Буря в бункере (СИ) - Страница 1

Я подбежал к Катрине и оттолкнул от неё Эльфа. Та, кто создала мощнейшую радиоактивную бурю, не дышала. И без того светлая кожа девушки посинела.

Коснулся ладонью её лба. Шестое чувство подсказывало, что Катрина опустошена. Радиоактивные частицы в её крови можно было по пальцам пересчитать.

Моя единственная подсказка, чтобы найти ответственного за эксперименты над людьми, быстро умирала. Умирал и шанс предотвратить судный день. И пусть я ещё не решил, стоит ли им воспользоваться.

Сердце в груди забилось чаще, как никогда не билось во время битв. Я направил оставшуюся во мне энергию в ладонь, а от руки — к Катрине.

Шестое чувство показывало, как светящиеся частицы попадали в её кровоток, их накапливали мышцы. Радиация облучила лёгкие. И через пару мгновений Катрина задышала.

Она резко втянула ртом воздух. Её грудь поднялась, глаза на миг открылись. И тело снова обмякло. Но, по крайней мере, теперь она дышала. А значит — будет жить.

Серое небо тускнело, и вокруг исчезало подобие дня.

Я сел на ступеньки у здания администрации. Хах, теперь оно моё, но от этого совсем не было радостно.

«Предотвратить судный день» — только и крутилось в голове.

Я думал о последних словах Князя. В груди засело давящее чувство, заставляющее анализировать и выбирать.

Стоп. А разве у меня есть выбор? Разве я могу поставить интересы группы людей выше всего человечества? И если всё, что происходит сейчас, можно изменить к лучшему, какое я имею право сидеть на попе ровно?

Лавина дотронулась до моего плеча и отвлекла от тревожных мыслей.

— Твоей вины здесь нет, — прошептала она и села рядом.

Я посмотрел в стеклянные глаза девушки и сказал:

— Какая уже разница, кто прав, а кто виноват? Когда все мертвы. И отомщены.

Она лишь пожала плечами и отвела взгляд. Я передал девушке последние слова Князя, так что теперь она была в курсе моих метаний.

— Целая интрига года, — выдохнул я, силясь отогнать злобу, ведь все виновники войны мутантов уже мертвы.

— Мне кажется, ты должен всем рассказать. Иначе мутанты раньше перебьют друг друга.

— Уже перебили, — ответил я, смотря на площадь, от которой мало что осталось.

Один исковерканный мной танк чего стоил. Как его теперь выносить отсюда?

— Мутанты пойдут за тобой, я уверена, — Лавина взяла меня за руку и посмотрела прямо мне в глаза.

Её не смущало, что на мне не было ни одного миллиметра чистой кожи, одна лишь засохшая кровь и грязь, что трескалась и осыпалась с меня при каждом движении.

Я не ответил. Не хотел начинать спор, ведь понимал, что в ближайшее время то, что мы узнали, останется тайной. А иначе — это будет чистый хаос среди местного населения.

К нам подошёл Эльф и совершенно спокойно предложил:

— Надо собрать выживших. Женщины и дети до сих пор где-то прячутся.

— Займись этим, — приказал я. — Что с Катриной? — я кивнул в сторону девушки, которая лежала неподалёку.

Эльф всё время следил за её состоянием по моей просьбе.

— Без сознания. Её бы в лазарет. Как и Лысого. Ему походу что-то отбило в голове, до сих улыбается, как придурок.

Я невольно усмехнулся.

— Боюсь, лазарет всех не вместит, — констатировала Лавина.

— Займём общежитие, — сказал я и встал.

Колени хрустнули. По телу разливалась усталость. А ноющая боль так и стремилась проникнуть в каждую клеточку моего бренного тела.

Я осознал, что так и не восполнил запасы радиации после того, как большую часть передал Лысому, чтобы он остановил Бурю.

Кстати, это имя подходит Катрине гораздо больше. Пожалуй, так и буду её звать.

Тело принялось впитывать разлитую в воздухе радиацию, и я тут же ощутил прилив сил.

Всю ночь мы собирали выживших. Переносили раненных в общежитие, где Тётя Клава хлопотала над каждым. Благо все женщины и дети из Князево оказались живы. По сравнению со взрослым мужским населением их было критично мало.

