Бутч и Кэссиди - Страница 2

Кэссиди вошел, присел в глубокое мягкое кресло и сказал вполне непринужденно:

- Привет, хозяин! Курить у тебя можно? - Не дожидаясь разрешения, он вытащил из лежавшей на столе пачки сигарету, щёлкнул хозяйской зажигалкой и, удобно расположившись в кресле, затянулся.

Хозяин, поросший белесым пухом пухлый парень, судорожно сглотнул от этой потрясающей наглости и внезапно охрипшим голосом спросил:

- Чего тебе?

- Во-первых, не мне, а нам - меня братан в зале дожидается. А во-вторых, нам нужно, что Дюма-папа советовал - слава и деньги. О славе разговор пойдет отдельный, а денег на первое время нужно немного - восемь "штук" червонцами и четвертаками. Дальше будет видно. Будешь дружить с нами - заживешь неплохо... Ты вроде парень сообразительный, долго думать не станешь. Подсуетись, а я пока снаружи подожду, Чтоб через пятнадцать минут все было готово. - И, аккуратно загасив окурок в пепельнице, Кэссиди вышел.

Он зашел ровно через пятнадцать минут, но уже с Бутчем. Хозяин утер залысины скомканным платком и гостеприимно указал на кресла. Бутч что-то насвистывал, Кэссиди чистил ногти, хозяин ровнял пепел в пепельнице.

- Сейчас подвезут, - так же хрипло объяснил он задержку. И действительно, через какое-то мгновение дверь распахнулась и в комнату вошел Бацилла - бригадир группы охраны кооперативов с еще двумя коллегами. Судя до шуму, в зале оставалось еще человек пять. Настроены новоприбывшие были вполне игриво:

- Ну ты и козел, Сева, совсем крыша поехала: лохов пугаешься, меня с такой бабы сдернул, позавтракать из-за тебя не успели. Ну ничего сейчас этих умников поучим и в "Агату" закатимся перекусить: за ложный вызов платить надо, а, Сева?

Нехорошо это, Сева... Неаппетитно, правда, Бутч? Я ведь тебя предупреждал, смотри, больше платить придется.

Бацилла резко повернулся к Кэссиди:

- Гля, хлопцы, эта плесень разговаривать умеет...

- За "плесень" кровью харкать будешь - если не извинишься, равнодушно заметил Бутч.

- Да ты, падла... - В руке Бациллы блеснул кастет, но руки уже соединились, глаза встретились и изо рта Бациллы, обдавая его коллег, вырвался мощный фонтан крови.

- Наглядная агитация, урок первый. - Бутч удовлетворенно пнул труп. Так я и говорю, Сева, что теперь за моральные издержки придется тебе все пятнадцать выложить.

Последние его слова потонули в грохоте выстрелов. Жирный Сева пытался укрыться за сейфом, обшивка кресел дымилась, пахло порохом.

- Зря вы так, ребята, горячитесь. Как бы от усердия не лопнуть, - и Кэссиди снова протянул руку Бутчу.

Рэкетиры не добежали до двери, какая-то неведомая сила раздула их почти в шары, раздались два негромких хлопка и в воздухе повис красноватый туман. Из зала в офис ворвались еще четверо молодцов, вооруженных автоматами.

- Бросьте оружие, мальчики, - ласково попросил Кэссиди. - А то, знаете, пуля - дура, штык - молодец. А еще - поднявший меч, от него и...

Изрешеченные тела троих еще не сползли на пол, когда четвертый уже стоял на коленях.

- Как тебя зовут, парень? - Бутч потрепал его по плечу.

- Колян... - пролепетал тот,

- Хорошее имя. И день у тебя, Колян, xороший. Удачный, прямо скажем, день. Далеко пойдешь, Колян, если с нами. Так что держи хер по ветру и слушай меня. Перво-наперво - уберешь здесь всю эту падаль, - и Кэссиди небрежно указал на то, что еще мгновения тому было сильнейшей группировкой города, - чтоб здесь как вылизано было, иначе - сам вылижешь, и приезжай в "Глечики". Мы там будем.

- Где ключи от бациллиной "тачки"? - Поинтересовался Бутч, Колян услужливо обшарил бывшего шефа и протянул искомое. - А ты, Сева, денюжку давай, за все про все - двадцатник. Сам знаешь, какая теперь инфляция, брат?!

Распихивая пачки по карманам, они вышли в зал.

