Бутылка, законченная питьем (Рассказы) - Страница 8

Мой лохматый барбос свернулся рядом на крыльце; я никак не могу заставить себя посадить его на цепь. Ночью здесь еще прохладно, и светят апрельские крупные звезды.

В этом году мне исполнится тридцать шесть лет, а Тане двадцать восемь.

Пес лижет мне руку. Где-то далеко начинают свой концерт коты. Они начинают на низких октавах, постепенно повышая мяв до визга. Мне вдруг начинает казаться, что это плачет ребенок. Я ухожу в дом.

Я достаю чистые простыни и стелю общую постель.

В твоем доме всегда должны быть свежие цветы. Вино ты предпочитаешь красное; оно должно быть хорошо охлаждено и подаваться с шоколадными конфетами, обязательно с орехами в начинке – сочетание красного вина, ореха и шоколада тебе нравится больше всего.

Все это должен покупать он. Ты водишь машину и ездишь за покупками, но это дежурная интендантская служба. Покупка цветов в дом – это совсем не то, что стирка рубашек. Это праздник. А праздник – это твой мужчина.

Конечно, у него не красивое, но симпатичное лицо. Он немного располнел, живя с тобой, но у него по-прежнему сильные умелые руки и богатырский разворот плеч. Твоей броской красоты хватает на вас двоих, и ты считаешь, что так и должно быть. Надежным бывает союз только красивой женщины с неброским мужчиной. Да и что такое – мужская красота? Смазливость. Этот тип мужчин, обласканных женщинами, тебе хорошо знаком по бурной юности. К ним ты относишься с большим предубеждением.

Когда вы познакомились, ему было сорок, а тебе – двадцать восемь.

Двенадцатилетняя разница означает, что у вас одинаковые знаки по восточному календарю. Ты считаешь, что этот факт гарантирует идеальное взаимопонимание. За четыре года жизни с ним ты только укрепилась в этой мысли.

Ты родила ему сына два с половиной года назад. После этого он официально зарегистрировал свои отношения с тобой. Ты давно хотела ребенка, но твои отношения с прежними мужчинами дважды приводили тебя к аборту. В этот раз ты решила оставить ребенка, что бы ни говорил тебе человек, в которого ты влюблена. В результате потаенный ужас потерять его навсегда, сохранив сына, превратился в светлую сказку романтического замужества.

С сыном почти постоянно находится няня. Их у вас вообще-то три – они посуточно сменяют друг друга. Они и ночуют в твоем доме – ты привыкла считать его своим, – который на самом деле представляет собой две обычные трехкомнатные квартиры в обычном кирпичном девятиэтажном доме, построенном еще в семидесятые годы. Вместо того чтобы покупать модную квартиру в двух уровнях, он приобрел еще одну трехкомнатную, расположенную над его старым жильем. Была сделана перепланировка, в ходе которой был пробит потолок и добавился спиралевидный лестничный марш. Сын с нянечкой спит внизу, там же находится детская, кухня и столовая (кстати говоря, кухарку ты приглашаешь редко, предпочитая готовить сама). Время от времени там же ночует и твоя мать – тогда ты временно отказываешь своему домашнему персоналу. Мама искренне полагает, что с сыном иногда сидят твои подруги, и смешная сумма в один-полтора доллара за час работы няни ее бы, конечно, шокировала.

Присутствие няни позволило получить тебе диплом юриста в местной академии финансов и права. В университет в свое время ты не поступила и закончила исторический факультет в педагогическом.

Академия дала тебе второе высшее образование, и уже год, как ты работаешь в самой солидной местной юридической фирме. На получении второго высшего и твоем трудоустройстве настоял твой обожаемый муж, хотя ты так до конца и не можешь понять, зачем. Преподаватели академии казались тебе грубыми незнайками даже после пединститута; в душе ты их презирала, стараясь по мере сил не выказывать свои чувства. Иногда ты думаешь, что диплом было бы гораздо проще и дешевле купить, как это сделали некоторые твои приятельницы, ныне все как одна бухгалтера. Но при нем ты боишься произносить такие мысли вслух. Ты не переносишь, когда тебя высмеивают. Хотя ему ты это готова простить и иногда даже специально жертвуешь собой, чтобы увидеть, как его глаза становятся из слегка сонных лукавыми.