В роковой момент пробития убежища Лавина сдалась, чтобы Роман отпустил остальных. И парень сдержал своё слово.

Урана переносили в лазарет на самодельных носилках вместе с ранеными людьми.

Мы помогали всем: и своим, и чужим. Правда, последних осталось человек двадцать по моим прикидкам, и то трое не доживут до утра.

Нет больше смысла воевать, когда зачинщики мертвы. Я рад, что оставшиеся враги это поняли и сдались.

— Мор, тебе бы в баньку, да спать, — подметил Факел уставшим голосом. — Удивительно, как от твоего вида ещё никто коньки не отбросил.

Последние часы мы вместе с ним доставали из обломков зданий раненых и переносили их в общежитие.

— Не смешно, — подметил я. — Мы ещё три разрушенных дома не осмотрели.

— Думаешь, что без нас не осмотрят?

— Ты не понимаешь, — выдохнул я, разгребая кучу побитых кирпичей — всё, что, осталось от добротной стены жилого дома. — Неважно что это могут сделать и без меня. Теперь я глава города и должен проследить, чтобы никто не остался умирать в завалах. Понимаешь?

— Ты прямо как Князь говоришь.

Меня передёрнуло от этих слов. Стараясь подражать Князю в наших извечных спорах, я и не заметил, как перенял его привычку везде добавлять это пресловутое «понимаешь?».

— Может, ты и город в свою честь переименуешь? — продолжил Факел.

— Да ты совсем офигел? — выпалил я. — Заткнись и работай! Нам ещё предстоит погибших хоронить, а ты тут пошутить решил!

— Я не шутил, — серьёзно ответил парень.

— Оставь память о Князе в покое. Никто из нас не идеален. И несмотря на все его грехи, он основал этот город и спас куда больше людей, чем… — я запнулся, не желая говорить всю правду.

— Чем отправил на смерть? — дополнил Факел.

— Да, — я не знал, что Факел в курсе происходящего в Князево. — Откуда ты узнал?

— Когда мне было десять, мой младший брат заболел. Его поместили в лазарет, а наутро нам сказали, что он умер. Но тело его никто не показал, — с горечью в голосе разъяснил Факел. — Много кто догадывался, что происходит. Но никто не смел возразить Князю. Никто, кроме тебя.

— Если твой брат жив, мы найдём его, — пообещал я, ещё не осознавая, как сложно это будет.

Если это вообще реально спустя столько лет.

— Тут кто-то есть! — послышался голос Мрака.

Факел кивнул мне в знак благодарности, и мы пошли на голос друга. Он постоянно держал на руках зажжённый огонь, чтобы мы могли разглядеть хоть что-то в столь тёмное время суток.

Я же периодически обращался к шестому чувству, чтобы не разгребать завалы просто так. Как и в этот раз, я указал на источник радиации, там-то мы и стали работать.

Факел присел и поднёс горящую руку туда, куда указал Мрак.

— Детская рука, — непривычно горестно констатировал Факел.

— Думаешь, ребёнок жив? — аккуратно спросил я.

— Это ты нам скажи, — мрачно попросил Мрак. — Ты же можешь почувствовать, теплится ли в ней жизнь? А то под таким слоем грязи даже пульс не прощупать.

Я наклонился и взял маленькую детскую ручку в свою ладонь. Прикрыл глаза.

В этом теле ещё теплилась радиация, но не жизнь. Все жизненные процессы были давно остановлены. Я выкачал из маленького тела остатки радиации, и оно не изменилось так, как это происходило с живыми. Лишь стало чуть бледнее под слоем грязи.

А затем отпустил ладошку и покачал головой.

— Вытащите ребёнка и отнесите к другим телам. Я пока проверю источники радиации в оставшихся домах. Надеюсь, там никого нет, и мы закончим.

Мы хоронили погибших на рассвете. Женщины и дети рыдали, когда Факел подошёл к сооружённым из дерева помостам и поджог тела. Враги лежали внизу, а наши герои — сверху.

Тел было слишком много, чтобы хоронить их по-христиански. Да, и как я успел выяснить, в бога здесь давно не верят. И никто не был против сжечь тела.

Перед церемонией я всё же добрался до бани, удивительно, но все они уцелели. Так что сейчас мой вид не внушал особого ужаса.