Быстрый, Мертвый и Хорек (СИ) - Страница 1

========== Глава 1 ==========

На рассвете в городок Литтл-Хэнглтон въехали три усталых всадника. Ехали они медленно, в утренней тишине позвякивала сбруя. Шляпы и плащи казались серо-желтыми от пыли. Впереди вставало огромное солнце, заливая своим светом надгробные камни на кладбище, которое всадники только что миновали. Горячий ветер гнал по земле пыль. У самого въезда в город, у стены своей лавки, гробовщик выставлял грубо сколоченные гробы. Одет он был как джентльмен, но черты лица и жесткие смоляные волосы выдавали в нем метиса. Завидев всадников, гробовщик перестал возиться с гробами и вперил в чужаков цепкие черные глаза.

Тот, что ехал первым, надвинул шляпу так низко, что можно было разглядеть только подбородок, обросший щетиной с полдюйма, и твердые обветренные губы. Он молча жевал соломинку. Второй всадник, конопатый, в дурацкой шляпе с обвислыми полями и наштанниках из белой овчины, смахивал на деревенского простачка, впервые выехавшего со своей фермы. Но когда ветер трепал полу его пыльника, взгляду открывалась рукоять шестизарядного револьвера «Шоук и Макланахан» тридцать шестого калибра. Ближе всех к гробовщику ехала на белой аппалузе молодая девушка с густыми каштановыми волосами. Гробовщик окинул ее оценивающим взглядом.

— Пять футов четыре дюйма, — произнес он.

Девушка покосилась на него, прищурив карие глаза.

— Вы ошиблись на дюйм, мистер.

Гробовщик мрачно усмехнулся.

— Я никогда не ошибаюсь, — сказал он. — Когда вас застрелят, мисс, вы станете на дюйм повыше.

— С чего вы решили, мистер, что ее застрелят? — вмешался конопатый. — Наша Гермиона бьет в цель с шестисот ярдов.

— Всех вас застрелят, — всё так же мрачно отозвался гробовщик. — В этом городе становятся либо очень богатыми, либо мертвыми.

Конопатый хохотнул:

— Лично я выбираю первое! Если я не достану денег, мои родители потеряют ферму.

— Не волнуйся, Рон. Сдается мне, мы неплохо заработаем в этом дрянном городишке, — Гермиона откинула полу плисового пальто, положила руку на рукоять драгунского кольта сорок четвертого калибра и тронула лошадь, — и дадим заработать мистеру гробовщику, — добавила она.

Гробовщик пробормотал ей вслед:

— Не сомневаюсь, мисс. Там, где жизнь ничего не стоит, смерть имеет свою цену.

Всадники двинулись вперед по единственной улице Литтл-Хэнглтона. Они проехали мимо тюрьмы, непривычно тихой, мимо офиса шерифа напротив, мимо банка и запертой скобяной лавки, мимо дощатых домов с закрытыми ставнями. Казалось, в городке не было ни души. В мертвой тишине раздавался только хруст песка под копытами лошадей и свист ветра. Спутники Гермионы, почуяв неладное, тоже положили руки на револьверы, настороженно поглядывая по сторонам и прислушиваясь.

Наконец они поравнялись с салуном. На деревянном помосте у входа в салун белобрысый парнишка с красноватым, обгоревшим на солнце лицом подпирал спиной столб, поигрывая револьвером «Смит и Вессон», и с прищуром разглядывал всадников. Чуть поодаль с угрюмым видом стояли два его приятеля.

— Ищете где остановиться? — обратился белобрысый к чужакам. Он отделился от столба и лениво спустился с помоста, не переставая покручивать револьвер на пальце.

— Вроде того, — ответил Рон.

Белобрысый посмотрел на него снизу вверх — глаза у него были серые, будто выцветшие, взгляд колкий.

— Рекомендую остановиться в «Белом Павлине», — он ткнул дулом револьвера через плечо. — Внизу салун, наверху — хорошие номера. Мой отец — владелец заведения. Правда, остался только люкс для новобрачных. Даже если вы против, другого нет. Все номера забиты: видать, многим ганфайтерам не терпится получить пулю на нашем Турнире.

Гермиона наклонилась к белобрысому.

— Мы слыхали, в этом городе раздают деньги за быструю стрельбу, — проговорила она.

Белобрысый ухмыльнулся.

— А тебе-то что до этого, куколка? Впервые вижу, чтобы креолка из Луизианы интересовалась чем-то, кроме кружев и лент.