Ты много раз думала о судьбе, которая позволила тебе познакомиться с ним. С такими, как он, не знакомятся в ресторанах или на дискотеках, где ты, бывало, цепляла ухажеров, как собака блох. Ты не могла встретить его в местах, где зарабатывала на жизнь продавцом, официанткой, секретарем и уж тем более учителем в школе. Закончив в педе дополнительные языковые курсы, ты занималась репетиторством.

Круг твоего общения был неограничен, но, как ты понимаешь сейчас, очень мелок; все это было не то. Некоторые из подруг предлагали тебе и авантюрный заработок: неофициальное место их работы находилось напротив кованой изящной ограды бывшего военного летного училища, которое переоборудовали теперь в школу милиции. Однако, потеряв девственность еще во время обучения в средней школе, ты научилась получать удовольствие от секса гораздо позднее, и случалось это сравнительно редко. А дополнительные опасности, связанные с традиционно поощряемым родной милицией бизнесом, тебя только отвращали.

Впрочем, все это не мешало тебе пользоваться щедрым содержанием какого-нибудь очередного поклонника. Некоторых из них ты даже любила. Или тебе казалось, что ты их любила. Твое благожелательное любопытство к их рассказам о сложностях мужской жизни и согласие на дележ постели после месяца красивого ухаживания породило неожиданную и в чем-то лестную для тебя репутацию светской порочной женщины.

Вы познакомились, когда ты, полная злости, порвав отношения с последним любовником, скисшим рядом с тобой, как молоко на солнце, сидела и курила на лавочке у кинотеатра “Мир”. Он сел курить свою трубку рядом с тобой – ему оставалось полтора часа до поезда, уходившего с вокзала, который в вашем городе расположен в двухстах метрах от этого кинотеатра.

– Вы не знаете, зачем кинотеатру “Мир” нужен танк? И как по-вашему, что происходит: мир становится мирней или танк – танкистей от такого соседства?

Так начался ваш разговор. Перед фасадом этого кинотеатра был установлен памятник войне: танк Т-34. Ты уже успела докурить свою сигарету и глубокомысленно изучала пространство. На нервы снисходило успокоение после вполне банального умозаключения, что все они – козлы и не понимают, сколько нужно работать, прежде чем хотя бы скромно, но со вкусом одеться и сделать себе лицо. Этого ты тоже заметила в основном из-за трубки. Ты услышала аромат его табака и зафиксировала для себя, что этот запах тебя не раздражает. Но его вопрос застал тебя врасплох. Ты вообще не замечала соседства “Мира” с танком. В таких случаях лучше перебросить шар на чужую сторону.

– А вы как считаете? – спросила ты.

Как он считал, ты узнала гораздо позднее. Сейчас ты любишь повторять про себя сказанную им – расхожую в круге его общения – фразу: “Мы светские люди, но наш джип “Паджеро” стоит на запасном пути”. А тогда ты еще проводила его на вокзал, он купил тебе по дороге красную розу и дал номер своего сотового телефона, по которому ты не собиралась звонить. Еще ты заметила какого-то халдея, который присматривал за ним до тех пор, пока поезд не тронулся. Тогда тебе не пришло в голову, что это – его охрана.

Почему ты сказала ему, чтобы он попробовал тебя увлечь? Что ты давно ни в кого не влюблялась и жизнь без любви тебе кажется пустой?

И это – в первый же час знакомства? И это – ты, которую бесила невозможность добраться до дома без пресечения попыток со стороны соседствующих и попутствующих мужчин познакомиться с тобой?