Бывшая для мажора. Она не уйдет (СИ) - Страница 9
Окончательно раздев, Давид посадил меня на парту и провел пальцами между моих раздвинутых ног, надавил на бугорок и продвинулся ниже, глубже, туда, где рождались самые жаркие ощущения. Откинув голову, я застонала, выгнулась от удовольствия в его руках, раздвинула бедра еще шире.
Прижав к своему сердцу, как самое дорогое сокровище, он вошел в меня, медленно, до конца. И тут я осознала, всем существом прочувствовала, как не хватало мне его все это время…
…и в этот момент проснулась на своей супружеской кровати. Проснулась рядом с другим мужчиной.
Проснулась рядом с тем, кто никогда не заменит мне того, кого я потеряла.
***
Я расплакалась, как маленький ребенок. Ну, конечно, это был только сон!.. Господи… Конечно, настоящий Третьяков никогда ничего такого бы мне не сказал. Он просто не умеет говорить о любви ‒ даже если умеет любить (в чем я очень сомневалась).
Постаралась успокоиться, вытерла слезы… а потом снова вспомнила слова того Давида из сна… и разревелась еще горче, почувствовала себя еще несчастнее.
«Ника… Разве не ты говорила, что без любви все теряет всякий смысл? Что со мной ты чувствовала себя как никогда живой?», я никогда ничего такого ему не говорила. Я об этом думала, все эти годы думала именно так ‒ и о том, что без него внутри меня поселилась пустота, наполненная болью и одиночеством. Пустота, грозящая остаться там навсегда.
Давид из сна сказал мне все, что я безумно хотела услышать… Но Давид из сна не имел ничего общего с настоящим. Реальный Третьяков из плоти и крови сказал бы мне какую-нибудь гадость, приправленную пошлостью. Прижал бы к стене и начал ласкать, страстно, горячо, умело ‒ но не так, как это было сейчас. Не так… восхитительно легко, эротично, пронзительно-нежно.
Наши тела освещало яркое солнце, наши души словно соединились воедино… Нет, настоящий Давид никогда не был нежен со мной.
Я плакала, плакала и плакала. И в конце концов, даже разбудила Альдо своим плачем.
― Что случилось, звездочка? ― сонно вздохнув, с трудом разлепил глаза. ― Приснилось что-то плохое?
Только покачала головой и снова попыталась вытереть слезы.
Приснилось что-то даже слишком хорошее…
― Иди сюда, ― он обнял меня еще крепче.
Я поцеловала Альдо в губы, прижалась к нему в поисках защиты от самой себя. Муж уложил меня на спину, начал гладить мое тело. Привычно овладел мной. Он знал, что мне нравится в постели, он считал меня своей и только своей…
Но я… я больше ему не принадлежала. Не целиком и полностью. Мои глаза были закрыты ‒ на месте Альдо я представляла себе того, другого.
Хотела быть с ним и ничего не могла с этим поделать…
Глава 7. Та самая девушка
Давид
Наконец, с горем пополам кончив и содрав презерватив с члена, взял с тумбочки пачку сигарет и зажигалку. Прикурил, неглубоко затянулся. Выдохнул дым в потолок съемной квартиры в доме на набережной недалеко от Замка Святого Ангела.
― Ну, дай тогда и мне сигарету, ― Сильвия провела по моему животу своими изящными пальчиками.
― Не знал, что ты куришь, ― выполнил ее просьбу.
― Ты тоже раньше не курил.
Два года не курил. Но из-за нее нервы стали совсем ни к черту ‒ лечу как могу, и все равно ничего не выходит.
Девушка обхватила сигарету своими чересчур пухлыми губами, позволила мне прикурить и тоже затянулась.
Слишком большие губы, внезапно понял я. И волосы не того оттенка, и глаза темно-карие, а не золотисто-карие, совсем не те большие глаза цвета молочного шоколада, которые виделись мне во сне. Ничего особенного, вообще. Смотреть не на что.
Встав с кровати, чтобы не дать ей касаться себя, подошел к окну, взглянул на небо, еще темное со стороны Ватикана.
Раннее утро. Почти ночь… а мы не спим.
Мне не спалось из-за мыслей о ней. Я привык к этим навязчивым мыслям ‒ они были со мной все долгие годы нашей разлуки. Сожаление, боль, презрение, гнев, ярость, обида… и снова сожаление.
Но сейчас они стали для меня непереносимы. Эти чувства.
Повернулся к Сильвии, одной из девушек, которыми я пытался заменить ее. Как и все они, она напоминала Нику, но была всего лишь ее бледной копией.
«Ты похожа на нее, как сестрица,
Но конечно не она, к сожаленью…», как поется в песне Максима Леонидова.
Честное слово, не знаю, зачем притащил ее сюда сегодня. Ради этого убогого подобия секса? Да я с большим удовольствием передернул бы на старые фотки Лариной, благо, в них у меня недостатка не было.
― Сильвия, это был наш последний раз. Больше мы встречаться не будем. Между нами все кончено.
Ее рот пораженно приоткрылся, так, что сигарета чуть не выпала оттуда.
― Ты шутишь?..
― Нет. Мы расстаемся.
Мы встречались почти два месяца ‒ довольно долгий срок, наверное. Кто знает, может, провстречались бы еще столько же. Если бы я снова не увидел ее…
Вот так и много лет назад из-за нее я очень быстро забыл про других (а ведь считался первым парнем нашей школы, и девчонки на меня вешались пачками). Хотел бы продолжить свою завоевательскую деятельность, да почему-то самому это наскучило и опротивело.
Самого себя считал бабником, а оказался однолюбом, блин.
― А как-то по-другому ты со мной расстаться не мог, Давид? ― глаза Сильвии зажглись злостью.
― В смысле, по-другому? По телефону, что ли? Смску скинуть?
― Пригласить меня в кафе, придурок! Спокойно сесть за столик. Подготовить к разговору! А тебе нужно было сначала еще раз трахнуть меня?! ― девушка вскочила с кровати, заметалась в поисках своего нижнего белья.
― Если тебя это утешит, не больно-то мне хотелось тебя трахать, ― усмехнулся я.
Сильвия, теперь уже моя бывшая, замерла на одном месте, уставилась мне в лицо. Ее глаза расширились.
― Ну, ты и скотина… Сволочь!
В этот момент она еще сильнее напомнила мне Ларину ‒ но тоже всего лишь как ее бледная тень. Когда Ника называла меня сволочью, она делала это со всем достоинством, с какой-то неповторимой внутренней силой, так, что я сразу осознавал ее правоту ‒ была у этой девушки такая черта, в своей правоте она убедить умела. А эта девица была просто жалкой со своими попытками обидеться и оскорбить.
Я снова отвернулся к окну. Окинул взглядом знакомый пейзаж, набережную, замок-бастион, виднеющийся за поворотом реки, и ведущий к нему массивный каменный мост.
В моем сердце ворочались чувства, которые с каждой секундой становилось все труднее терпеть.
Я не могу без нее, а она без меня может. Я вспоминал о ней все это время, тщетно пытался заменить ее другими девушками хотя бы отдаленно похожими на нее, а она… она вышла замуж.
Ника сказала, что любит своего мужа. Поцеловалась с ним у меня на глазах… а потом обернулась и гнусно усмехнулась мне в лицо.
«Исчезни из моей жизни!..», всплыли в голове ее слова, в искренности которых не приходилось сомневаться.
Ненавижу ее…
Ненавижу еще сильнее, чем люблю. Она всегда была самой лучшей и самой худшей из всех. Королева красоты, королева корыстных лицемерных пустышек. Девушка, идущая к цели по самому короткому пути… девушка с характером, идущая к цели, к мечте, ведущая за собой, восхищающая своей силой.
Ненавижу, презираю. Люблю… нуждаюсь!..
Нет, в этот раз она от меня точно не уйдет. Она не уйдет, даже если мне придется своими руками прикончить ее мужа. Не уйдет, даже если мне придется пристегнуть ее наручниками к кровати, как тогда сделал тот ненормальный. Не уйдет, даже если, и правда, разлюбила меня, забыла обо мне, заменила другим…
Мое сердце раскололось на миллион кровоточащих частей. Я закрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями. Сожаление… оно отравляло мою жизнь день за днем с того самого злополучного разговора.
Но за эти годы я изменился. Стал другим. Перестал прятаться за ложь. Теперь я не боюсь признаться самому себе в том, что чувствую. Теперь я точно знаю, чего хочу.
Ника, моя непослушная девочка… тебе не уйти, что бы ты ни делала. Оскорбляй меня, отталкивай, избегай. Ты все равно снова станешь моей.