— К вашему сведению, мистер Хорек, — заявила Гермиона, — я не из Луизианы, а из Техаса.

Рон демонстративно расстегнул кобуру и погладил рукоять своего «Шоук и Макланахана».

— Если кому-то интересно, — сказал он, — отец Гермионы — знаменитый техасский рейнджер. Дантист Грейнджер — слыхал о таком?

Белобрысый отступил обратно к своим дружкам.

— Не тот ли это Дантист Грейнджер, который выбил все зубы Робби Фенвику, когда вез того на виселицу в Хог-Сити?

— Тот самый, — отозвалась Гермиона. — И не потрудитесь ли вы, мистер, сообщить о нас хозяину гостиницы — вместо того, чтобы тут языком чесать? Мы проделали долгий путь, нам нужна горячая ванна, хорошие постели и завтрак.

Белобрысый приподнял шляпу дулом револьвера.

— Можете не сомневаться, — сказал он с гадкой улыбочкой. — Мой отец о вас узнает.

========== Глава 2 ==========

Спешившись и привязав лошадей к коновязи, Гермиона и ее спутники вошли в салун. Им в лицо ударил запах табачного дыма, виски и пота. Как только троица появилась на пороге — двери салуна еще скрипели за их спинами — все замолчали, повернулись и уставились на чужаков. Гермиона остановилась, давая глазам привыкнуть к полумраку. За грязными, в застарелых пятнах, столами сидели такие же грязные потрепанные люди с продубленными ветром и солнцем, заросшими лицами. В стаканах поблескивало виски. Тлели огоньки самокруток. На заплеванном полу валялись окурки. За барной стойкой скучала блондинка-барменша не первой свежести; напротив с таким же скучающим видом околачивалась дама щедрой природы — похоже, единственная на весь городишко.

Под подозрительными взглядами завсегдатаев салуна Гермиона и ее спутники, сняв шляпы, медленно прошествовали к барной стойке, возле которой была прикреплена грифельная доска. В воцарившейся недоброй тишине звонко бряцали шпоры. Проститутка посторонилась, уступая место парням, — и сразу же, едва они сели, навалилась грудью на барную стойку рядом с ними. Блондинка налила всем троим выпить.

Вдруг откуда-то сверху послышался высокомерный голос:

— Вам везет: вы подоспели как раз к началу жеребьевки. Приди вы на пять минут позже, я не включил бы вас в список.

Гермиона подняла взгляд от своего стакана. На верхней ступеньке лестницы, ведущей к номерам, появился немолодой, но всё еще чертовски красивый мужчина, гладко выбритый, со звездой шерифа на груди. Одет он был в отличный серый костюм и черные полусапоги из телячьей кожи; белая шелковая рубашка переливалась, как и длинные белокурые волосы; даже револьвер с рукоятью из цельного серебра в виде головы змеи выглядел как красивая игрушка. На загорелом лице с надменно выпяченной челюстью неприязненно глядели холодные серые глаза. Спускаясь по лестнице, шериф веско произнес, обращаясь к кому-то в зале:

— Мистер Петтигрю, запишите этих двоих, — он указал рукоятью револьвера на друзей Гермионы.

— Троих, — негромко, но настойчиво возразила Гермиона.

Шериф смерил ее презрительным взглядом.

— Юная леди умеет стрелять?

Гермиона отвернулась к своему виски.

— Я попадаю в глаз енота с трехсот ярдов, не попортив шкуры, — бросила она небрежно.

Шериф приподнял бровь.

— Тут вам не охота на енота, мисс, — сказал он, — пикника и музыки не будет. И на этом Турнире не стреляют из «дамских спутников».

Гермиона, не утруждая себя ответом, вытащила из кобуры свой тяжелый драгунский кольт и со стуком положила его на барную стойку. По залу пронесся ропот, кто-то изумленно присвистнул. Барменша, до того гремевшая бутылками, застыла. Проститутка предпочла отодвинуться, убрав свою грудь со стойки.

— Мистер Петтигрю, — произнес шериф, мастерски изобразив на своем красивом лице равнодушие, — запишите юную леди первой.

— Как прикажете, мистер Малфой, — толстенький низкорослый человечек с зализанными волосами, расчесанными на прямой пробор, засуетился у грифельной доски. Беспрестанно вытирая носовым платком пот с лица, мистер Петтигрю записал, диктуя себе под нос: «Юная Леди… Рыжий… и… Шрам».