Бьянка, благочестивая невеста - Страница 8

Остановилась и склонилась в безупречном реверансе.

«Воплощение красоты и грации», – восхищенно подумал Себастиано Ровере. Редкий случай, когда сплетни не обманули, а лишь в недостаточной степени оценили достоинства юной особы.

– Синьор Ровере, позвольте представить мою старшую дочь, Бьянку. Если вам приятно на нее смотреть, то скоро она станет вашей женой, – проговорил Джованни Пьетро д’Анджело, усилием воли выдавив из себя отвратительные слова. Как мог он согласиться на эту ужасную сделку? Увы, выхода не было: отказ означал бы вечный позор и для старшего сына, и для остальных членов семьи. Этот порочный и в то же время влиятельный человек наверняка бы всех погубил.

– Покорен несравненной прелестью и чистотой, которые вижу в лице вашей дочери. Ее присутствие украсит и согреет мой дом, а потому с радостью возьму ее в жены, – ответил Себастиано. Внезапно склонился, поднес к губам маленькую руку и поцеловал почти благоговейно. – Но согласитесь ли вы выйти за меня замуж, Бьянка д’Анджело?

«Нет, нет и еще раз нет!» – хотелось крикнуть Бьянке, однако она прекрасно знала, какого ответа от нее ждут.

– Я польщена вашим благосклонным вниманием, синьор.

Он снова поцеловал руку – на этот раз немного смелее.

– Так давайте же вместе прогуляемся по саду и побеседуем, – предложил гость, даже не побеспокоившись спросить позволения родителей.

Испуганная и растерянная, Бьянка повернулась и пошла рядом. Жених уводил ее все дальше и дальше, в сумрачную глубину аллеи, пока путь не преградила мраморная скамья, окруженная пышными кустами роз. Спутник потянул за руку и заставил сесть, сам расположился рядом. Страх не проходил: впервые в жизни Бьянка оказалась наедине с мужчиной и чувствовала себя крайне неловко. Сердце гулко билось, ладони внезапно покрылись испариной.

– Наверное, уже пора вернуться к родителям, – пробормотала она дрожащим голосом.

Ровере тихо, коротко засмеялся, и от этого смеха стало еще страшнее.

– До сих пор вам не доводилось оказываться наедине, лицом к лицу с посторонним мужчиной, правда? Конечно, не доводилось. А понимаете ли вы, что я единственный, с кем вам будет позволено проводить время? Я стану вашим господином, а вам придется повиноваться и исполнять каждое мое желание.

Бьянка молчала: душу переполнял гнев.

– Посмотрите на меня! Хочу видеть ваши глаза, – настойчиво потребовал Ровере. Схватил за подбородок и заставил поднять голову.

Бьянка подавила внезапный приступ тошноты. Нет, ни в коем случае нельзя бояться этого человека! Страх порабощает, превращает в жертву. Пусть придется выйти за него замуж, но она все равно не позволит властвовать над своим умом, сердцем и душой. Бьянка подняла ресницы, прямо посмотрела в требовательные глаза будущего мужа и увидела, что лед бывает черным.

– Говорят, цвет моих глаз неповторим, – спокойно произнесла она.

Себастиано Ровере молчал, пораженный незамутненной чистотой и прозрачностью взгляда. Надо будет найти аквамарины такого же оттенка, чтобы заказать драгоценное колье и серьги. Она будет носить украшения обнаженной, с распущенными волосами, чтобы образ сочетал в себе три цвета: морской волны, жемчужный и черный. Воображение представило картину, прекрасную до боли: вот юная супруга лежит на постели во всем своем первозданном совершенстве и ждет его.

– Подарите ли вы мне поцелуй, Бьянка? – попросил Себастиано внезапно охрипшим голосом и тут же осадил себя: спокойнее, не спеши. Девочка невинна.

Дерзкий вызов испугал.

– Синьор, не думаю, что родители одобрят подобное поведение.

– Соглашение о помолвке уже подписано. Это означает, что вы поступили в мое полное распоряжение. Впереди только свадьба. Ваша красота и обхождение мне по душе.

Ровере с силой сжал худенькие плечи.

– Я должен узнать вкус ваших губ! – Он с откровенной страстью привлек невесту и жадно завладел ртом.

