно дольше. Почему бы и нет? И не послушалась, и повода не даю.

— Где вчера были и куда умудрились вляпаться? — посуровел Олаф, тоже отставляя кружку в сторону. — Почему мне звонят из ментуры?

— Откуда?

Мне не пришлось играть и притворяться — я удивилась абсолютно искренне. Вот только Олаф не поверил. Раздраженно качнул головой, выудил из кармана мобильник и, понажимав кнопки, выставил его передо мной на вытянутой руке. А там…

Прикусив губу, я с досадой смотрела одно довольно любопытное видео. Плохого качества, с прыгающей картинкой, ужасным звуком, но, несмотря на все это, на нем без труда можно было опознать не только Викторию, без устали измывающуюся над братьями нашими меньшими, орлами, но и меня. Бьющую редко, но метко.

Досмотрела до конца, печально выдохнула, подняла вопросительный взгляд на Олафа и спокойно поинтересовалась: