Бюро убойных услуг - Страница 36

— Какая еще челюсть?

— Святого великомученика Евфимия Многострадального, — пояснил Денис, теряя голову от их вынужденной близости. — Он охраняет от нашествия гусениц и помогает в страсти пьянства и запоя.

— Понятно, — кивнула Алиса.

Наслаждаясь смятением журналиста, она еще плотнее прижалась к нему, ощущая низом живота его напрягшуюся плоть.

Зыков хотел отодвинуться, но не мог. Проникающий сквозь одежду жар ее бедер сводил его с ума. Душа тонула в бездонных глубинах широко распахнутых голубых глаз. Тело, не слушаясь вялых доводов разума, с безрассудным наслаждением отдавалось во власть неукротимых, как стихия, и мудрых, как сама природа, инстинктов.

— А кто такой Утюг? — накрывая его губы своими, спросила Алиса.

— Это я! — послышался от двери резкий, неприятный голос.

Высокий черноволосый мужчина целился в обнявшуюся парочку из пистолета с навинченным на ствол глушителем.

— У меня нет времени, — отчеканил он. — Вы подняли слишком много шума. Поэтому я задам вопрос и сосчитаю до трех. Не получу ответа — застрелю. Где челюсть?

— Не знаю, — сказала Алиса.

— Может, она в посольстве? — предположил Денис. Утюг покачал головой:

— Ответ не принят. Раз… два…три!

В коридоре мелькнула темная тень, а в следующий момент стальные челюсти черного терьера сомкнулись на вооруженной пистолетом руке бандита. Из дула полыхнуло огнем. Пуля вонзилась в потолок, осыпав кровать кусочками штукатурки. Злобно рыча. Мавр яростно грыз руку орущего от боли убийцы.

— Получай, гад!

Старинная чугунная сковородка, доставшаяся Кате в наследство от бабушки, с. лязгом опустилась на череп Утюга.

— Мавр, отпусти. Он уже готов, — скомандовала Серова.

Повернувшись к оторопевшему Денису, Катя зловеще прищурилась и подняла сковородку над головой.

— Если ты на счет «три» не выпустишь из своих объятий эту белобрысую куртизанку, здесь появятся еще два трупа, — ледяным, как айсберг, тоном произнесла она. — Раз…два…

— Черт! Что здесь произошло? Я опоздал? — вбежал в комнату запыхавшийся Чупрун.

— Как раз вовремя, — успокоила его Катя. — Пока спецназ под твоим руководством задерживает хулиганистых детишек, женщинам приходится обезвреживать матерых преступников. Забирай своего Утюга. Он весь в твоем распоряжении.

— Твою мать! Неужели это ты его так отделала? — доставая из кармана наручники, изумился Колюня.

— Ну что, опять нет повода не выпить? — подмигнул начальнику Чупрун.

Полковник Обрыдлов, блаженно улыбнувшись, достал из сейфа бутылку коньяка.

— «Курвуазье», — пояснил он. — Взятка, между прочим.

— От кого же, если не секрет? — вскинул брови опер.

— От генерала Дергунова, — усмехнулся Иван Евсеевич. — Знал бы ты, какой шантажист во мне пропадает! Надо было другую профессию выбрать.

— Расскажи, как все прошло? — сгорая от нетерпения, попросил Колюня.

Полковник не спешил. После мучительной полосы неудач он намеревался извлечь максимум удовольствия из триумфа его отдела. Неторопливо откупорив коньяк, он понюхал пробку, блаженно закатил глаза и разлил благородный напиток не в стаканы, как обычно, а в элегантные маленькие стопочки темного стекла.

— За героев, — провозгласил тост полковник. — Точнее, за тебя и Пашу Зюзина.

— Значит, Дергунов решил не выдвигать против Паши обвинение? — обрадовался Чупрун.

— Более того, Пашу восстановят в ГИБДД и объявят ему благодарность за проявленное мужество.

— А ты действительно прирожденный шантажист, — восхитился опер и выпил коньяк.

Иван Евсеевич тут же плеснул ему новую порцию.

— Генерал Дергунов считается в министерстве воплощением моральных принципов, как, впрочем, и его супруга, метящая в кресло депутата Государственной Думы. Представь, какой скандал разразится, если средства массовой информации сообщат о том, что этот образцовый офицер регулярно посещал высокооплачиваемую проститутку, развлекаясь с ней игрой в маньяка и испуганную девственницу, причем маньяка он изображал столь успешно, что его бывший подчиненный, спасая «девственницу», оглушил генерала банкой собачьего корма.

