Бывшие. Я тебя не отпускал (СИ) - Страница 14

- Какая конкретно?

- Ты знаешь что-то про аборт Тины? Сегодня ночью ей стало плохо, она сказала, что это последствия аборта на серьезном сроке.

Яр выпучивает глаза. Давится воздухом. Ослабляет галстук и трет шею. Падает обратно в кресло и бормочет проклятия в потолок.

- Нет, друг, от меня она аборт вряд ли сделала. Насчет приступов не подскажу, мы с ней встречались не так, чтобы очень часто. Но аборт точно нет. Она хотела от меня родить. Я бы даже сказал, что в какой-то момент стала одержима этой идеей. Ну, а что случилось дальше, ты знаешь…

Задумываюсь. В груди раскурочено, огромная дыра. С каждой секундой боль становится невыносимей.

- Ясно.

- Что думаешь…Это…

Как бы не было тяжело, киваю. Признаюсь самому себе.

- Тина не та, кто будет скакать из койки в койку. Так что я почти уверен, что ребенок был мой.

Повисает тишина.

Ярослав снова отходит к бару. Молча наливает себе еще. Жестом предлагает и мне, но я отказываюсь. Я должен быть в ясном сознании, когда проснется Тина, и сильным за нас двоих.

- Ну, Тина, блин…Что же ты натворила, девочка? – сокрушается Яр, выпивая сорокаградусный залпом. - Что думаешь делать с этим?

- Ждать, когда сама захочет открыться. И жить дальше. Быть рядом. Любить.

Тина

После выписки из клиники Паша «закрыл» меня на принудительный больничный. Сначала он пытался ласково, уговорами. Я отстаивала свою точку зрения жарко, железобетонно. Как в суде. Как будто от этого решения зависит моя свобода.

Но Бойцов неожиданно решил оправдать свою фамилию. В нем проснулся властный самец, и Паша сказал, что не выпустит меня из дома, пока Карина не даст мне справку, что я здорова.

Сговорились они там, что ли?!

А Карина мне такую справку не дает, пока я прохожу полное обследование и лечение. Вот уже второй месяц.

И вот я впервые за много лет на вынужденном больничном. Консультирую онлайн, готовлю бумаги, но по судам не хожу. Много ем, много сплю и много занимаюсь любовью с Пашей, который после выписки из клиники молча привез меня к себе. Глянул разок так, что спорить желание отпало, и мы больше не возвращались к этому вопросу. Мой мужчина так решил, а я покорно приняла его выбор, как и полагается настоящей женщине.

Удивительно, но совместная жизнь с Пашей открыла во мне новые грани. Оказывается, я умею быть домашней, уютной. Мне нравится готовить для своего мужчины, нравится о нем заботиться. Нравится заказывать на сайте всякие штучки для дома.

Тогда, шесть лет назад, мы просто горели в желании друг к другу и брали все, что можно. Мы были просто мужчиной и женщиной, которым хорошо в постели. Да, мы любили друг друга, но эта любовь напоминала одержимость. Она была несовершенной. Мы могли только брать друг от друга.

Сейчас же у нас какая-то зрелая любовь. Осознанная. И более глубокая.

Но одно осталось неизменным: мне до дрожи приятно видеть горящие глаза Паши, когда он возвращается, а я встречаю его каждый раз разная: то уютная в домашнем костюме, то в откровенной пижамке, то в новом комплекте белья, то вообще без ничего.

И секс тоже стал другой. На грани, глубоко эмоциональным, до слез…Таким, что после я долго не отпускаю от себя Пашу, потому что боюсь, что он уйдет.

Но сегодня у меня настроение пошалить.

Я сделала себе полноценный выходной и отправилась в торговый центр на шоппинг. Я не знаю, чего хочу конкретно, но у меня одно желание – удивить Бойцова.

Я обхожу все бутики, но не нахожу ничего подходящего.

До тех пор, пока не прохожу мимо салона нижнего белья.

Это любовь с первого взгляда. И я знаю, что Паша его оценит – он фанат черных кружев на мне.

С бешено колотящимся сердцем, с горящими глазами подозреваю, что со стороны напоминаю сумасшедшую. Так и есть. Я схожу с ума по Паше. Это факт. И глупо его отрицать.

Я примеряю комплект с поясом и чулками. Кружево идеально подчеркивает кожу и изгибы тела. Щеки покрываются румянцем, когда представляю,чтоБойцов со мной сделает…

В голову просачивается безумная идея.

