Была земля Арктида - Страница 31

Видимо, не понадобится и повышения температуры, чтобы в будущем от острова Большой Ляховский остались те двадцать процентов территории, которые образованы не ископаемым льдом, а «матерой» почвой. Недалеко то время, когда от Большого Ляховского острова отделится полуостров Кигилях и станет самостоятельным островам. Действие тепла и морских волн неуклонно разрушает перемычку, соединяющую Кигилях с основным массивом острова, и она должна исчезнуть к 2000 году.

И другие Новосибирские острова, являющиеся обломками «Мамонтова материка», также разрушаются. Тундровое озеро, четко видное на аэрофотоснимке острова Новая Сибирь, лежащее в 35 метрах от берега, перестало существовать уже в 1955 году: расстояние, отделяющее озеро от моря, было «съедено» термокарстом, берег обвалился, и воды озера вытекли в море. И чем жарче лето, тем быстрее уничтожение островов, в состав которых входит ископаемый лед.

Новосибирские острова образовались совсем недавно. Несколько тысяч лет назад они были частью Сибири. Дельта Яны когда-то уходила далеко на север, и ее остатком, по мнению некоторых геологов, является Земля Бунге.

Сохранился снимок острова Васильевский, сделанный в 1915 году. Береговая линия его, судя по фотографии, подобна «ледяным берегам» Северной Якутии, она сложена льдами и лессом.

Такая же судьба постигла и второй остров — Семеновский. Его посетил лейтенант Анжу и обнаружил на острове останки мамонтов, овцебыков и других животных «мамонтовой фауны». Длина острова Семеновский определена была Анжу в 14 816 метров, ширина — в 4630 метров. Судно «Вайгач», посетившее остров в начале нашего века, обнаружило, что он сократился почти в четыре раза: его длина уменьшилась до 4630 метров, ширина — до 926 метров. Судно «Хронометр» в 1936 году, намереваясь установить на Васильевском острове навигационный знак, острова не нашло — на его месте была мель с глубиною в три метра. А Семеновский, остров имел лишь два километра в длину и пятьсот метров в ширину. Было рассчитано, что, если темп таяния острова не изменится, он исчезнет к 1956 году. Действительно, на месте Васильевского острова уже в 1955 году оказалась мель. А точнее — мелководные банки, испещренные термокарстовыми западинами.

Такие же банки остались на месте островов Меркурия и Диомида, нанесенных на карты Великой Северной экспедиции в 1739 году.

«Весной 73-го нашей экспедицией было пробурено несколько мелких скважин со льда пролива Дмитрия Лаптева. Оказалось, что на дне пролива лежат те же плейстоценовые породы, что и на островах, и на прилегающем материковом берегу, но без слоев каменного льда в верху разреза. Этот лед растаял. Зато на глубине, в самих породах, сохранились реликты “вечной” мерзлоты. Мерзлота и море несовместимы. Значит, пролив образовался совсем недавно, — пишет ленинградский геолог В. Иванов. — Наши исчезающие острова ломают представления о геологическом времени. Принято считать, что геологические процессы, кроме землетрясения и извержений вулканов, идут настолько медленно, что их невозможно наблюдать. Однако это, по крайней мере для тех районов, о которых идет речь, не так. “Лик Земли”, как выражались в старину, меняется на наших глазах».

В 1981 году в дельту реки Лены (а дельта эта — целая страна, тридцать тысяч квадратных километров, на пять тысяч больше, чем дельта Нила!) выехала очередная экспедиция С. В. Томирдиаро. Она должна была определить, случайны или же закономерны находки особых, сложенных на 90 процентов объема из подземного льда (почти сплошной, лед!) арктических едом, которые были ранее обнаружены ими и впервые изучены в районе пролива Дмитрия Лаптева.

С. В. Томирдиаро сделал известное (опубликованное в ряде газет и журналов) предположение, что эти ледяные едомы и есть остатки растаявшей лессово-ледяной, по его представлениям, земли Арктиды. Но тогда такие земли должны были бы прослеживаться до Таймыра. И действительно, на островах дельты Лены эта экспедиция открыла также высокие ледяные холмы — едомы арктического типа. Целый пояс их уходил на восток от дельты до Таймыра.

