Быть может. Роман в стихах - Страница 8

Как будто бы перед тобой святая. —

Не хочешь ли остаться ночевать?..

А можно я потом тебя раздену

И буду очень нежно целовать?..

Нет?.. Почему?.. Не скажешь ли причину?..»

Как это глупо!.. Даже не смешно…

Я должен сам судьбой распоряжаться,

Поэтому отныне решено:

До откровений впредь не унижаться —

То мелко для возвышенных умов.

Красивому мужчине только рады!»

Вдруг на страницах «Комсомольской правды»

Двух девушек читает он письмо:

«Понравился один нам очень парень,

Как Солнце, он светился среди нас,

Поскольку – уж поверьте! – без прикрас

Он дивно был красив и лучезарен.

Когда же он узнал, что он красив,

Испортился наш парень безвозвратно:

Он стал высокомерен и спесив,

И от него наплакались девчата».

«Как глуп тот парень! Что ж зазря сиять? —

Решил Виталий. – Мог бы притвориться,

Ведь против красоты не устоять:

Отдались бы ему те две девицы!»

***

Сентябрь неумолимо наступал,

А с ним и напряжённая учёба.

Виталий вскоре с горечью узнал,

Что стала недоступною зазноба.

Свой летний дачный завершив сезон,

Её семья вернулась в город споро.

Для этой спешки важный был резон:

Сестрёнке младшей Нины в школу скоро.

«Теперь остаться с ней наедине,

Без посторонних стало невозможно.

Знакомиться с родителями?.. Нет!

Потом расстаться будет очень сложно…

Мы можем отношенья продолжать:

Гулять, ходить в кино, шутить, смеяться…

Но с ней я буду только лишь скучать,

Она не может наравне общаться.

Когда я к цели рвался напролом,

Ценилось молчаливое смиренье,

Сейчас я – гусь с подрезанным крылом:

Её молчанье – как неодобренье.

За что девицу можно полюбить?

За то, что пригодится в жизни личной:

Она должна – хоть это сложно! – быть

Неглупой, а не только симпатичной».

Решил Виталий Бога не гневить

(Хоть был он атеистом беспартийным)

И с Ниной отношенья завершить,

Предаться достижениям спортивным.

«Чего же хочешь ты?» – «Я?.. славен быть хочу». –

«Но чем?» – «Как чем? – умом, делами,

И красноречьем, и стихами,

И мало ль чем еще?»

К. Батюшков. Странствователь и домосед

В отделе было двадцать человек.

Начальник, заместитель – чин по чину.

От общего количества коллег

Мужское составляло половину.

Из молодёжи были среди них:

Пиляев Савва, инженер ведущий;

Кирилл, Олег, Виталий – из простых;

И был ещё Владлен… Тот самый… Пьющий…

Большая редкость – пьющий инженер,

И всяк его талантливым считает.

О нём молва: умён, как Люцифер,

И от ума большого он страдает.

Недюжинный имел он интеллект

И съеденные кариесом зубы.

Он шутками производил эффект,

И были те порой довольно грубы.

***

В обед любили в теннис поиграть,

Их стол стоял на первом, в вестибюле,

Возле лифтов… Но стали вдруг мешать,

И их оттуда вежливо… турнули.

Нашли местечко дальше от невзгод,

Где не было лифтов, в просторном зале.

Там в типографию был главный вход,

И типографские не возражали.

Долг инженера – новое внедрять,

Они собранье провели с повесткой:

«Мы можем типографским доверять?» —

И стали оставлять ракетки с сеткой.

Однажды, забирая инвентарь,

Виталий позвонил в дверь к типографским.

Дверь девушка открыла – как дикарь,

Был поражён очарованьем дамским!

Изящества исполнен стройный стан;

Взгляд синих глаз – открытый, безмятежный;

Каштановых густых волос Сессон;

Рисунок губ – затейливый и нежный.

К лицу и туфли, дорогой текстиль —

Подобрана одежда безупречно…

Отметил он, что у неё есть стиль.

Всё это уважал он бесконечно.

Виталий восхитился: «Какова!

Красива и изящна – совокупно.

Но это, к сожаленью, лишь слова:

Мне с ней не быть – уж слишком недоступна!

Она напоминает тех девиц,

Что ехали со мной в купе на море…

Мне до сих пор не позабыть их лиц:

Яд на устах, презрение во взоре…

Она в вещах красивых знает толк…

Но явно избалована деньгами —

И смотрит свысока на наш пинг-понг…

Как тело инородное меж нами».

***

А девушка добавила свой штрих:

И впрямь на теннисистов не глядела…

Но часто проходила мимо них,

И это сильно изменило дело.

Оценивая прелести её

В мужской спортивной, жаркой атмосфере,

Высказывали мнение своё —

Порой в пренебрежительной манере:

«Эх, на неё б в купальнике взглянуть!» —

«А ты раздень!» – «Пожалуй, не рискну я…» —

«А губы так и просят поцелуя!» —

«Фигурка – класс!» – «Но маленькая грудь…»

Не все у нас – избранники удачи,

Безвольным – бесконечно долго ждать,

И мы порой презрительно судачим

О том, чем не способны обладать.

Она вела себя предельно строго.

Виталий, недовольный, стал ворчать:

«Какого чёрта эта недотрога

Пытается меня не замечать?»

И он, своей привычке новой верный,

Чтоб в «межсезонье» навык не терять, —

Нисколько не смущаясь, начал первый

Здороваться, вопросы задавать.

Она сначала сухо отвечала

На признаки вниманья… Но потом

В общении приветливом, простом

Его средь теннисистов отличала.

Разрушена молчания стена,

Гордячка вдруг болтушкой оказалась,

От всех знакомых девушек она

Открытою улыбкой отличалась.

Зовут Алина, в Ленинграде год,

Живёт, как и Виталий, в общежитьи.

Не учится, зато мечтой живёт

В квартире жить, сама же на «лимите».

Её Виталий пичкал болтовнёй

В те дни, когда в пинг-понг они играли,

И безобидной увлеклись игрой,

И стали закадычными друзьями.

Она пыталась в теннис поиграть…

Виталий показал, как это делать, —

Пришлось ей неудобства испытать

Разгорячённого игрою тела.

Она ребят пыталась пожалеть,

Что нет у них возможности… «подмыться»…

И тут же Аля начала краснеть,

Что ей случилось так оговориться.

Увидев перстень на её руке,

Он взял за руку, к перстню прикоснулся,

Чтоб рассмотреть его невдалеке,

И похвалил – так перстень приглянулся…

И вдруг Алина стала приглашать

Виталия к себе «на чашку чая»…

Он вынужден был ей пообещать,