Я оплачиваю комплект и спешно еду домой. Дома срываю бирки, надеваю на себя, провожу ладонями по телу. Мурашки разбегаются, желание обжигает и разносится по венам. Привстаю на носочки, стон срывается с губ.

Фотографирую себя в зеркале и отправляю селфи Паше.

«Блт, Тина, у меня же совещание, я не могу приехать!»

«Значит, потерпишь до вечера»

И вдогонку вместе с более откровенной фотографией, где я оттягиваю вниз трусики, отправляю:

«Или нет…»

Хихикаю и открываю приложение такси. Машина прибудет через две минуты.

Бегу в коридор. Брызгаю на запястье и ключицы мой любимый парфюм, подвожу губы помадой и слегка взбиваю волосы. Набрасываю на плечи пальто и потуже затягиваю пояс. Леопардовые полусапожки завершают образ. Отправляю воздушный поцелуй своему отражению и игриво закусываю нижнюю губу.

Еду к Паше и предвкушаю его реакцию. Время как раз обеденное, можно будет не сдерживаться – секретарша как штык уходит на обед. У нас будет целый час для нас двоих. И я ооооочень надеюсь, что к моему приезду его совещание закончится.

Когда я врываюсь в приемную, секретарши Паши ожидаемо нет. Довольная собой подхожу к приоткрытой двери кабинета. Отлично, значит, совещание закончилось.

Заношу ногу, чтобы сделать шаг, но так и замираю, услышав голос, от которого кровь стынет в жилах.

- Вот здесь, - томно щебечет женский соблазнительный голосок. – И вот здесь…Да…и еще здесь…

Меня всю трясет. Ломает. Холодный пот проступает на висках. Закрываю рот ладонями, чтобы не заорать от ужаса. Я одной ногой зависаю над бездонной черной пропастью прошлого.

- Все? – сухой голос Бойцова разрывает тишину.

- Да...

В какой-то момент мне кажется, что я все выдумываю. Накручиваю. Что у меня снова паническая атака. И я злюсь. На саму себя. На свою слабость.

И решаю посмотреть страху в лицо и разобраться уже с этим раз и навсегда.

Решительно опускаю ногу и делаю этот чертов шаг.

- Может, пообедаем вместе? – та, что являлась мне в кошмарах, соблазнительно выгибается и ведет ноготком по плечу Паши.

Я думала, что смогу. Что справлюсь. Но одно воспоминание, как я ставлю подпись в самом страшном документе, что через считанные часы разломит мою жизнь на «до» и «после», толкает в спину.

Она реальна. Она здесь. Впивается в меня удивленным и злым взглядом.

А я задыхаюсь.

Всхлипываю, зажимая рот. Сумочка валится из рук, ее содержимое рассыпается по полу.

- Тина…Это…

Я не дослушиваю. Вылетаю из приемной, как пробка от шампанского на Новый год.

- Тина, постой! – гремит Паша за спиной.

Лечу вперед, не разбирая дороги. Поскальзываюсь, падаю, больно ударяясь коленями. Вновь поднимаюсь, но Паша оказывается проворней и сгребает меня в охапку.

- Что ты творишь, дурочка? Неужели нельзя меня выслушать? Снова хочешь сбежать?

- Пусти…Пусти. Пожалуйста, я не смогу…Я…боюсь…

Паша замирает. Сильнее стискивает в объятиях.

- Боишься? Кого?

- Ее, - выплевываю, клацая зубами.

- Риту?

- Да…

Бойцов напрягается всем телом. Я кожей чувствую, как от него исходит бешеная энергетика. Адреналин закручивается, сгущая воздух.

- Тина, посмотри на меня. Посмотри, - Паша твердо обхватывает подбородок пальцами и заставляет смотреть строго в его глаза. – Ответь мне, пожалуйста. Она как-то связана с тем, что ты исчезла шесть лет назад?

Часто дышим. Волнуемся оба. Обоих вытряхивает, и если у меня все написано на лице, то Паша просто ведет челюстью, пронзая меня темным взглядом насквозь.

- Да, - выдыхаю, глотая жгучие слезы.

- Тааак, пойдем, сейчас все мне расскажешь.

Тина

Увиденное и истерика, произошедшая после, высасывают из меня все силы. Внутри опустошение, как шесть лет назад. Как будто снова от меня осталась только оболочка.