«Все это может привести только к одному выводу, а именно: в пределах Восточно-Сибирского шельфа путем одного только термоабразионного разрушения была за сравнительно небольшой срок уничтожена обширная высокая льдонасыщенная равнина, — пишет Томирдиаро. — Отдельные очаги этой катастрофы мы можем наблюдать и в настоящее время на примере быстрого таяния и отступания высоких 30–40-метровых “ледяных” берегов на материке и островах этого региона. Если с учетом современных глубин шельфа считать, что ширина этой прибрежной равнины составляла 300–400 км, а с ее понижением по уклону дна с юга на север и несомненно большего, чем ныне, прогрева морей в эпоху голоценового климатического оптимума принять, что термоабразия в голоцене в среднем достигала максимальных современных величин, т. е. 30–40 м в год, то время термоабразионного уничтожения равнины длилось примерно 10 тыс. лет. Иначе говоря, можно считать, что ее разрушение произошло за время голоцена, то есть эпохи, сменившей ледниковый период, в которую мы сейчас живем».

Гибель последних остатков «мамонтова материка», по всей видимости, является ключом к решению давних загадок истории географических открытий, связанных с Землей Андреева, Землей Санникова и другими землями и островами, о которых сообщали исследователи XVII, XVIII, XIX столетий и которые не удалось обнаружить, несмотря на тщательные поиски, в нашем веке.

Остров Туле, лежащий где-то далеко на севере, в средние века стал символом «края земли». Реальной землей, расположенной не так уж далеко от Северного полюса, был Свальбард викингов, Грумант поморов — нынешний архипелаг Шпицберген. Поморы открыли и другие острова в Баренцевом и Карском морях — Новую Землю, Вайгач и т. д.

В 1644 году казак Михаил Стадухин добрался до устья большой реки «Ковыми» — Колымы. Ссылаясь на рассказы других казаков и колымской «женки» Калибы, он доложил в Якутске, что если плыть морем от устья Лены к устью Колымы, то «от Святого Носа на левой руке объявляется остров, и горы снежные, и пади, и ручьи знатны все». Остров этот очень большой, он тянется от устья Енисея до устья Колымы: «идучи из Лены от Святого Носа и к Яне реке, и от Яны к Собачьей, Индигирка тож, и от Индигирки к Ковыме реке едучи, и гораздо тот остров в виду». Зимой «чухчам» требуется лишь однодневный переход на оленях, чтобы достичь этого острова.

Вероятнее всего Стадухин видел «горы снежные, и пади, и ручьи знатны все» на острове Большой Ляховский с его горой Эмий-Тасс, на которой и летом бывает снег, и долинами ручьев, в ясную погоду различимыми со Святого Носа. Но возможно, что это Крестовский остров, самый близкий к берегу остров из группы Медвежьих островов. Стадухин связал свои личные наблюдения с рассказами казаков об островах, лежащих против устья Лены. «Так сложилась географическая легенда о великом острове на Ледовитом океане берегов Восточной Сибири, — пишет советский историк географических открытий И. П. Магидович. — Этой легенде верили более ста лет после плавания Стадухина. Действительно существующие, расположенные против устьев восточносибирских рек, сравнительно недалеко от материкового берега, острова и миражи невольно сливались в представлении восточносибирских мореходов в один гигантский остров. Они своими глазами видели в разных местах “Студеного моря” восточнее Лены “горы”, то есть — высокие холмы, казавшиеся горами по сравнению с низменным материковым берегом. Эта легенда “подтверждалась” неправильно истолкованными рассказами береговых жителей, посещавших некоторые острова. Служилые люди и промышленники надеялись найти на этом “великом острове” и ценную “мягкую рухлядь” (песцы), и ценную “заморскую кость” (бивни мамонтов), и “корги” (косы) с богатейшими лежбищами “зверя-моржа”, дающего не менее ценный “заморный зуб”, или “рыбий зуб” (моржовые клыки)».