Бьянка окаменела. Первый в жизни поцелуй открыто свидетельствовал о нескромных намерениях. Тяжело дыша, она попыталась увернуться, а когда сделать это не удалось, с силой оттолкнула жениха и вырвалась из грубых объятий.

– Синьор! – воскликнула она возмущенно и бросилась бежать в густые заросли.

Себастиан бросился следом: нельзя позволить девчонке явиться к родителям в слезах, ведь в этом случае он будет выглядеть похотливым грубияном. Вот беглянка остановилась, чтобы послушать, догоняет ли он.

– Милая Бьянка, умоляю простить мою горячность. Глубоко сожалею, что попытался взять силой то, чего вы не предлагали. Прошу, выйдите ко мне, и мы вместе вернемся к вашим родителям.

Бьянка слушала сладкие слова и пыталась понять, насколько они искренни. Скорее всего фальшивы насквозь. Жених просто не хотел глупо выглядеть в глазах будущих родственников, да ей и самой было бы неприятно поставить его в сомнительное положение. Став мужем, этот человек получит все возможные права и тогда сполна расквитается за обиды. Нет уж, куда более благоразумно сохранять видимость мира.

– Вы напугали меня, синьор, – призналась она.

– Знаю! Знаю! Непростительная оплошность, милая Бьянка, – покаянно согласился Себастиан. – Ваша невинность пленительна и жестоко искушает многоопытного мужчину вроде меня. Постараюсь вас никогда не пугать впредь! Поверьте и простите!

Бьянка вышла из-за высоких кустов.

– Верю и прощаю.

– Ах, волшебница, вы делаете меня счастливейшим из смертных! – пропел Себастиано, а про себя ядовито добавил: «Подожди, маленькая упрямая сучка, скоро узнаешь меня по-настоящему!»

Бьянка взяла его под руку.

– Давайте вернемся к родителям.

Они пошли по темнеющим аллеям.

– Когда вы назначите день свадьбы? – спросил Ровере.

К счастью, матушка предупредила о неизбежности этого вопроса и научила, как следует отвечать.

– Ах, синьор, прежде необходимо сшить приданое и новый гардероб. К тому же свадебное платье тоже потребует немалого времени. А еще, чтобы обеспечить нашему союзу счастье и процветание, положено посетить монастырь и провести там в молитвах несколько дней. Получается, что на все уйдет несколько месяцев, никак не меньше.

Себастиано яростно сжал зубы. Ничего не поделаешь: любая приличная помолвка растягивается надолго.

– Если придется ждать, – выдвинул он встречное условие, – то вы, конечно, подарите мне привилегию поцелуев и ласк, чтобы возбудить аппетит перед супружеской постелью. Должен признаться, что отличаюсь пылким нравом и ненасытностью в желаниях.

– Об этой стороне отношений мне ничего не известно, – покачала головой Бьянка. – Спрошу маму, позволительны ли подобные утехи, потому что не могу осквернить честное имя своей семьи.

– Да-да, конечно, милая Бьянка, – с готовностью согласился Ровере. – Не забывайте только, что все нужные бумаги уже подписаны и скреплены печатями. Как главный адвокат Флоренции, я сам подготовил документы, потому что не желаю бросать тень ни на вас, ни на ваших благородных родственников.

– Если мама сочтет вольности позволительными, синьор, то вы получите ваши поцелуи и ласки. Обещаю, – серьезно заверила Бьянка. – Ах, а вот и родители. Ждут нас.

На лицах будущих тестя и тещи отразилось столь откровенное облегчение, что Ровере едва не рассмеялся. Неужели они думали, что он набросится на их сокровище здесь же, в их собственном саду? Впрочем, если бы нечто подобное было возможно, он не упустил бы случая: уж очень лакомый кусочек оказался рядом.

– Мы чудесно провели время, – сообщил гость, едва подойдя ближе. – В ожидании свадьбы только и остается, что надеяться на радости уединенных прогулок.

Он посмотрел на Бьянку, которая неподвижно стояла рядом с матерью, улыбнулся и поклонился.

– Мне пора. Не стоит в первый же вечер злоупотреблять гостеприимством.

– Позвольте проводить вас к выходу, – предложил Джованни, и мужчины удалились, оставив мать и дочь вдвоем.

– Ты выглядишь бледнее, чем обычно, – заметила Орианна, как только хозяин и гость скрылись из виду. – Он позволил себе вольности?