Бывшая. Моя. Настоящая (СИ) - Страница 15

- Кира, - видя её состояние, Молотов склонился над ней и убрал светлые волосы с мокрого от слез лица. - Давай все же доктора, а? - Прислушался к ее тяжелому дыханию.

Однако Золотова ничего не отвечала, просто все также хватала ртом воздух и давилась слезами. Дима хотел было сказать еще чего-то, но тут с ужасом увидел, как она еще раз громко застонав, потеряла сознание.

- Кира! - крикнул Дима, чувствуя полнейшую беспомощность, и помчался за врачом.

Через минуту в палату быстро вошли несколько человек в белых халатах и следом за ними обеспокоенный Молотов. Медперсонал сразу стал проводить манипуляции с бессознательной Кирой, а сам Дима старался выведать у них, что случилось и насколько это серьезно. Увидев, как к личику Золотовой подносят кислородную маску, он схватил ближайшую к нему медсестру за рукав и потребовал сказать, что с ней.

Но вместо ответа его настойчиво попросили покинуть палату, пригрозив в случае неповиновения вызвать охрану. Дмитрию ничего не оставалось делать, кроме как убраться за дверь и, пребывая в полнейшей неизвестности, ругать себя за несдержанность.

Спустя десять минут, врач и медсестры, наконец, вышли из палаты. Молотов, нервничая, подошел к доктору и поинтересовался состоянием Киры.

- Она спит, - ответил доктор. - Ее жизни сейчас ничего не угрожает, но Кире ни в коей мере нельзя волноваться, а, насколько я понимаю, именно волнение и спровоцировало припадок.

- Да, - виновато кивнул Дмитрий. - Мы разговаривали и как-то…

- Дмитрий, - врач серьезно посмотрел на Молотова. - Я все понимаю, но предупреждаю Вас, что если еще хоть раз во время Вашего визита или после него Кире вновь станет плохо, я запрещу Вам посещения. Кира еще очень слаба для длительных разговоров.

- Я Вас понял, - не стал спорить или оправдываться Молотов. - Такого больше не повторится.

- Надеюсь, - кивнул доктор. - Прошу меня простить, у меня пациенты, - дал он понять, что разговор окончен. - Сегодня к Кире заходить больше не стоит. Лучше Вам прийти к ней денька через два.

- Хорошо. - Молотов с сожалением посмотрел на дверь палаты, постоял несколько секунд, а затем направился на выход из лечебного учреждения.

Снова противоречивые мысли и чувства захлестнули его. Снова он не мог понять своего отношения к Кире, лежащей в палате на третьем этаже… Одно знал точно: когда она потеряла сознание, ему стало до безумия страшно. В тот момент он не думал о ее связях с другими мужиками, его не волновало то, что она прервала беременность, ему было безразлично то, что она предала его, что была неверна, что не ценила, что плевала на его чувства, было неважно, что она изменяла, что моментально нашла ему замену, что и сейчас использует его… В тот момент, когда Кира лишилась чувств, Дима ощутил сковывающий душу ужас. Слезы и тяжелое дыхание, ее безжизненное тело на больничной постели, бледность и осознание того, что она может не прийти в себя…

Молотов сел в машину и с силой сжал руль. Это было сильнее его. Нет, сколько бы он не уверял себя в обратном, любовь к Кире все еще теплилась в его сердце, но он должен убить ее. Обязательно должен и убьет во что бы то ни стало.

Следующий визит Молотова к Кире состоялся, как и рекомендовал врач, только через два дня. Дима понимал, что переборщил с грубостью, но он хотел зацепить ее, унизить, показать, сколь она зависима и беспомощна, однако не мог предвидеть, что его слова вызовут истерику и ей станет настолько плохо. Он хотел причинить боль Кире морально, но никак не физически. Кира должна научиться нести за свои слова и поступки ответственность, а если он будет облизывать её и потакать ей, она снова ничему не научится.

На подходе к палате, Дима невольно удивился гвалту, раздававшемуся из-за двери. Заглянув внутрь, он увидел трех молодых людей, стоящих у кровати Кириной соседки. На тумбочке у узбечки было полно домашней еды, привезенной ей, по всей видимости, сыновьями, а сами парни не тише, чем их мать, болтали на родном языке, пока не увидели стоящего на пороге Молотова. Дима невольно перевел взгляд на Киру, которая как обычно лежала, отвернувшись к стене.