— Да уж, генпрокурору с его банными развлечениями остается только отдыхать, — завистливо вздохнул Колюня. — С такой девочкой, как Алиса, я бы сам с удовольствием во что-нибудь поиграл. Видели бы вы ее голую… Эх, жаль, я поздно пришел. Денис, молодец, оказался не промах, даже пообниматься с ней успел. Так о чем вы договорились с Дергуновым?

— Версия, предложенная нами начальству и общественности, выглядит следующим образом:

Генерал зашел к Гусевой по служебным делам якобы в связи с каким-то дорожным происшествием. Неожиданно в дверь вломился вооруженный Утюг. Дергунов попытался обезвредить преступника, но тот отключил генерала, ударив его по голове рукояткой пистолета.

В этот момент в квартире появился Паша Зюзин. Он якобы случайно увидел входящего в подъезд Дергунова и решил последовать за ним. Поскольку майор не знал, в какой именно квартире находится генерал, он поднимался вверх по этажам и слушал под каждой дверью, не донесется ли оттуда голос начальника.

Добравшись до этажа Гусевой, майор увидел выбитую дверь и услышал шум борьбы. Вызвав по мобильному телефону милицию, отважный майор бросился на выручку бывшему начальнику и вступил в изнурительную борьбу с преступником, благо Алиса изукрасила майора так, что в это нетрудно будет поверить. Ты, опять-таки по счастливой случайности, оказался рядом и помог Зюзину повязать Утюга.

— А как же Денис с Катей и пес? — удивился Колюня.

— Какие еще Денис с Катей? Кроме вас, там никого не было.

— Но если их там не было — кто же прокусил Утюгу руку?

— Как это — кто? Ты, разумеется.

— Я? — изумился опер. — Но ведь зубы-то собачьи. Эксперты установят…

— Не забывай, что это наши эксперты.

— Не зря я все-таки люблю эту работу.

— Главное — мы арестовали Утюга, — подытожил полковник. — В детали никто вдаваться не будет. А если этот подонок начнет возбухать, так вообще до суда не доживет.

— А как объяснить, зачем Утюг явился к Гусевой? Про челюсть великомученика Евфимия упоминать как-то не с руки — дело-то официально не заведено, да и слишком многое объяснять придется.

— Какая челюсть? — снова удивился полковник. — Алиса была подругой его любовницы, красотка та еще, вот у парня после убийства Натальи крыша и поехала. Мало ли что ему в голову пришло? Может, он решил проституток изничтожать? Вполне распространенная мания.

— Может, еще по одной? — предложил опер.

— Почему по одной? — вскинул брови Иван Евсеевич. — Вон еще сколько коньяка осталось!

Звякнули, сдвинувшись, стопки, разошлись и опрокинулись, наполняя блаженством сердца и души ментов.

— Наша служба и опасна, и трудна, — тихо запел Чупрун.

— И на первый взгляд как будто не видна, — лаская пальцами бутылку «Курвуазье», энергично подхватил полковник.

В паровой сауне самого дорогого в Москве фитнес-центра «Lubianka sports», разовое посещение которого обходится в восемьдесят долларов, двое мужчин, расслабленно вытянувшись на полках, отдыхали после тренировки.

Один — лет пятидесяти, слегка склонный к полноте, с холеным бесстрастным лицом.

Другой — лет тридцати с небольшим, подтянутый и мускулистый, с длинным белым шрамом, перечеркивающим левую сторону грудной клетки. Этот шрам Психоз получил несколько лет назад во время разборки с люберецкой группировкой.

— Вы действительно готовы вложить триста миллионов долларов в развитие экономики моей страны? — собеседник криминального авторитета говорил с заметным акцентом.

— Я бизнесмен, — сказал Психоз. — Это не акт благотворительности. Я тоже получу от этого выгоду.

— Не могу дать гарантий, что выполню ваше условие, — покачал головой бельгийский посол. — То, что челюсть великомученика Евфимия Многострадального спрятана где-то в посольстве — всего лишь ваше предположение, к тому же бросающее тень на нашего бывшего сотрудника. Разумеется, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть реликвию в храм, но…