- Ну что, девочки, развеемся? - Задорно спросил Бутч и девушки завороженно пошли за ним к машине. - Босс сказал, что на сегодня все свободны - райком закрыт, все ушли гулять.

- Бутч, ты же водить не умеешь?

Не дрейфь, дружище, Бог не выдаст, свинья не съест.

Кэссиди еще на мгновение задержался на пороге, оглядел Севу, Коляна и еще каких-то людей.

- Если кто спрашивать будет - нас зовут Бутч и Кэссиди. Счастливо оставаться!

IV

Пообедали на славу. Правда, все едва не испортил Левчик, решивший вместе со своей бригадой расквитаться за Бациллу. об этом рассказал подъехавший ко второму блюду Колян. Он был встревожен и неспроста - Левчик слыл "крутым мэном" и хоть и недолюбливал Бациллу, цеховую солидарность чтил свято. Девочки испуганно ойкнули и стали судорожно собираться. Кэссиди усмехнулся:

Если враг не сдается... - и протянул руку Бутчу.

Левчик не доехал до ресторана. "Тойота" с его командой сорвалась на полной скорости с обрыва недалеко от "Глечиков". Если бы судмедэкспертиза смогла что-нибудь определить по обгоревшим останкам, то была бы очень удивлена - все одиннадцать человек одновременно умерли от разрыва сердца...

А жизнь побратимов с этого майского дня резко изменилась. Все их силы теперь уходили на то, чтобы жить так, как хотелось прежде. Они перебрались в квартиру, которую где-то там, за Чопом и Леушенами, назвали бы "пентхаузом". Это строение располагалось на одном из "сталинских" зданий в центре города. Помимо выщербленной и местами небезопасной лестницы, прямо к дверям апартаментов можно было добраться на лифте, в котором сразу после вселения Бутча и Кэссиди перестали мочиться. Да и лестницу подремонтировали, подкрасили стены и вкрутили лампочки. На плафоны, правда, ЖЭКа не хватило. Зато в лифте навели полный ажур: повесили зеркало, положили коврик, даже плевательницу поставили.

Но, конечно, основное роскошество начиналось в самой квартире. Просторный холл вел в модерновую гостиную: громадный телевизор, видео, лазерный проигрыватель, диван, кресла, журнальный столик, невнятные, но, наверно, талантливые картины. Винтовая лестница давала возможность выйти на крышу, в солярий, а три двери выводили соответственно в спальни и кухню. Из каждой спальни был выход в персональный блок удобств. Обстановка тоже была неброская, но с намеком на роскошь. В спальне Кэссиди были книжные полки, в спальне Бутча развешана коллекция оружия.

За квартирой присматривала целая бригада девочек, отобранных Коляном. Он же беспокоился о содержимом холодильника и занимался жизнеобеспечением черного кота со странной кличкой "Буратино", в принципе принадлежавшего Кэссиди, но позволявшего милостиво себя ласкать также и Бутчу.

Внизу, на стоянке, сверкали спортивная "BMW" Бутча и солидная "ВОЛЬВО" Кэссиди.

Вставали около восьми утра, подымались на спортплощадку возле солярия и с полчаса разминались. Потом купались, плотно завтракали и выслушивали доклад Коляна о последних событиях. В случае необходимости ехали по делам. Если же таковой не возникало, обязательно отправлялись на прогулку. Гуляли обычно вдоль моря, вдвоем, почти до самого обеда. Обедали где-нибудь в городе, в ресторане. Потом возвращались домой: адмиральский час, газеты, книги, видео. Ужинали обычно в женском обществе, часто в ресторанах, иногда - дома. Не деловых гостей не принимали, сами визиты не наносили.

Девушки менялись каждый вечер, только редкие задерживались на больший срок и, как выражался Бутч, "оставались в обойме". Колян было пытался поставлять их, а затем перебиваться крохами с барского стола; поползновения его были пресечены на корню. На подарки не скупились, но денег никогда не давали - Кэссиди считал, что лучше дать луну с неба, чем деньги на ее приобретение. Некоторых приглашали - и никто не отказывался, некоторые приходили сами, привлеченные набиравшими известность именами: Бутч и Кэссиди. Колян прислуживал во время этих ужинов, он же и пресекал возникновение семейных неурядиц из-за отлучек жен, сестер или дочерей.

Бутч следил за состоянием гардероба; варьировали два стиля - сугубо строгий, деловой и нарочито-небрежный, артистический.