- Извините, может, вы в коридор выйдете? – с укором спросил он у молодых людей, но вполне беззлобным тоном, не желая провоцировать скандал. – А то палата маленькая, а вас все-таки много.

- Мы уже уходим, - ответил самый старший из них.

- Пойдемте, я вас провожу, - поднялась с кровати женщина, и вскоре вся шумная компания скрылась за дверью.

Дима взял стул и подсел к Кире. Она не спала, но никак не отреагировала на его приход.

- Как себя чувствуешь? – спросил он, но реакции на свой вопрос не получил. – Кир, слышишь меня? Я знаю, что ты не спишь, - уверенным тоном произнес Молотов. Кира вздрогнула. – Мне не стоило так разговаривать с тобой. Это уже не мое дело, можешь жить как посчитаешь нужным. – Кира тяжело вздохнула, но так ничего ему и не ответила. –Может ты хоть что-нибудь скажешь? – с напором спросил Молотов, но она по-прежнему упорно молчала. – Хочешь молчать? Хорошо, давай помолчим. Лично я очень устал за рабочий день, поэтому несколько минут тишины мне не помешают. Раз уж я приехал, уезжать от тебя спустя две минуты я не собираюсь.

Так они просидели минут пять: Дима разглядывал Киру, отчего-то вспоминая то время, когда эта девушка целиком и полностью принадлежала ему… Хотя ему ли? Судя по тем видеозаписям, ему и еще десятку мужиков. Однако воспоминания вызывали в Диме кучу эмоций. Их крышесносный жесткий неистовый секс, страсть, с которой она дарила ему себя, ее тихий шепот, влажная кожа, хриплые стоны, горячее дыхание… Да, у Кругловой формы были еще лучше, чем у Киры, и в постели Ольга вела себя более раскованно и пылко, но… Было что-то такое, что заставляло Молотова с сожалением вспоминать о тех днях, когда они с Кирой были вместе.

Сама же Кира пыталась подавить слезы: ситуация была настолько неоднозначной, что она не могла решить, как себя вести. Конечно, она была рада, что Димка пришел, она скучала по нему, несмотря на то, что в прошлый раз выгнала его и просила больше не приезжать.  Но одновременно с тем ее жгла обида… Да даже не обида, - жалость к самой себе, осознание собственной никчемности, беспомощности и неполноценности. Легко тыкать лежащего в его ошибки, наступая на него сверху ногой и втаптывая в грязь. И что теперь она могла сделать? Да, теперь Кира хотела все исправить, хотела, чтобы Дима был единственным, была готова покориться ему, безоговорочно во всем подчиняться, согласилась бы стать его тенью, только бы не чувствовать себя таким ничтожеством под прожигающим взглядом его холодных синих глаз.

На помощь ей пришла медсестра. Заметив Молотова, она попросила его удалиться в связи с тем, что сейчас придет доктор и пациентку будут осматривать, и его присутствие явно нежелательно. Дима, скрипя зубами покинул палату, на прощание окинув Киру недовольным взглядом.

Молотов вышел из больницы и решил прогуляться. Он до сих пор ощущал присутствие Киры рядом с собой. Он бродил тихими улочками, пытаясь разобраться со своими мыслями и чувствами. В один из моментов его потревожил телефон – звонила Ольга. Поразмыслив пару секунд, он отключил звук и засунул телефон обратно в карман. Настроения с кем-то разговаривать не было. Тем более, с ней.

Воспоминания никак не хотели покидать его голову. Снова он возвращался в недавнее прошлое, где была хотя бы иллюзия счастья, где были блестящие зеленые глаза Киры, ее заливистый смех, ее улыбки, предназначавшиеся ему.

На улице было тепло, но Диме было холодно и неуютно. Ему хотелось очутиться в постели, но не с Олей, с которой он старательно строит отношения, внушая ей, себе и окружающим, что она - идеал желаний. А с дерзкой, невыносимой, рисковой девчонкой, которая разбила его сердце. Скучал, любил, тосковал… Причинял боль ей, а вместе с тем и себе самому… Не хотел желать ее, но желал, хотел ненавидеть, но не мог, хотел выкинуть ее из своей жизни, из судьбы, хотел, чтобы она страдала так же, как страдал он. Но её голос, дыхание, нежность кожи, каждое движение и звук отдавались в памяти Димы болезненным гулом. Молотов проклинал тот день, когда встретил Киру, и одновременно с этим понимал, что тот год, на протяжении которого они были вместе, есть и всегда будет самым светлым и счастливым временем в его жизни.